Сплинтер.
Настоятель выпрямляется, раздутое лицо проявляет удивлени:
– Какая еще Ненея? Ах, ты про «Дочь Богини»? Мы использовали ее для фильтрации энергии, это верно. Хочешь сказать, ты тот самый наглец, что взял Капитолий с нашими рабами?
– Ага, он самый, – киваю я с беззаботным видом.
– Так всё было ради наших подопытных?
– Вообще много из-за чего. Мне, например, не нравится, что в моем новом мире обосновались какие-то монахи Зудения….
– Мучения!!!
– Не знаю, чем вы мучаетесь – да хоть поносом или золотухой, – но это вовсе не повод пробуждать Демонов, – продолжаю свою мысль. – И знаешь что? Я очистил Капитолий от ваших ищеек. Теперь очередь за твоей шарагой.
Настоятель вскидывают накачанную руку.
– Не думаю! Я уже разбудил химеру красного уровня. Она сотрёт твоих людей в Восточной Обители. Им конец.
Я оцениваю раздутые конечности этого геномантического уродца и приподнимаю бровь.
– Ты много болтаешь. С руками-то что? – Я киваю в сторону его конечностей, запуская псионические клинки. – Трясутся. Бухаешь что ли?
Настоятель вздрагивает, когда пси-клинки впиваются в его раздутые конечности, парализуя их. Его глаза расширяются, в них мелькает запоздалое осознание.
– Ты… телепат?! Но ведь ты воздушник!
Я усмехаюсь, не скрывая насмешки:
– Сюрприз, фака!
Только вот настоятель реагирует совсем не так, как я ожидал. Вместо того чтобы атаковать меня, он активирует геномантию, направляя её не на бой, а на самоуничтожение. Его магия устремляется прямо в мозг, разрушая себя изнутри.
– Мои перепончатые пальцы! – вырывается у меня, когда я осознаю его намерения.
Не теряя времени, я швыряю пси-гранату, чтобы прервать процесс. Псионический взрыв окутывает настоятеля, разрывая мыслительные процессы, но слишком поздно. Он уже успевает нанести себе критический урон. Его лицо искажает болезненная гримаса, и с последним усилием он выкрикивает:
– За Великую Идею!
Его тело обмякает, а мозг окончательно омертвел. Я раздражённо хмыкаю. Не дооценил я фанатичность монахов, это да. А ведь настоятель был опытным Мастером. И всё равно он решил не рисковать боем со мной, испугавшись возможных сюрпризов, и просто прикончил себя. Большая часть его памяти утрачена безвозвратно. Но мне удаётся извлечь несколько ключевых фрагментов для дальнейшего анализа.
– Ну что ж, хоть что-то, – бурчу, поднимаясь обратно на уже спустившегося Золотого. Настоятель не спасся, но и то, что он оставил после себя, может сыграть мне на руку.
Лечу обратно, связываюсь с Фирсовым через артефакт связи, встроенный в разгрузочный жилет. Его голос звучит хрипло, будто он только что прикрикнул на кого-то.
– Филинов, из подвала вылезла какая-то хрень! Огромный кабан красного уровня, минимум! – раздражённо сообщает он. – Всем тяжко придётся. Слушай, не лети сюда. Позаботься о моей внучке, о Катеньке. А с этой тварью мы сами разберёмся. Конечно, она телепатии не поддаётся, но выкрутимся.
– Во-первых, прекращай заниматься хренью, Мозгоед, – ровным тоном отвечаю. – С тобой разговаривает командир операции, а не собачий хвост. Только я один решаю, чем и кому заниматься. Во-вторых, красный уровень – это, конечно, неприятно, но не смертельно. Пустите вперёд Ледзора, он задержит зверя. Я скоро подлечу.
Но спокойствия мне это не приносит. Интуиция настойчиво пинает в рёбра. Достав из разгрузки артефакт удалённой телепатии, начинаю сканировать местность.
Картина вскрывается неожиданная: группа людей на снегоходах движется прямо к Обители. На бортах снегоходов красуются эмблемы какой-то «экспедиции», но детали настораживают. Пулемёты, боевые маги, экипировка, больше подходящая для военной спецоперации, чем для научного исследования.
– Ну и кто вы такие, красавцы?
Присматриваюсь к матрицам. Узкие глаза, характерные черты, восточное поведение. Казахи? Нет, буряты? О, иероглифы!
– Ханьцы, мои перепончатые пальцы! – осознаю я, ощутив нешуточное удивление.
Да откуда эти-то здесь? Мммм, а мог быть Странник в курсе монахов? Если бы мог, то почему бы ему не сказать Ци-вану? Ну, в принципе возможно. Иначе нафига Хань здесь группировка с пулеметами и снаряжением! Они явно были в курсе о монахах и всё это время внимательно за ними наблюдали, притворяясь арктическими шпионами.
Не теряя времени, передаю по связь-артефакту Фирсову:
– Мозгоед, отбой!
– Филин! Отбой чего?!
– Всего! Быстро сворачивайте операцию и уходите через портал. Не забудьте прихватить белых мишек. Они послушные, да и классные!
Фирсов звучит растерянно:
– Но как же миссия? Мы же должны были…
– Кому мы должны – мы всем прощаем. Да и у нас не стояла задача захватить Восточную Обитель, – перебиваю я. – Цель была в диверсии, и она удалась. А теперь сваливайте! Ханьцы уже на подходе. Не тормозите.
– Ханьцы? Филин, они-то здесь откуда?!
– Разговорчики! – рявкаю, добавляя вес в голос.
Секунда тишины, и затем раздаётся уверенный голос старого ликвидатора:
– Отступаем!
Между тем через артефакт удалённой телепатии наблюдаю, как мои люди организованно отступают, быстренько уходя через портал. Затем мое «телепатическое око» снова возвращается к ханьцам. Группа на всех скоростях врывается в Восточную Обитель.
Там их уже ждёт сюрприз: огромный красный вепрь, последний обитатель обители. Кабан, заметив ханьцев, с яростным ревом бросается в атаку. Его массивное тело сметает всё на своём пути, словно танк, прорубающий себе дорогу.
Усмехаюсь, наблюдая за этим через артефакт:
– Ну, удачи вам, ребята. Познакомьтесь поближе с этим Пяточком.
Восточная обитель, Антарктида
Лу Синь, командир отряда морпехов, уверенно шагает вперед, его люди следом за ним врываются в Восточную Обитель. Миссия предельно ясна: зачистить базу, дождаться появления Филинова на Золотом Драконе и взять его тепленьким. Ловушка казалась безупречной: враг должен был вернуться к своим, не подозревая о западне. Главное, чтобы русский слез с Дракона, а морпехи уж будут готовы к захвату.
Но стоило им проникнуть внутрь, как план начинает трещать по швам. Коридоры пусты, никакой активности. Лу Синь хмурится, его внимательный взгляд скользит по голым ледяным стенам, но ничего подозрительного не замечает.
– Где русские?! – прорывается у него сквозь стиснутые зубы. – Неужели они ушли?
Ответить некому. Радиомолчание со стороны противников лишь добавляет тревоги. Сканеры тоже никого не видят. Русские, и правда, захватили иномирскую крепость и ушли, оставив такую добычу. Главный вопрос даже не «почему», а «куда?!». Куда, мать вашу, они утопали?! Как они умудрились просто раствориться в воздухе?!
В этот момент рация оживает, разрывая тишину паническими криками. Голос побочной группы, проникшей в восточное крыло, звучит прерывисто и хаотично:
– Нас атакует зверь красного уровня! Тревога! Мы все погибнем! Мы не можем…
Связь обрывается на полуслове. Лу Синь прищуривается, лицо его становится каменным.
– Зонд, что с ними?! – рявкает он, обращаясь к сканеру.
Тот, всматриваясь в стену, отвечает сдавленным голосом:
– Их больше нет… Энергия потухла. Все мертвы. И там… красный!
Слова оператора обрушиваются, как ледяной шквал.
– Зверь?! Так русские от него убежали?! – переспрашивает Лу Синь. Но сканер лишь пожимает плечами: что он может ответить? Он всего лишь исполняет приказы.
Лу Синь спохватывается и берет себя в руки. Ситуация вышла из-под контроля, но командиру никогда нельзя показывать растерянность.
– Всем назад – на улицу! Сгруппироваться для контрудара! – командует Лу Синь, резко меняя план. Да, он бросил товарищей, но, слава богам, побочная группа уже и так мертва, а значит в глазах подчиненных его решение выглядит вполне обоснованным. Зверь все равно за ними побежит, и лучше дать ему бой на открытой местности, окружив и ударив все вместе.
На самом деле же Лу Синь хочет сбежать, оставив живой заслон. Раз русские смылись, то и ему здесь делать нечего. Против красного не попрешь! Пускай это не багровый, но лучше дать дёру! Его парни погибнут, ну и пускай, зато Лу Синь вернется назад с донесением и в следующий раз сюда уже отправят более мощную группу.
Времени катастрофически не хватает. Они успевают выбежать к своим снегоходам, но их настигает гигантский хряк красного уровня – настоящий вепрь из кошмаров. Его размеры ошеломляют: ростом с медведя, а тело покрыто сверкающими ярко-красными панцирными пластинами, отражающими свет, словно полированная броня.
Зверь рычит, демонстрируя массивные клыки, которые могли бы пробить стальную стену, и, издавая рев, бросается вперёд. Каждое его движение – разрушительная сила, и он не оставляет ничего на своём пути.
– Держать строй! – кричит Лу Синь, сам отбегая подальше.
Но его приказы тонут в хаосе. Кабан, словно неостановимый танк, прорывается через строй. Её удары невероятно мощны – один взмах массивной головы сносит солдат, словно тряпичных кукол. Люди разрываются на куски, доспехи трещат под её напором, а магия и оружие оказываются абсолютно бесполезными.
– Огонь! – орёт кто-то из бойцов, но магические техники рикошетят от панцирных пластин, словно пули от каменной стены.
Друиды пытаются сковать врага лианами, но вепрь просто разрывает их в клочья, будто бумагу. Его мощь и свирепость не оставляют ни малейшего шанса – одно мгновение, и от стройных рядов остаются только разбросанные тела и искорёженные остатки снаряжения.
– Чёрт! А-а-а! – кричит Лу Синь, но уже понимает: этот бой проигран.
В хаосе Лу Синь поднимает взгляд. В этот момент он замечает в небе фигуру: огромный золотой дракон кружит над полем, а на его спине сидит человек. Лу Синь щурится, напряжённо вглядываясь.
– Филинов?! – с ненавистью выдыхает он, узнавая фигуру.
Сидящий на драконе человек лениво машет ему рукой в приветливом жесте.