— Там есть несколько тел, — наконец говорю, усмехнувшись. — Мёртвые. Но это не Ледзор. Это гомункулы Обители.
Фирсов хмурится, недоверчиво нахмурив брови:
— Это точно?
Я открываю глаза и смотрю на него с лёгкой насмешкой:
— А то. Ледзор выжил. Сейчас он где-нибудь бродит по тундре или загорает на айсберге.
Фирсов звонко хлопает себя по лицу.
— Вот же сукин сын! — с облегчением он вытягивает. — А я уже корил себя, что потерял подчиненного.
Вдруг я улавливаю что-то странное, неуловимое, на пределе доступного периметра. Движения мощных разумов вспыхивают в сознании, словно далёкие маяки. Челюсти сжимаются, я пытаюсь сосредоточиться, игнорируя ледяной ветер.
— Мои перепончатые пальцы, —вскидываю брови. — Впереди не люди. Десять сильных разумов… Быстро в машину!
Забегаем в «Буран» и мгновенно взлетаем. Все сгибаемся над панелью управления, внимательно вглядываясь в экран. На дисплее появляются несколько тёмных точек, стремительно движущихся по снежной равнине. Их скорость слишком велика, чтобы быть чем-то обычным.
Фирсов нахмуривается, его взгляд становится сосредоточенным:
— Это что такое?
Светка тоже склоняется к экрану, её брови нахмурены, а глаза широко раскрыты от удивления. Она бросает взгляд на нас, а потом снова на дисплей:
— Это же пингвины!
— Пингвины… — подтверждает и Веер. — Такие хорошенькие.
Светка вдруг смеётся, на её лице появляется смесь удивления и веселья:
— Даня, а почему они такие шустрые? Это что, пингвины на допинге?
Я усмехаюсь, разглядывая черно-белых здоровяков, вразвалку прыгающих с места на место. Это ни капли не изящно, но зато вполне эффективно.
— Потому что это не просто пингвины. Это одержимые.
— Демоны? — Фирсов напрягается, его рука автоматически тянется к пистолету на боку. Он тоже уловил странность, а потому заволновался не на шутку.
— Именно, — киваю я. — Они не просто так несутся. Чуют кого-то впереди, идут за живыми. Надо их обогнать, пока они не доберутся до цели.
Светка без лишних слов занимает место у пушки, её лицо становится сосредоточенным. В кабине раздаётся характерный гул, когда «Буран» готовится к манёвру, его двигатели ревут, набирая мощность.
На горизонте, в снежной равнине, отчётливо видны десять необычно быстрых пингвинов. Их движения неестественны — слишком резкие, слишком слаженные. Каждый из них источает ощутимую магическую силу, которая проникает даже через стекло кабины.
Что ж, мишкам в «Мишколенде» не помешает компания.
Глава 13
Сидя в кабине «Бурана», я смотрю на странную картину. По заснеженной равнине несётся стая пингвинов. На первый взгляд они выглядят нелепо — неуклюжие, шатающиеся, с непропорциональными движениями. Прямо как пьяные гопники. Но это обманчиво: их скорость запредельная. Пингвины мчатся, словно почуяв запах мяса, не обращая никакого внимания на летящий над ними «Буран».
— Как такое вообще возможно? — Светка не отрывает взгляд от дисплея, её ресницы часто-часто хлопают. — Почему пингвины стали одержимыми?
Я хмыкаю, задумчиво глядя на этих странных созданий:
— Всё просто. Ледзор обронил ледник прямо на монахов с лампами джинов. Лампы разбились, джины вырвались на свободу и выбрали ближайшие тела. Очевидно, неподалёку оказались пингвины. Вот в них они и вселились.
Светка ошеломлённо выдыхает, её глаза расширяются.
— Ничего себе совпадение.
— Ага, — кивает Веер, впечатлённая. — Это отличная идея для сюжета моего следующего фильма.
— Кому что, а вшивый всё о бане, — хмыкает Шаровой, пожимая плечами. — Хотя, если так подумать, все наши диверсии тянут на сюжет для блокбастера.
— Только наши операции нельзя разглашать, — вздыхает полька, но тут же её глаза загораются энтузиазмом. — А вот демонических пингвинов, думаю, можно! Это же вне рамок задания!
Мерзлотник смотрит на меня:
— Филин, дадим бой этим пернатым?
— Нет, — отвечаю я, всматриваясь в приближающуюся снежную равнину. — Для начала нужно убедиться, что невинные не пострадают. А то вдруг в пылу схватки какой-нибудь пингвин к ним прорвется. Вперед, Шнур.
Гвардеец за рулем вдавливает газ. «Буран» ускоряется, опережая пингвинов. Через несколько минут перед нами появляется небольшой посёлок, если это слово вообще можно применить к группе из десяти танковых контейнеров. Они грубо переделаны в жилые помещения: в стенах прорублены окна и двери, а сами контейнеры стоят на сваях, словно пытаясь защититься от снежной стихии. Всё это выглядит скорее как временная стоянка, чем полноценное поселение. Перед домами висит вывеска на испанском: «Comuna Anturtica de Chile».
— Чилийцы? — произношу я с изумлением, оглядывая коммуна. — Откуда они тут?
Фирсов ухмыляется, отрывая взгляд от дисплея:
— Ты пропустил университетский курс, Филинов, вот и не знаешь, — ухмыляется Фирсов. — Королевство Чили претендует на часть Антарктиды и объявило эту территорию своей провинцией ещё сорок лет назад. За это время они построили несколько таких коммун.
Я оглядываю посёлок с нескрываемым скепсисом:
— Серьёзно? За сорок лет всего десяток железных коробок? Великолепное достижение!
Фирсов пожимает плечами:
— А кто захочет тут жить? Морозы, ледяная пустошь, ни лесов, ни пашен. Максимум триста человек наберётся в этой так называемой провинции. Да и никто в мире не признаёт этот кусок Антарктиды за Чили. В том числе и Россия.
Я киваю:
— Эсто кляро. Интентимос перверо лас переговорионс. (пер с исп: Понятно, начнём с переговоров.)
Фирсов бросает на меня хмурый взгляд:
— Амулет переговоров я на тебе не вижу. Неужели выучил испанский?
Я пожимаю плечами, сохраняя невозмутимый вид:
— Просто пока пропускал университетский курс, занимался дома.
Фирсов хмыкает, помрачнев. А я вспоминаю учебник истории. Чили… Королевство бывших испанских конкистадоров. В этом мире Южный Винланд (аналог нашей Южной Америки), также достался испанским колониям, тогда как Северный пал под натиском выходцев викингов. Вот и получается, что англосаксы лапу сосут.
Перед нами открывается неожиданная сцена: группа местных жителей купается в проруби посреди антарктических льдов. «Буран» приземляется с грохотом, взметая в воздух фонтан снежной крошки и сразу же привлекая к себе внимание. Первой из воды вылезает загорелая девушка с тёмными волосами, одетая лишь в набедренную повязку и простую повязку на груди. Несмотря на пронизывающий холод, она и не думает бежать одеваться. За ней следуют и остальные «моржи».
— Пресентате! Кто вы такие? — громко спрашивает чилийка, когда мы выпрыгиваем наружу.
— Салюдос, сеньорита! — взмахиваю рукой в приветственном жесте. — Мы русские. Я граф Данила Вещий-Филинов. Мы на задание по зачистке врагов человечества. Вам нужно срочно уходить — сюда движутся Демоны. Вон там на западе уже можно увидеть черные точки.
Девушка резко вскидывает голову, её волосы, ещё влажные от ледяной воды, прилипают к загорелым плечам. Она одним движением отбрасывает пряди назад, обнажая твёрдую линию подбородка.
— Я Чилика де Вальдивия, глава провинции Арктика-Чили!
Она обводит нас огненными взглядом.
— Ме да игуаль! И мы никуда не уйдём! Это наше государство, наша провинция, и мы будем её защищать!
Светка тут же хмурится, упирая руки в бока, словно собираясь устроить разнос, но я удерживаю её взглядом и спокойно продолжаю:
— Баста, сеньорита. Здесь нечего защищать. Не считая снега, тундры и железных коробок.
Девушка на мгновение замирает, а потом с вызовом поджимает губы.
— Коробки⁈ Это наши дома! — громко возражает чилийка.
— Это танковые контейнеры, — сухо парирую я.
Но Чилика оказывается чертовски упертой. Да и не стоило мне, наверно, называть вещи своими именами. У девушки явно какой-то бзик насчет своей крошечной коммуны. Для неё эти контейнеры — не просто железные коробки, а символ гордости и собственного достоинства. Ну, не каждый сможет жить в Антарктике годами, это правда, но она сильно перебарщивает с громкими названиями а-ля провинция и государственные владения.
Остальные чилийцы тоже недовольно косятся на нас. Хоть бы прикрылись, а то некоторые даже без бельевых повязок. Вон и Светка покраснела.
— Это наша земля, и вы, русские, не имели права сюда вторгаться! — Чилика окончательно потеряла голову. — И вообще вам нужно было оформить разрешение на въезд в провинцию!
Я едва не закатываю глаза:
— Простите, но где же ваши пограничники? Что-то я их не заметил. Как и в принципе границу.
Чилика вдруг застыдилась и отворачивается.
— Пограничники были на задании.
Понятно, моржевали вместе с ней.
— Сеньорита, — пробую донести до нее в последний раз. — За моей спиной лучшая боевая машина человечества. А также Грандмастеры русской армии. Отступите временно, в течение часа мы разнесем Демонов, а потом вы снова сможете возвращаться в свою коммуну.
— Спасибо, но свою провинцию мы сами защитим, сеньор, — упирается она.
Я пожимаю плечами, бросив взгляд на Чилику:
— Ладно, как хотите.
Без лишних слов мы загружаемся в «Буран», и машина отлетаем в сторону, оставляя посёлок на пути надвигающейся угрозы. Мое дело — предложить, а уж их — отказаться.
— Вот же коза упрямая, — замечает Светка.
— Да потому что с ней нет рядом ни одного красивого мужчины, — обосновывает Веер. — Видела этих чилийцев? Без слез не взглянешь. Особенно ниже пояса.
Пингвины подходят всё ближе. Внешне они безобидны, но их астральная аура заставляет сгруппировавшихся чилийцев нервно переглядываться. Паника начинает расползаться среди местных, когда демоны-пингвины демонстрируют свою разрушительную силу. Один из них взмахивает крыльями, и по снегу катится гигантская огненная волна. Другой вызывает снежные вихри, которые срывают лёгкие конструкции и покрывают поселение слоем льда.
Чилика, собрав волю в кулак, пытается организовать сопротивление. На её нагом теле с треском формируются ледяные стихийные доспехи, блестящие в свете огненной волны. Она призывает своих людей сражаться, но все их усилия оказываются тщетными. Демоны-пингвины легко разбивают слабую оборону, и жители, потеряв надежду, начинают отступать, спасая свои жизни.