Теэт кивнул, явно обрадованный достигнутым результатом:
— Благодарю. Обещаю, что не разочарую.
Сделка заключена. Теперь у меня есть уверенность, что банкир будет трудиться на полную мощность. А вопросов еще много. Нужно над всем покумекать.
Посреди дальнейшего обсуждения Лакомка грациозно входит в кабинет, неся на подносе чай. Теэт, занятый проверкой бумаг, вдруг замечает альву и резко меняется в лице. Его строгий, деловой вид мгновенно исчезает, уступая место смущению. Щёки начинают предательски краснеть, а взгляд робко скользит в сторону, будто он застигнут врасплох. Выглядит это забавно для опытного банкира, привыкшего к железной выдержке.
Альва не упускает момент и с озорной улыбкой решает поддразнить его:
— Ой, господин Теэт, что-то вы покраснели, — замечает она, довольно глянув на меня: мол, смотри и цени, мелиндо, свою красавицу-жену. — Неужели тут так жарко?
Банкир запинается, явно стараясь сохранить остатки самоконтроля:
— Да-да, очень жарко…
— Мелиндо, может, стоит открыть окошко? — спрашивает Лакомка, поставив передо мной чашку.
— Мы подумаем, дорогая, — киваю, а по мыслеречи добавляю:
«Давай уходи уже, проказница, а то у моего регулятора мысли вразнобой идут от одного твоего вида».
«Ухожу-ухожу, а ты цени-цени сам знаешь кого».
Лакомка, самодовольно улыбаясь, удаляется. Но банкир уже переволновался. Стараясь держать себя в руках, Теэт поспешно завершает все дела. Подписав бумаги и уточнив последние детали, он сдержанно кланяется и уезжает в Москву первым же рейсом, не тратя ни минуты.
В это время и мне с жёнами пора начинать сборы в столицу. Решаю прихватить и Золотого, ибо с ним я смотрюсь. Хе, опять попаду в новости красивой княжны Ольги. А Пса велю перебазировать поближе к Акульей Пади. Финны в последнее время стали слишком наглеть, и Чернобусу может понадобиться подмога. Трехголовому же сам астральный черт не страшен.
Я сижу в кабинете, лениво жуя батончик и обдумывая, какие артефакты стоит взять с собой в Белокаменную. Времени на сборы осталось не так уж много, а ведь нужно предусмотреть всё: и для турнира, и для возможных неожиданностей.
В этот момент дверь приоткрывается, и в комнату входит Лакомка с привычной грацией. Она подходит ближе и, прищурившись, с лёгкой улыбкой произносит:
— Может, заодно и нашу свадьбу в Москве отпразднуем?
Я от неожиданности давлюсь батончиком и, откашлявшись, удивлённо смотрю на альву.
— Нашу? Дорогая, так мы вроде бы женаты.
Но Лакомка, не поддержав шутку, продолжает с нажимом:
— Сколько можно тянуть, мелиндо? Ты только посмотри на Настю! Она ведь молодая девушка, ей не подобает так долго оставаться в подвешенном состоянии.
В её голосе звучит искренняя забота — словно это вовсе не Лакомка, моя легкомысленная и весёлая альва, а настоящая наседка, что бережно опекает своих цыплят. Удивительное преображение! Но, с другой стороны, становится ясно, что из неё получится прекрасная мать.
Задумчиво смотрю в окно. Настя в облике волчицы носится по полигону, ловко перепрыгивая через ограды. Её движения быстры и грациозны, она будто сливается с природой. Рядом с ней Айра занимается пробежкой, её стройное тело движется в ритме, а черный ошейник сверкает на солнце. Чуть дальше Камила осторожно прикасается к разбитой губе Светки, сосредоточенно шепча себе что-то под нос, и её пальцы светятся слабым магическим свечением. Похоже, последний спарринг с Айрой оказался для Светки не самым удачным.
Светка ловит мой взгляд и с лёгким раздражением отвечает по мыслеречи:
«Да она просто везучая! Выиграла всего один бой из трёх!»
Я ухмыляюсь в ответ:
«Надо бы и мне как-нибудь с тобой поспорринговаться.»
Светка мгновенно подхватывает, с лукавой улыбкой:
«В бассейне можно… И девочек позовём.»
«Блин, Свет, я про спарринг! Спарринг, понимаешь?» — хмыкаю я.
Светка лишь весело фыркает в ответ, а я только качаю головой.
Снова поворачиваюсь к Лакомке, альва задумчиво пожёвывает нижнюю губу.
— Насчёт свадьбы… Точнее, того, что ее отложили. Это наше с Настей совместное решение. Она хочет дать отцу Павлу время. Пусть обвыкнется с мыслью, что его «цветочек» теперь принадлежит коварному телепату, да ещё и бывшему простолюдину.
Лакомка удивленно хлопает глазами, а потом смеется, искренне и звонко, будто колокольчик на летнем ветру
— Ой, мелиндо, скажешь тоже. «Коварный телепат», хи-хи. Ну что ж, тогда ладно, — проговаривает она, но следом грустно вздыхает, её брови слегка супятся. — Эх, Настенька… Зачем она себя так мучает?
Лакомка уходит, а я снова ловлю себя на мысли: из неё выйдет отличная мать. Да уж, похоже, скоро и у меня начнёт по-настоящему «подгорать». Появится желание стать отцом, воспитывать карапуза-наследника и видеть, как он растёт.
Но мечтать — это одно, а вот превращать амбиции в реальность — совсем другое. Если я действительно хочу стать не только сильным телепатом, но и достойным государем и батей, придётся ускориться. Время не ждёт, и ставки растут с каждым днём. Надо развивать свое конунгство и увеличивать мощь Тавиринии.
Мои мысли прерывает осторожный стук в дверь. Айра заходит, и её уверенная походка сразу привлекает внимание.
— Конунг Данила, — произносит она с уважением, — желаю вам хорошей дороги!
— Спасибо, — отвечаю ей машинально.
— А я буду тренироваться, — добавляет она с решительным взглядом. — К вашему возвращению пройду Степь, и вы будете мной гордиться.
Я на миг прифигел. Гордиться? Это что, я уже стал папкой? Причём приёмным папкой для клыкастой ликанки? Не-не-не, стоп, она же старше моего тела, куда это мы катимся? А смотрит она так… обожающим взглядом. Чё за хрень?
Вечером мы с женами, Настей и сестрой вылетаем в Москву, захватив с собой и Змейку. В компанию вассалов я выбрал Гересу, Студня и Дятла, а вот Айра остаётся в Невинске для тренировок с Кострицей. Пускай принцесса готовится к Испытанию Степи, да и вообще она пленница, между прочим, жирно ей будет ездить по столицам.
По прибытии в нашу московскую усадьбу мы быстро расселяемся по комнатам. На территории нас встречают привычные слуги и лишь постоянные «стражи» усадьбы: шафрановый тигр Шархан и стая волков Акелы.
Лена и Камила едва ли успевают переступить порог усадьбы, как сразу бросаются к Шархану, обнимая его за массивную, теплую шею.
— Ну здравствуй, пушистый гигант, — шепчет Лена, поглаживая тигра по гриве. — Ты ведь наш самый верный охранник, правда?
— Ах ты, мой золотой, — добавляет Камила, прижав его голову к себе и нежно почесывая за ухом. — Самый красивый и могучий!
Шархан прищуривается от удовольствия, урчит, а затем, словно чревовещатель, повторяет слова девушек своим глубоким, слегка шипящим голосом:
— Здравствуй, пушистый гигант… самый красивый и могучий…
Лена и Камила захихикали, а тигр довольно щурится, словно понимает, чем радует девушек.
Тем временем Лакомка и Светка уделяют внимание стае Акелы. Огромные волкомедведи, чуть прижав уши, радостно виляют хвостами и лижут протянутые руки. Лакомка нежно гладит особенно крупного Раму по морде, а Светка устраивает массирующий «поход» по шерсти Ракши, подруги Акелы, отчего та морщит нос и закрывает глаза от удовольствия.
Как оказалось, Кира со своим дебильным скелетоном-попугаем уже переехала в отдельные апартаменты. А вот Гепара на этой неделе занята в делах на Лубянке, где решает свои важные задачи.
Через пару часов неожиданно заявляется Игорь Стяжков, бывший однокурсник, который сейчас крутит роман с Катей Смородиной. Он выглядит слегка взволнованным, а я, по привычке, хлопаю его по плечу и бросаю:
— Ну здравствуй, мой лучший друг!
Игорь улыбается, но в глазах его все же проглядывает какое-то напряжение. Мы обмениваемся рукопожатием, и я представляю его Лакомке и Лене — они как раз дома, пока остальные жёны ушли по магазинам.
— Рад видеть тебя, Данила, — с искренней улыбкой говорит Игорь, явно чувствуя себя чуть более расслабленно. — Я хотел тебе сказать…Спасибо, что принял Смородиных в вассалы.
— Пустяки…
— Нет! Правда, спасибо! Теперь их род больше не висит в неопределённости, и я могу открыто встречаться с Катей.
— Рад помочь, — киваю я. — Это было правильное решение для всех. Пойдем, поболтаем.
Мы проходим в гостиную и устраиваемся поудобнее. Игорь, кажется, колеблется, но потом, как будто решившись, говорит:
— Кстати, у меня есть к тебе предложение. Я хочу пригласить тебя и твоих жён завтра в ресторан. Там я планирую сделать Кате публичное предложение, чтобы показать ей, что не стесняюсь ее как невесты и готов сделать это на глазах у всех. Она должна видеть, что для меня это серьёзно.
Я присвистываю, слегка удивлён его смелостью.
— Смело, — замечаю с одобрением, — Конечно, мы придём, мой лучший друг!
Игорь хмыкает, но в его глазах появляется тёплая искорка.
— А ты, правда, считаешь меня лучшим другом, Данила? — спрашивает он с ноткой недоверия, будто ожидает подвоха.
Я слегка пожимаю плечами, сохраняя невозмутимость:
— А почему бы и нет? Я ведь даже отдаю тебе в жены своего вассала.
Игорь сразу оживляется, и глаза у него буквально загораются энтузиазмом.
— Это большая честь, граф! — серьезно произносит. — Называться вашим другом! А лучшим — тем более!
— Взаимно, граф, — киваю с ухмылкой.
Мы ещё немного болтаем, обсуждая мелочи предстоящего вечера и детали предложения, прежде чем он спешно откланивается, намереваясь пригласить других гостей на завтрашний вечер в ресторан.
Не успеваю я вернуться к своим делам, как раздаётся звонок от Маши Морозовой. В её голосе слышится весёлая усмешка:
— А правда ли, что герой Ханьской войны, граф Вещий-Филинов, собственной персоной прибыл в столицу?
— Истинная правда, Мария Юрьевна, — с привычной ухмылкой подтверждаю я. — Уже в своей усадьбе вместе с женами.