— А ну, стойте… что за… — он замечает какие-то странные мешочки, лежащие среди камней. Ещё один. И ещё. Они почти незаметны в темноте — небольшие тряпичные кульки, разбросанные словно невзначай по всему лагерю.
— Эй, что это? — изумляется другой гигант, нагибаясь к ближайшему кулёчку. Его лицо морщится, ноздри раздуваются, когда он тянется к нему огромными, мозолистыми пальцами.
Тишина. Даже треск костра кажется приглушённым. И тут…
— Пых-пых… — доносится тихое, едва различимое пыхтение.
Мгновение все замирают, а затем Пельмеж вскакивает на ноги, его глаза расширяются, как у загнанного зверя.
— ЧТО⁈ — орёт он, осматриваясь по сторонам. Громадное туловище напрягается, а на лбу выступают капли пота. — Бежим!!! Это усисосик! — орёт вождь, потрясая жирным брюхом. — А-а-а!
Но слишком поздно. Кульки, один за другим, словно по чьей-то невидимой команде, начинают пыхтеть, как дымные трубы, и почти и всё вокруг мгновенно погружается в хаос.
Из кульков с диким шипением вырываются густые облака едкого, омерзительного дыма. Он растекается по лагерю, обволакивая всё вокруг тонкой, но жуткой завесой. Первые струйки дыма вонзаются в ноздри, словно тысячи мелких игл, вызывая резь в глазах, дикое жжение в горле и мгновенную слабость в ногах.
Великаны начинают кашлять, их огромные тела содрогаются, а глаза заливаются слезами. Двое бойцов падают на колени, глотая воздух, как утопающие, но всё только хуже.
— Это ловушка! — орёт один из них, поднимая дубину и вслепую размахивая ею в воздухе.
— Дышать нечем! — ревёт другой, хватаясь за горло, словно пытаясь выдавить из себя этот ужасный запах.
— Мои глаза! — вопит третий, стискивая огромные кулаки перед лицом, глаза его наливаются кровью и слезами.
Пельмеж, всё ещё пытаясь сориентироваться, спотыкается, пятясь назад. Он оглядывается в бешенстве и страхе, но видит лишь хаос. Ещё мгновение назад его лагерь был оплотом силы и мощи, а теперь это всего лишь поле страха и паники. Гиганты бросаются в разные стороны, сталкиваются друг с другом, падают, сбивают шатры, раздавливают костры, которые вздымаются огненными факелами вверх. Один из воинов, ослеплённый дымом, рвёт на себе одежду, ревёт, как раненый зверь, пытаясь сбросить невидимое проклятие.
Змейка появляется рядом на сиденье бронемобиля, её жёлтые глаза блестят, как два куска янтаря в свете луны.
— Мазака, куллльки лллежат, фака, — мурлычет она, вытягивая слова, словно кошка, играющая с добычей.
— Отлично, — киваю я, удерживая на лице довольную усмешку. — Молодчина, Мать выводка.
— Я — Мать выводка… — она уже привычно шипит в ответ, собираясь спорить, но, наткнувшись взглядом на мою ухмылку, моментально захлопывает рот и цедит сдавленное: — Фака-фака!
Ага, попалась, хе. Вид у неё такой, будто кто-то наступил на хвост. Вечно этот её гонор.
— Ну когда уже, Даня⁈ — Светка нетерпеливо сводит линзы инфракрасного бинокля на лагерь великанов, с трудом сдерживая рвущуюся наружу энергию.
— Ученица, — коротко осаживает её Кострица, бросая хмурый взгляд, и та тут же прикусывает губу, замолкая, хоть и сверкает глазами.
— Что, спросить нельзя, что ли? — бормочет блондинка, но значительно тише.
Я бросаю взгляд на часы и ухмыляюсь, предвкушая веселье. Усисосики были в телепатическом сне, но вот-вот начнут просыпаться. А это значит…
— Пять… четыре… три… два…
— А-а-а-а! — протяжный, истеричный крик раздаётся из лагеря великанов, словно сигнал начала карнавала паники.
— Поехали! — моментально подаю команду старшим гвардейцам по мыслеречи, и рев моторов разрывает ночную тишину.
Водители выжимают газ, и наши бронемобили с ревом врываются в лагерь. Корпуса машин и трубки кондиционеров опрысканы специальным спреем, нейтрализующим запах усисосиков, поэтому нам не страшна эта вонь. Мы готовы к этой вонючей заварушке, в отличие от наших огромных противников. Пулемёты гвардии разражаются серией оглушающих очередей, сея хаос и панику среди перепуганных великанов. Пули не пробивают их толстую шкуру, но достаточно мощны, чтобы сбить с ног и вывести из строя. Один за другим гиганты падают, хватаясь за головы и корчась на земле.
Моя машина, ревя мотором, вырывается вперёд, обходя другие бронемобили. Палатки и шатры разлетаются в клочья под колёсами, а я замечаю, как Пельмеж — наш жирный вождь — судорожно карабкается на скалу, словно гигантская неуклюжая черепаха.
Ишь куда лыжи навострил! Прямо в небо. Рожденный ползать летать не может.
— Светка, отодвинься, — велю я, просовываясь через неё к другому окну. Блондинка послушно вжимается в спинку сидения, давая мне место. Ее грудь упирается мне в плечо. Хм, а размерчик-то больше стал. Мягонько. Приятненько.
Мы подъезжаем ещё ближе, и я формирую в руке пси-гранату. Бросаю её прямо через бронированное окно, целясь в широкую спину вождя. Граната взрывается, высвобождая ментальный импульс, и великан дергается, теряя равновесие. С громовым ревом он плюхается на землю, вздымая облако пыли. Скала гулко содрогается от его падения. Псионика — штука удобная: никаких дверей открывать не надо, просто кидаешь подарки сквозь дверь.
— Есть контакт! — радостно взвизгивает Светка, поднимая кулак.
Из бампера машины с тихим щелчком выдвигается авто-сеткомёт, и в следующий миг Пельмеж оказывается опутанным прочной сетью, сплетённой из стальных нитей. Он рявкает и начинает дёргаться, но сеть сжимается, не давая ему ни малейшего шанса на свободу. Здоровяк напрягает мышцы, пыхтит, но толку нет. Я ухмыляюсь и добавляю пару пси-гранат для верности — пусть подремлет.
— Забираем жиртреста и уходим! — командую я, следя, как его лапы безвольно распластываются на снегу.
Ещё одна машина ловит другого великана, который пытается прийти на помощь вождю. Остальные гвардейцы действуют быстро и слаженно, обеспечивая нам прикрытие.
«Отступаем!» — передаю по мыслеречи.
Машины разворачиваются и покидают лагерь, таща за собой пленников. За нами остаются хаос и паника.
Останавливаемся на безопасном расстоянии, где воздух чист и свеж. Возбужденная Светка выпрыгивает из машины.
— Это было потрясающе! —восклицает она, машинально поправляя серебристую диадему, надетую прямо поверх огненного доспеха. Забавно, смотрится.
— Сделано с умом, — признает Кострица.
Один Дед Дасар грустный.
— Эх, шеф, такой здоровский вор в тебе пропадает! — делится он свой печалью. — Спёрли какого-то великана, а ведь мы могли бы с тобой обчищать королевские сокровищницы.
Пельмеж между тем приходит в себя. Его сорокинские глаза, только что ещё мутные от удара, тут же вспыхивают яростью, когда он видит Светку. Гигант рычит, вздрагивает и с неожиданной скоростью хватает валяющийся рядом камень. В следующий миг булыжник летит прямо в мою жену.
Камень, свистнув в воздухе, с размаху врезается в невидимое поле, образованное диадемой, и мгновенно рассыпается в пыль. Осколки разлетаются во все стороны, а сама Светка лишь удивлённо моргает, отшатнувшись на шаг. Вообще блондинка вышла из машины в огненном доспехе, чай, не новичок, но сейчас даже он не пригодился.
— Ч-что это было⁈ — Она ошеломлённо оглядывает себя, явно не понимая, что только что произошло.
Я ухмыляюсь, наблюдая за озадаченным выражением на её лице.
— А ты думала, почему я тебе разрешил носить эту цацку вместо бронешлема? — спрашиваю с наигранной серьёзностью, скрестив руки на груди. — Это слабый защитный амулет. Не тянет на серьёзный артефакт, но, как видишь, достаточно полезен.
Она касается диадемы, её глаза расширяются.
— Офигеть!
Пельмеж рычит, пытаясь освободиться из сетки.
— Ты заплатишь за это, коротышка! — кричит он, пытаясь дотянуться до меня. — Я разорву тебя на куски!
Я спокойно подхожу и смотрю ему прямо в глаза.
— Что же с тобой не так? Пельмеши должны быть вкусными, а не злыми. А ты — какой-то несъедобный.
Пельмеж не успевает ответить — я взмахиваю рукой, и второй пленник, который всё это время безуспешно пытался рваться из сетки, внезапно оказывается на свободе. Его глаза расширяются, он смотрит то на меня, то на своего связанного вождя, явно не веря в свою удачу.
— Ты свободен, — чётко произношу я второму здоровяку, — Передай своим, что мне понравилась идея с телегами золота. Я готов вернуть вашего вождя за пятнадцать телег, набитых доверху золотыми слитками или монетами.
Пельмеж тут же ревет от ярости и понимания, что столько его жизнь не стоит. Но его никто не слушает. Бывший вождь свое уже отговорил.
Глава 22
Лагерь великанов к утру полностью опустел. Всё, что напоминало об их присутствии — развороченные шатры, разбросанные у костров дубины и топоры да несколько раздавленных бочонков. Похоже, братия Пельмежа решила не испытывать судьбу и убралась подальше. Хм, понятливые, однако. Видимо, усисосики оказались куда более убедительными, чем любые угрозы.
Теперь здесь правят маленькие зверьки, но, конечно же, у этих колючих шариков установлены специальные ментальные закладки. Я же не враг себе, чтобы оставлять без присмотра таких созданий, правильно? Хе, представьте себе армию ежиков, погружающихся в телепатический сон по первому щелчку пальцев. Ну а сейчас… Пора на боковую, малыши.
Легким движением дёргаю за тонкие ментальные нити, и колючие комочки начинают синхронно замирать. Ежики сворачиваются, словно маленькие мохнатые клубочки, погружаясь в сон, будто кто-то нажал кнопку «выключить». Они тут же застывают неподвижными, уткнувшись носиками в хвосты, и никакие раздражители их больше не потревожат. Всё, территория зачищена.
Мы со Светой и Змейкой входим в пещеру монахов. Внутри холодно и тихо, только эхо наших шагов разносится под сводами. Стены украшены древними рунами, часть из них знакома мне по исследованиям Странника.
— Фака! — громко шипит Змейка, принюхиваясь к затхлому воздуху и морщась, будто ей под нос подсунули тухлую рыбу. — Пахххнет ррр, фака…