В Капитолии нас встречают сторожевые Керберята. На этот раз они выглядят куда дружелюбнее: хвостами машут, урчат, никакой агрессии. У этих адских псов странная логика – если ты выжил после нескольких встреч с ними, значит, свой.
Я предусмотрительно прихватил лакомство. Никаких усыпляющих пилюль, только свежее мясо. Раздаю им куски, и псы, довольные, чуть ли не урчат, радуясь угощению. Один из них даже ткнулся носом в мой бок. Ледзор смеётся: «Хо-хо-холод! Ещё добавки просит, гляди!»
Я ухмыляюсь, проводя рукой по густой шерсти самого наглого Кербера. А ломоть ему подбрасывает Ломтик. Пёс урчит, явно довольный, а у нас впереди дела.
Портакл, как обычно, отказывается оставаться с «этими проклятыми монстрами», но кто его спрашивает? Портальщик остаётся в Капитолии, а мы с Ледзором движемся дальше. Следующая цель – Восточная обитель в Антарктиде.
Я заранее изучил знания монаха-легионера. Эти ребята настроили себе обителей по всей Антарктиде. Восточная – одна из самых интересных. Именно там создавали тела под Демонов. Прямо фабрика по производству идеальных сосудов. Вот и посмотрим, как они поживают после моего прошлого визита.
Уже через пару минут мы с Ледзором осторожно пробираемся по холодным коридорам Восточной обители. Полумрак, редкие всполохи магического света. Морхал идет и кайфует – он в своей стихии. Первым на пути оказывается склад. Решаем заглянуть – уж слишком заманчиво выглядит массивная дверь с тусклым магическим замком.
Ломтик подбрасывает мне пустой мешок. На складах хватает любопытных вещей. Геномантские артефакты, как всегда, выглядят жутковато. Полуметровые жуки и тараканы, законсервированные в анабиозном сне. Среди них выделяется янтарная стрекоза. Интересная штука. Что-то вроде летающей камеры. Всё, что видит, транслирует прямо на поверхность янтаря. Вещица явно полезная, забираем.
– Хо-хо-хо, это что за красота? – с интересом спрашивает Ледзор.
Морхал приметил стеклянный колпак. Под ним стоит цветок. Голубая роза, от которой веет крепким морозцем. Ледзор, удивлённый, присвистывает.
– Морозная роза, – отвечаю. – Может, кормят ей какую-нибудь химеру.
Ледзор решает, что такой редкий трофей ему нужен. Снимает с полки колпак и берёт его подмышку. В сторону других артефактов даже не смотрит. Я пожимаю плечами. Что ж, каждому своё.
Мы идём дальше. Коридоры становятся темнее. Холод пробирается всё сильнее. Атмосфера гнетущая. И вот он – саркофаг. Огромный, массивный. Руны на поверхности слабо мерцают. Остатки энергии едва теплятся.
– Это он, – говорю я, подходя ближе.
Саркофаг поддерживал Бера на минимуме. Энергии едва хватало, чтобы он не угас. «Голодный паёк» сделал своё дело. Бер смог привыкнуть к этой скудной подпитке. Теперь можно его поднимать. Я провожу рукой по поверхности. Холод ощутимый, почти ледяной.
– Время просыпаться, кузен, – произношу тихо.
Ментальные волны уходят вглубь. Руны начинают меркнуть. Саркофаг открывается с тяжёлым скрежетом. Изнутри доносится дрожащий вдох.
Кузен Бер медленно поднимает голову. Его глаза ещё мутные, но он уже смотрит в нашу сторону.
– Кто вы такие? – крутит альв головой. – Вы мои пленители? Изверги?!
– Успокойся, – говорю я, складывая руки на груди. – Мы тебя спасаем. Я, кстати, муж твоей кузины, принцессы Люминарии.
Бер замолкает, переваривая услышанное. Тонкие брови поднимаются, а правильное аристократическое лицо выражает крайнее удивление:
– Ты? Муж Лю?! Что ты несешь?! Бред! Она никогда бы не вышла замуж за человека!
– Неужели? – хмыкаю.
– Лю уважает людей в отличие от меня, – продолжает он, выползая из саркофага. – Она считает их достойными… существами. Но брак с человеком? Это абсурд! Это невразумительно!
Вот так родственник мне достался. Расист неблагодарный.
– Значит, случился абсурд. Привыкай, – равнодушно бросаю. – И, кстати, орать поменьше не помешало бы. Мы тут, на минуточку, тайком тебя вызволяем.
Бер резко выпрямляется. Глаза сверкают возмущением, голос – полон праведного гнева:
– Тайком?! Как воры?! Это унизительно! Дайте мне меч!
Я пожимаю плечами. Что ж, ладно. Формирую из камня что-то вроде меча. Хотя на вид это больше напоминает грубую дубину. Видимо, этот сноб чувствует себя увереннее, если в руках есть хоть что-то для самозащиты.
Бер берёт оружие, скептически разглядывая его. Взгляд полный разочарования:
– Что это за пародия? Нет ничего достойного?
– Увы, – спокойно отвечаю. – Другого нет.
Он делает шаг вперёд. Его глаза горят вызовом, и с его губ срывается заявление:
– Тогда я вызываю вас на дуэль!
Я удивлённо смотрю на него.
– Ты точно головой не ударился при пробуждении? Мы, между прочим, в самом сердце вражеской территории. Вокруг снуют гомункулы и прочая нечисть, которая заперла тебя в этом ящике. Может, хватит глупостей? Пошли отсюда.
Но Бер упрямо качает головой.
– Нет. Я не могу быть в долгу за своё спасение. Я уничтожу вас. Сам выберусь.
Ледзор тяжело вздыхает, перекладывая топор на плечо.
– Хрусть да треск! Может, я его просто вырублю, и дело с концом?
Я поднимаю руку, останавливая его.
– Ладно. Если ему так хочется, будет дуэль.
Поворачиваюсь к Беру. Ну что ж, сам напросился.
Я обнажаю дао принцессы Чен. Лезвие мерцает в тусклом свете, а Бер принимает боевую стойку с явным удовольствием. Он нападает первым. Его удары быстрые, точные, без лишних движений. Сразу видно – сражаться он умеет. Гораздо лучше, чем я предполагал. Каждая его атака заставляет меня отступать, а от некоторых едва удаётся уклониться.
– Да ты, оказывается, неплохой фехтовальщик, – бросаю я, отбивая очередной выпад.
– Разумеется, – ухмыляется он, разворачиваясь для следующего удара. – Не человеку со мной состязаться в рубке!
И пяти минут не прошло с нашей встречи, а этот светлокудрый расист уже успел меня достать.
Я ничего не отвечаю, сосредоточившись на обороне. Его скорость раздражает, а техника превосходит все мои ожидания. Я точно не одолею его. Поэтому схитрим. Во время очередного обмена ударами я вызываю друидскую лиану. Росток вылезает из пола и обвивает ногу альва.
– Что за?!. – восклицает он, теряя равновесие.
Лиана тянет его вниз, и он с грохотом падает на пол. Удар головой о камень заставляет его застонать.
– Это нечестно! – возмущается он, поднимая взгляд.
– Жизнь вообще редко бывает честной, – хмыкаю.
Не теряя времени, наношу пси-клинок ему в плечо. Бер резко обмякает, теряя сознание.
– Тоже нашёл время для игр, – тихо бурчу, убирая оружие в ножны.
Ледзор, стоявший в стороне с невыразимым терпением на лице, подходит ближе. Без особого труда он подхватывает Бера и кладет на плечо.
– Хрусть да треск, и что дальше? – лениво спрашивает он.
– Дальше идём к порталу. Хватит с меня на сегодня спасенных альвов.
Сам я решаю также воспользоваться возможностью и разведать больше о Восточной обители. Ледзора отправляю к порталу вместе с грузом в виде бессознательного остроухого расиста. Сам же иду искать настоятеля. Если удастся захватить главного гомункула в Легион, можно будет узнать массу интересного о структуре и деятельности этой загадочной организации.
Однако поиски заканчиваются разочарованием. Настоятель либо где-то скрывается, либо его тут вообще нет. Я лишь наталкиваюсь на пустые коридоры и следы разрушений. Химеры хорошо тут постарались.
Подхожу к одному из ледяных окон. Сквозь толстое стекло открывается занятная картина: монахи разгружают стройматериалы с огромных белых медведей. Эти гиганты спокойно передвигаются по территории, не обращая внимания на высокий слой снега.
– Белые медведи? В Антарктиде? – офигеваю. – А монахи совсем даже не палятся.
Только что-то у них с географией не сложилось. Полюс явно перепутали.
Я возвращаюсь в портальную комнату, где меня уже ждёт Ледзор с безвольно обмякшим Бером на плече. Не теряя времени, активируем портал и покидаем Восточную обитель. Через мгновение оказываемся в Капитолии, откуда сразу отправляемся домой, в Невский замок.
В замке Бера укладывают в гостевую спальню. Лакомка и Ненея тут же принимаются ухаживать за родственником в бессознательном состоянии.
– Крепко же его приложили, – Ненея оглядывает здоровенную шишку на лбу кузена.
Я, наблюдая за их хлопотами, невозмутимо поясняю:
– Это я его вырубил.
Девушки переглядываются и только понимающе кивают. Они-то своего кузена знают как облупленного.
– Плохо отзывался о людях? – спрашивает Ненея.
– И это тоже. Но получил он, потому что навязался на дуэль со мной.
– Удивительно, что он вообще дожил до своих четырёхсот, – замечает Лакомка, поправляя подушки с лёгкой улыбкой.
Ненея, аккуратно раскладывая одеяло, фыркает:
– Это исключительно благодаря анабиозу. Без него Бер так долго бы не протянул из-за своего длинного языка.
Лакомка согласно кивает.
– Однозначно.
Ухожу в кабинет. Взгляд невольно цепляется за окно, откуда виден полигон. Ледзор снова берёт штурмом неприступную крепость – Кострицу. На этот раз его подношение – та самая голубая роза, прихваченная из Обители.
Он с торжественным видом протягивает цветок. Кострица, как и раньше, не раздумывая, пытается сжечь его огненным заклинанием. Но, на её удивление, роза остаётся цела.
Кострица хмурится, её взгляд становится сосредоточенным. Она усиливает огонь, доводя пламя до предела. Но результат всё тот же – «морозная» роза даже не обугливается.
Ледзор самодовольно ухмыляется. Без лишних слов он суёт ей в руки непокорный цветок и с гордым видом удаляется, как триумфатор.
Кострица остаётся стоять с розой в руках, беспомощно глядя ему в спину.
Я возвращаюсь мыслями к монахам. Ситуация с Обителью куда масштабнее, чем я предполагал в начале. В Антарктиде творится черти что. Решаю связаться с Красным Владом. Не мне же одному разгребать эту кучу.