ё ресницы дрожат во сне, пухлые губы слегка приоткрыты.
Я улыбаюсь, взглянув на нее. Главная жена та еще соня. Впрочем, поваляться я тоже люблю, но с пользой.
Закрываю глаза, собираясь помедитировать и погружаясь на первый слой Астрала. Разум очищается от мусора из повседневных мыслей. Но вдруг что-то нарушает эту идиллию. В голове послышался странный шёпот:
— Аватар… Аватар…
Я вздрагиваю, садясь на кровати. Этот голос… Он звучит словно из глубин моего сознания, проникая в самые тайные уголки разума. Причем на самом деле он доносится, конечно, из Астрала. Пытаюсь проследить за ним, но вокруг уже пустота. Кто бы меня ни звал, он удрал, как трусливый заяц.
Аватар? О чем-то подобном вроде бы говорил Цезарь. Просто совпадение?
— Мелиндо, что случилось? — тихо спрашивает Лакомка, открывая глаза и глядя на меня с беспокойством.
Я смотрю на неё, пытаясь собрать мысли в кучу.
— Просто странный сон, — отвечаю задумчиво. — Ничего серьёзного.
Решив отвлечься, я поднимаюсь с постели.
— Как продвигается раздача контор? — спрашиваю, глядя в окно на просыпающийся город. Мой город, прикиньте, а?
Лакомка встаёт, подтягивая на себе шёлковый халат.
— Я уже распределила большинство. Гереса взяла под управление «Райский угол».
Я оборачиваюсь к ней.
— Бордель? — приподнимаю бровь. — Интересный выбор для воительницы с булавой.
Лакомка улыбается.
— Она уверена, что сможет навести там порядок.
Я усмехаюсь.
— Бедные девушки. Хотя, может, дисциплина им пойдёт только на пользу.
Лакомка смеётся, её смех звучит как колокольчик.
— Гереса умеет быть строгой.
Я одеваюсь, накидывая лёгкую куртку.
— Сегодня я хочу наведаться в магистрат Невинска, — говорю. — Выделил деньги на замену разбитых городских автобусов. Интересно, как там продвигается вопрос. Хочешь прогуляться за компанию?
— Ой, конечно, мелиндо, — радуется альва. — Мы так давно не прогуливались вместе!
Мы выходим из замка, ступая по каменным плитам двора. Утренний воздух свежий, слегка прохладный. Город просыпается: за стеной слышатся голоса торговцев, гудение моторов, шум толпы.
Замок уже более-менее обустроен под меня и жен. В том числе и полигон обзавелся любимыми снарядами Светки. Вон блондинка пыхтит под строгие окрики Кострицы. А рядом с ней резвятся горогныши и рассада…ну, големчки, в смысле. Пес дрыхает брюхом к верху. Только вот Золотого пришлось разместить за городом. Застройка в центре плотная, лишний ангар негде не поставить.
Лакомка берет меня за локоть. За воротами люди, спешащие на работу, с удивлением оглядываются на нас. Они ещё не привыкли, что их граф может просто так прогуливаться по городу — без охраны, кортежа и мигалок, только под руку с женой. Но зачем мне сопровождение? Кто рискнёт нам навредить? Ха, смешно даже подумать. Тем более магистрат совсем рядом с Невским замком — только улицу перейти, парк пересечь, и мы на месте.
Пока гуляем, обдумываю ситуацию с своими новыми землями. Вообще с Акульей Падью мы быстро разобрались. А чего там разбираться? Гарнизон поставили, а ловлю рыбы продолжили старые работники. Ага, финны. Но они нисколько не против были заключить новые контракты с «русским захватчиком», как обозвал меня посол конунга Тапио. Наверное, потому не против, что я предложил работникам оклад в два раза больше прежнего и увеличил премиальные.
Единственная значимая сейчас проблема — людей у меня уже начинает не хватать. Как оказалось, слишком много у меня владений. Сковородщина, Алабмаш, московская резиденция, Костонай, Шпиль Теней, представительство в Заиписе, Невинск, Акулья Падь — рост моих приобретенных земель опережает набор в гвардию. Тавиринию я не беру в расчет, потому что там сидит дружина, не гвардия, хотя мне и так пришлось часть тавров квартировать в Акульей Пади.
Блин, где взять еще больше людей? Вопрос остается нерешенным.
Проспект остается позади, минуем ворота в городской парк. Однако то, что я вижу, заставляет меня нахмуриться.
Парк заброшен: скамейки сломаны, мусор валяется повсюду, фонари разбиты, трава увяла, а клумбы заросли сорняками. И это центральный парк? Ну пипец.
— Печальное зрелище, — замечает Лакомка, оглядываясь вокруг.
Я киваю.
— Нужно заняться благоустройством. Мой город заслуживает лучшего.
Проходим дальше по тропинке. Из-за кустов появляются двое мужчин. Они одеты в поношенные куртки, лица небритые, глаза осоловевшие. Смотрят на меня в упор и не узнают.
— Эй, господин, не найдётся ли монетки на выпивку? — протягивает руку один из них, ухмыляясь.
Я останавливаюсь, глядя на мужиков равнодушно.
— Боюсь, нет, — спокойно отвечаю.
Второй, более коренастый, делает шаг вперёд, не теряя наглости во взгляде.
— А может, у вашей дамы что-то найдётся? — говорит с намёком, его взгляд упирается в грудь Лакомки.
Она молчит, поднимая подбородок с величественным достоинством, не удостаивая его даже словом.
Первый хохочет.
— Смотри-ка, какая гордая. Может, нам стоит научить её манерам? Чего она молчит как рыба?
Я позволяю себе лёгкую усмешку.
— Моя жена полагает, что крайне невежливо обращаться к даме в присутствии её мужа, да ещё без его позволения.
— Ого себе! — мужики угорают. — Да вы оба друг друга стоите! И вас обоих надо…
— Подождите, уважаемые, сейчас освежу вам память, — прерываю я, поднимая на поверхность в их пропитых головах воспоминание с ежедневной газетой, которую они мельком видели в мусорке. На первой полосе как раз было мое лицо. — Так что нас надо?
Мужчины переглядываются, их улыбки стираются.
— Граф, вы⁈ — блеет коренастый. — Простите, мы не знали, да и откуда нам знать? Вы же без охраны, да еще ходите в этом гадюшнике…
Я усиливаю ментальный импульс.
— Это не гадюшник, а центральный парк. Соберите весь мусор на газоне, а затем отправляйтесь в полицию и сдайтесь с повинной за дебоширство.
Их глаза затуманиваются. Не говоря ни слова, они наклоняются и начинают собирать бутылки, обёртки, пакеты, складывая их в кучи.
Лакомка с равнодушием наблюдает за происходящим.
— Надо было отдать Гересе этот парк, а не бордель.
Я усмехаюсь, представив как вместо мусора тут валяются эти мужики со свернутыми шеями.
— Тут и без богатырши наведем порядок.
Мы продолжаем путь, оставляя позади новых работников, усердно очищающих парк.
В магистрате мы долго не задерживаемся. Я лишь уточняю, как используются выделенные мной средства, и устраиваю разнос за состояние парка. Градоначальник скрючивается в извинениях, обещает всё исправить.
— Жду отчёт по итогам месяца, — говорю напоследок. — И учтите: мои деньги — это не благотворительность. Всё, что вы получили, будет вычитаться из городского налога моих предприятий. Привыкайте работать эффективно, иначе я наберу новый магистрат.
Следующая остановка — полицейский участок. Нас встречает главный полицмейстер — высокий мужчина с густыми усами и маслянистыми глазами, словно кот после валерьянки.
— Ваше Сиятельство, рад вас видеть, — произносит он, делая лёгкий поклон.
— Здравствуйте, — отвечаю я, пожимая ему руку. — Хотел обсудить несколько вопросов.
Он проводит нас в свой кабинет, где стоит массивный стол, заваленный документами.
— Слушаю вас внимательно.
Я сажусь напротив, Лакомка устраивается рядом.
Начинаем разговор с моего предложения о помощи в борьбе с преступностью. Мои гвардейцы могут патрулировать улицы совместно с вашей полицией.
Глаза полицмейстера загораются интересом.
— Это было бы весьма кстати. В последнее время участились случаи грабежей и контрабанды. Но мы делали и будем делать всё что в наших силах, чтобы в Невинске было спокойно. Это наш служебный долг! — серьёзно кивает он. Какой ответственный полицейский! Даже удивительно, как при таком шефе полиции в городе бродят гопники.
— Это радует. И вот еще один момент. Здесь собраны доказательства против некоторых ваших заместителей. — Я достаю из внутреннего кармана папку и передаю ему. — Они замешаны в крышевании контрабанды по Балтике.
Полицмейстер вдруг бледнеет, открывая папку. Его руки слегка дрожат, когда он просматривает документы. Данные собрала моя разведка под командованием Дятла, а потому сомнению они не поддаются.
— Это… серьёзные обвинения, — шепчет он.
— Да, — подтверждаю я. — Думаю, вы захотите немедленно принять меры.
Он нервно сглатывает, вытирая пот со лба.
— Конечно. Я немедленно займусь этим.
— Предлагаю начать с ареста замешанных лиц прямо сейчас. Ваши главный заместитель создал преступную сеть. Давайте его первым и схватим.
Полицмейстер смотрит на меня, в его глазах мелькает паника.
— Может, стоит сначала разобраться…
Я поднимаю бровь.
— Документы говорят сами за себя. Или вы сомневаетесь в их достоверности? Сомневаетесь в моих словах?
— Нет, нет, конечно, — тут же заверяет он. Еще бы! Нельзя говорить дворянину, что он врет, если не готов к дуэли. — Вы правы. Давайте действовать.
Мы вместе с полицмейстером и несколькими его подчинёнными направляемся к кабинету его главного заместителя. Дверь открывается с лёгким скрипом, и тот, сидя за своим столом, лениво поднимает глаза от вороха бумаг.
— Что случилось? — спрашивает он, заметив напряжённые лица коллег.
Полицмейстер выступает вперёд.
— Вы арестованы за коррупцию и содействие контрабанде, — объявляет он.
Заместитель бледнеет.
— Что за бред, Борь? Это какая-то ошибка!
Полицмейстер чуть вздрагивает, но, почувствовав мой взгляд, расправляет плечи и, собравшись, делает очередной выпад.
— Молчать! — рявкает он, придавая себе храбрости. — Вы будете отвечать перед законом.
Я не могу не заметить, как заместитель бросает быстрый, пронизывающий взгляд на полицмейстера. А затем, опустив голос до почти шёпота, он произносит:
— Борь, ты же сам в доле! — прошипел он, как змея, готовая ужалить. — Не надейся, что тебе удастся отмазаться, ты, грёбаный морж!