Гиганты, услышав, лишь переглядываются. Угу, тут всё понятно: показывают, что вождь — истинный хозяин этих земель, и никакие титулы меня здесь не спасут. Интересная демонстрация силы. Только вот она меня мало впечатляет.
— Хорошо, — киваю, поднимая руку, чтобы подать сигнал остальным в нашем отряде оставаться на месте. — Веди к своему вождю. Я приму его приглашение.
— Иду с тобой, — заявляет Светка, выходя вперёд. Диадему она так и не сняла и продолжает щеголять серебряным обручем на голове вместо бронешлема.
— Хорошо, Искра.
Блондинке не помешает. Если будет драка, то хотя бы развеется.
p.s.
Когда лайков недостаточно, где-то одиноко вздыхает грустный автор.:(
Но он не сдается и продолжает писать, обещая порадовать в конце недели «осадками» в виде сразу двух новых глав.
Ваш ход, дамы и господа!
Глава 21
— Интересное местечко, — тихо произносит Светка, оглядываясь по сторонам. — Никогда не думала, что увижу стольких верзил в одном месте.
Мы с женой вслед за провожатым зашли в лагерь снежных великанов. На голове блондинки всё ещё красуется та самая серебряная диадема. Мы шагаем между шатрами, мимо костров, вокруг которых сидят великаны, грея огромные руки над пламенем. Их оружие — массивные топоры и дубины — покоится рядом, готовое к использованию в любой момент. Чувствую на себе их взгляды, смешанные с любопытством и лёгкой враждебностью.
— Да уж, — отвечаю я. — Постарайся держаться спокойно. И без грубостей. Мне бы не хотелось убивать всех здесь из-за твоего острого языка.
— Ну, Даня! — тут же дуется она, её губы складываются в обиженную гримаску. — Ты меня кем считаешь? Кухаркой? Я, между прочим, потомственная дворянка! Если не забыл.
Подходим к центральному шатру — он возвышается над остальными, словно башня, устремившаяся в ночное небо. Провожатый останавливается у шатра и скрывается за пологом. Вскоре великан вылезает и кивает внутрь.
— Вождь ждёт вас, — гулко произносит он, отодвигая полог.
— Спасибо что без очереди, — киваю ему и направляюсь вперёд.
— Ммммм, — гудит зависший гигант. Похоже, моя фраза перегрузила ему мозги. Того же мнения придерживается и блондинка.
«Они явно туповаты», — делится Светка по мыслеречи.
— Ничего, — отвечаю. — Нам с ними не пировать вместе.
Внутри тепло и душно, воздух наполнен запахом дымящихся факелов и какого-то пряного аромата.
В центре на широком пне сидит огромный великан. Его фигура настолько массивна, что кажется, будто он занимает половину пространства. Жирный живот выпирает из-под меховой накидки, украшенной клыками и костями. Лицо его скрыто густой бородой, а маленькие острые глаза прищурены, как у сороки, увидевшей блёсточку.
— Здорово, мелкие. Я — Пельмеж Ледоруб, — произносит он громовым голосом, который эхом разносится по шатру. Его губы растягиваются в ухмылке. — Так значит, это ты конунг?
Как-как? Пельмеж? И вправду похож на гигантский пельмень. Широкий, круглый, жирный.
— Именно так, — отвечаю я, стараясь держать голос ровным и не заржать. — Я конунг Данила, и это моя жена Светлана.
Мы садимся на предложенные нам места — огромные пеньки, обтёсанные до гладкости. Пельмеж не сводит глаз со Светки, особенно пристально разглядывая её диадему.
— Красивая блестяшка, — протягивает он, склонив голову набок. — Блестит.
Светка поднимает подбородок, бросая на него холодный, исполненный высокомерия взгляд.
— Глаза не испорти, — коротко отвечает она.
К счастью, гигант не понял намека. Он только зависает, а потом переводи взгляд на меня.
— Итак, конунг, — гудит Пельмеж. — Мы пропускаем только сильных и богатых. На сильных вы не очень смахиваете, малыши. Значит, должны быть богатыми. Десять повозок, набитых золотом — и гуляйте по горам, сколько хотите.
— Странно. — Я сужаю глаза, изображая задумчивость. — Насколько я помню, речь шла об одной повозке.
Пельмеж отмахивается массивной рукой, как будто отгоняя назойливую муху.
— Мои люди не умеют считать, — ухмыляется он, обнажая ряд жёлтых, но острых зубов. — Да и времена меняются. Цены растут.
Светка напрягается. Ох, главное, чтоб она фаерболом в рожу этому наглому «пельмешу» не зарядила. Сейчас не время и не место. Нет, дело не в великанах снаружи. Просто переговоры всё-таки. Нельзя становиться дикарями.
— Слушай, вождь, — говорю спокойно. — Мне нужна эта пещера, чтобы спасти родичей моей главной жены. У тебя тоже, наверняка, есть жёны. Должен понимать.
Пельмеж наклоняется вперёд, его массивное лицо оказывается совсем близко. От него пахнет дымом и чем-то кислым.
— Жёны есть, — соглашается он, кивая. — Много-много, хо-хо. Но, раз самому конунгу так нужна эта пещера, то я думаю… — Он делает паузу, поглаживая свою бороду, переплетённую костяными бусинами. — Мы с сотней моих воинов станем лагерем у самой пещеры. Так будет надёжнее. И за нашу охрану ты заплатишь пятнадцать повозок с золотом.
Он снова бросает жадный взгляд на диадему Светки.
— А ещё блестяшку малышки-принцессы.
— Губа не треснет? — бросает блондинка, сверкнув глазами.
В точку. Мне вот тоже это интересно, кстати.
Пельмеж замирает, переваривая, а потом отвечает на полном серьезе.
— Нет, не треснет. У меня прочная кожа, — он даже потеребил себя по толстым губам в доказательство. — Видишь? Толстенная, прочная. Так что, конунг, соглашайся или уходи.
Я медленно поднимаюсь, не торопясь, поправляю жилет-разгрузку, как будто этот разговор всего лишь очередной деловой обед, а не шантаж одного оборзевшего «пельменя»-переростка.
— Телеги с золотом — это хорошая идея, Пельмеж, — говорю я после паузы. — Вставай лагерем и жди. Я тебя найду.
Поворачиваюсь к выходу.
— До встречи, Пельмеж.
Он лишь ухмыляется, наблюдая за нами, пока мы покидаем шатёр.
На улице холодный ветер словно пытается стереть с моего лица следы напряжения. Светка идёт рядом, её плечи напряжены. Великаны провожают нас презрительными взглядами. Судят по росту. Как же опрометчиво. Что ж, придется их переучить.
Возвращаемся к нашему лагерю. Дед Дасар и Кострица сразу же засыпают вопросами…
— Как всё прошло? — спрашивает Дасар, скрестив руки на груди.
— Весело, — признаю. — Вождь Пельмеж поднял цену за проход и вёл себя вызывающе.
— Что будем делать, милорд? — уточняет Кострица, наклоняясь ближе. Её ярко-рыжие волосы кажутся пламенем в темнеющем сумраке
Вместо ответа я улыбаюсь, вытаскиваю из кармана разгрузки небольшой связь-артефакт.
— У меня есть идея, — бросаю Дасару с рыжей наставницей. — Этой ночью всем нам придётся не спать.
— Я готова не спать, — сдержанно кивает Кострица, и Светка одаривает свою наставницу удивленным взглядом. Рыжая магиня серьезно продолжает: — Любопытно, что ты задумал, милорд.
Сосредотачиваюсь на побрякушке и вызываю нашего казида.
— Гумалин, на связи?
— Да, шеф, — отвечает знакомый хриплый голос Хмельного, в котором словно всегда живёт лёгкий оттенок раздражения. — Что случилось?
— Дело есть. Подготовь бомбочки. Те самые. Для операции «Освежитель Судьбы».
На том конце наступает тяжелая тишина. Потом раздаётся тяжёлый, глубокий вздох, похожий на вздох уставшего гиганта.
— Ох, Горная Матка! Шеф, ты серьезно? А вдруг епанет⁈ Скажи, что шутишь!
— Неа, не епанет. Давай натягивай свой комбинезон и вперёд на склад.
Сегодня снежные великаны узнают на собственном опыте, что самые большие неприятности порой приходят в самых маленьких упаковках.
Турий рог, Сковородищина
В ангаре Гумалин суетится в защитном скафандре с противогазом и резиновыми перчатками. Его короткие руки ловко манипулируют над столом, на котором аккуратно разложены небольшие кульки из тряпок.
— Осторожнее, осторожнее… — бормочет он, вытирая пот со лба. — Если что-то пойдёт не так, будет большой пи….ц.
Рядом появляется Ломтик. Он тихо тявкает, наблюдая за работой казида.
— Готов? — спрашивает Гумалин, протягивая ему первый кулёк.
Ломтик осторожно берёт его в зубы и исчезает в тени, растворяясь в пространстве. Так продолжается несколько раз: кульки исчезают один за другим, перенесённые в теневые карманы.
— Фух, последняя, — выдыхает Гумалин, отдав последнюю партию. Казид оглядывает себя— Живой, здоровый, руки-ноги на месте. Ура! Надо отметить арбузиком!
Горы за Заиписом, другой мир
Ночь опускается на лагерь великанов. Тёмное небо усыпано звёздами, и лишь огни костров нарушают темноту. Пельмеж сидит у огромного костра вместе со своими советниками, держа в руках массивный кубок, наполненный мёдом.
— Этот коротышка точно заплатит, — хвастается он, отпивая большой глоток. — Ему родню жены надо спасать. Ради бабы приперся, прикиньте!
Советники громко смеются, поднимая кубки.
— А что ты собираешься делать с его золотом? — спрашивает один из них, подмигивая.
— О, у меня есть планы, — ухмыляется Пельмеж. — Куплю много оружия, найму наемников и пойдем грабить лордов-дроу внизу и тот город на берегу…как его…всё время забываю… Задерись? Загонись? А! Заипис, вот!
Но вдруг один из воинов, сидящий неподалёку, напряжённо хмурится, его глаза бегают по теням, а рука тянется к массивной дубине.
— Снежный пик! Мне показалось, я видел там тварь с змеями….Горгону! — глухо рявкает он, не сводя взгляда с темноты между шатрами.
— Да брось ты, — Пельмеж отмахивается, поморщившись, как будто от дурного запаха. — Горгоны здесь не водятся. — Он вытирает свою толстую, маслянистую губу тыльной стороной руки. — Чего ты как дитё пугливое?
Но в воздухе начинает ощущаться что-то странное. Лёгкий шепот, едва уловимый запах. Вокруг лагеря появляются странные кульки, почти незаметные в темноте.
Однако что-то меняется. Вокруг звучит легкое шебаршение, словно ветер играет в сухих кустах, и едва уловимый, кисловатый запах пробирается в ноздри. Великан замолкает и недоумённо оглядывается.