Я, наблюдая за этим через дисплей, хмыкаю и произношу:
— Ну, теперь, думаю, они не будут настаивать на оформлении въезда.
Фирсов, сидя за консолью, оборачивается ко мне:
— Выступаем?
Я отмахиваюсь, не отрывая взгляда от дисплея:
— Да сидите спокойно. Если понадобится помощь, я позову. У меня есть кое-что, что отлично справится с Демонами.
А именно — другой Демон. Ну точнее — Демонесса.
Я поднимаюсь, быстрым движением активирую панель выхода и прыгаю с «Бурана» прямо перед пингвинами. Снег взлетает клубами вокруг меня, а пальцы уже скользят к браслету на запястье. Одним касанием я активирую артефакт, и в свете магической вспышки появляется Шельма — грациозная и хищная, как кошка, с хитрой улыбкой на лице.
— Вот твои сородичи, — говорю я, указывая на демонических пингвинов. — Разберись с ними.
Шельма, скрестив руки на груди, лениво осматривает приближающихся тварей. Её взгляд вдруг оживает, в уголках губ появляется весёлая искорка.
— Ого, как интересненько, — протягивает она с явным удовольствием. — Симпатяшки. Сейчас я погружу их в безумие.
Она плавным движением разворачивает свою силу. Аура вокруг Шельмы начинает пульсировать, мерцая зловещими оттенками. Демоны-пингвины, как по команде, один за другим погружаются в гипноз. Сначала они замирают, будто схватили столбняк. Затем начинается паника. Они мечутся, спотыкаются, натыкаются друг на друга. Контроль исчезает, координация теряется.
Шельма наблюдает за этим, сложив руки на груди. На её лице играет довольная усмешка.
Я ловлю момент. Усилив себя артефактом удалённой телепатии — спасибо за подсказку Горнорудовой, — создаю пси-копья и атакую Демонов. Удары точные как надрезы нейрохирурга. Одно за другим пси-копья разрушают астральные связи, удерживающие этих тварей в телах пингвинов.
Демоны не успевают ничего сделать. Псионика методично выбивает их, заставляя астральные сущности рассыпаться и исчезать.
Оставшиеся без постороннего влияния птицы замирают, словно приходят в себя после долгого дурмана. Их бешеный блеск в глазах исчезает, движения становятся неуклюжими, естественными. Пингвины выглядят растерянными, но вполне безобидными. Я проверяю ещё раз: ни один не пострадал. Одержимость исчезла, а сами птицы остались целыми и невредимыми. Всё прошло гладко. Ну, почти.
Шельма бросает на меня взгляд, её ухмылка становится шире:
— Ну, я-то думала, будет повеселее. Слабаки какие-то… Хотя птички прикольные. Можно их съесть?
— Лучше давай я тебе потом куплю бройлера из супермаркета, — предлагаю. — А вообще спасибо за помощь, — и активирую браслет.
Она как газообразный эфир затягивается в браслет, а я, глядя на ошарашенных, но теперь вполне безобидных пингвинов, хмыкаю.
Светка, выскочив из машины, смеётся, обводя взглядом птицунов:
— Они такие прикольные!
Я усмехаюсь и протягиваю руку к ближайшему. Пингвин послушно стоит, а я легонько глажу его по голове. Прикольный такой. Перья мягкие, приятно касаться. А глаза-бусинки такие доверчивые, словно он только что нашел в лице меня лучшего друга.
— Хочу оставить их себе, — умиляюсь здоровоптице.
Однако один из них явно выделяется. Его поведение странное. Сначала он начинает бегать вокруг нас кругами, забавно размахивая крыльями, будто всерьёз намеревается взлететь. Потом резко падает в снег, смешно перекатывается через себя, поднимает голову, хватает клювом ближайшую гальку и, судя по всему, пытается её разгрызть клювом.
— Контуженный что ли? — предполагает Фирсов.
— Не исключено, что он голову повредил из-за Демона, — рассуждаю я вслух. — Его точно заберём. Продиагностируем. А, может, даже и вылечим.
Со стороны спасённых в последний момент жителей самозваной провинции к нам вдруг подходит Чилика. Её лицо одновременно выражает усталость и благодарность. Сделав шаг вперёд, она склоняет голову и говорит:
— Дискульпе! Простите нас за грубость, граф Данила. И спасибо за вашу помощь. Если не откажетесь, разделите с нами наш скромный обед. Мы недавно поймали кучу вкусной рыбы!
— Да можно, — равнодушно бросаю, продолжая гладить пингвина. А того странного пингвина уже успели обступить Светка и Веер. Женщины всегда испытывают симпатию к «несчастным». Хотя меня он тоже прикалывает. Потом поизучаю.
Обрадовавшись, Чилика оборачивается и коротким жестом подзывает одного из своих людей.
— Накройте стол, — велит она. — И не жалейте припасов. У нас гости!
Мужчина кивает, отвечая с заметным почтением:
— Да, Ваше Высочество.
Я удивлённо поднимаю бровь.
— Вы королевской крови, сеньорита?
Чилика выпрямляется, её взгляд становится твёрдым и гордым.
— Да, я племянница короля Чили.
Едва ли я ожидал услышать такие слова среди этой ледяной пустоши. Королевская кровь в танковых контейнерах. Забавно.
Кремль, Москва
— Ваше Величество, прибыл посол Чили. Его визит запланирован.
Царь откладывает ручку.
— Да-да, впускайте, потом допишу это треклятое письмо Сигурду. Как же он задолбал нарываться…
Владислав уже здесь, сидит в кресле напротив, с привычной невозмутимостью. Граф Данила находится под его кураторством, а визит чилийского посла как раз связан с ним.
Дверь распахивается, и посол входит сдержанно и чопорно. Поклонившись, он начинает говорить ровным и учтивым тоном:
— Ваше Величество, король Чили выражает вам, государь, искреннюю признательность за действия графа Данилы, который помог удержать рубежи провинции Антарктика-Чили от коварных Демонов-пингвинов.
На несколько мгновений в комнате повисает тишина. Борис замирает, его челюсть буквально отвисает, и он недоверчиво бросает взгляд на Владислава. Начальник Охранки лишь пожимает плечами — он уже устал удивляться выходкам конунга.
— Пингвинов? — медленно переспрашивает Царь, подумав, что ослышался.
— Именно так, Государь, — торжественно кивает посол. — Его Величество приглашает вас, а также графа Данилу, посетить его дворец на весенний маскарадный бал. Это будет грандиозное событие, приём на высшем уровне. Мы готовы полностью обеспечить ваш комфорт.
Царь опускает взгляд на бумаги, обдумывая ответ.
— Благодарю вас, — наконец произносит Борис. — Конечно, я был бы рад посетить вашу страну, но не могу сейчас обещать — сами понимаете, нужно распланировать график — потому дам ответ позже.
Посол вежливо раскланивается и выходит, оставляя царя и Владислава наедине.
— Демоны-пингвины, — наконец произносит Царь, глядя на Владислава.
— И где только Данила их всех находит? — задумчиво протягивает царский брат. — То завалит в центре столицы жука размером с дом, то выведет на свет рогатых людей, а теперь вот — Демоны-пингвины.
— Владислав, — Царь растягивает слова. — Всё это как-то странно, особенно учитывая, что мы… официально не признаём провинцию Антарктика-Чили.
Владислав, с трудом сдерживая саркастическую усмешку, отвечает ровным, но явно ироничным тоном:
— Не признаём, Ваше Величество. И неудивительно. Потому что, с вашего позволения, это полная чушь. Претендовать на кусок Антарктиды, которую вообще-то открыла русская экспедиция, да ещё и называть десятки контейнеров своей Арктической провинцией — это, мягко говоря, нелепо.
Царь кивает, соглашаясь, но на его лице появляется намёк на задумчивость. Вообще у России и не получалось дружить с Чили именно из-за этой пресловутой Антарктиды. Признание коммуны для чилийцев вопрос национальной гордости. Царь не мог пойти на такое. Ну а теперь Россия в лице Данилы, по сути, спасла эту самую «провинцию», из-за которой весь сыр-бор. При этом Кремль все еще не должен никого признавать. Удобно получилось.
— Но, — добавляет Владислав, которому пришла в голову та же мысль, — благодаря действиям Данилы наши отношения с Чили неожиданно улучшились. И это может сыграть нам на руку. Через них у нас появится возможность начать влиять на Южный Винланд.
Царь задумывается, его взгляд на мгновение затуманивается, словно он прикидывает все возможные выгоды. Затем он качает головой, но на губах появляется лёгкая усмешка.
— Ну что ж, если граф Данила теперь герой Чили, почему бы нам этим не воспользоваться? — заключает он, и в его голосе звучит смесь практичности и скрытого удовольствия от неожиданного поворота.
— Разумеется.
Они переглядываются, и через мгновение тихий смех заполняет комнату.
— Демоны-пингвины, — покачивает головой Царь, словно пытаясь осознать сказанное. — Ну надо же. Данила умеет находить себе оригинальных врагов.
— Кстати, — подхватывает Владислав, — у него ведь скоро особый день.
— Ах да, точно, — вспоминает Борис. — Нужно подготовиться как следует. Это не шутки.
— Не волнуйся, — с хитрым блеском в глазах отвечает Владислав. — Мы застанем его врасплох.
Угадайте, что скажу. Правильно, мое излюбленное — дом, милый дом. Наконец-то я возвращаюсь, захватив с собой всю нашу разношёрстную группу, и впервые за долгое время решаю позволить себе немного отдохнуть.
У леди Чилики мы, надо сказать, неплохо потусили. Рыба оказалась вкусной, даже пингвины оценили. К тому же, сама Чилика в итоге оказалась не такой уж и вредной. За ужином она смущённо извинилась, покраснела и пообещала сообщит своему дяде-королю, что я, как благородный герой, спас их провинцию от вторжения. Хотя, честно говоря, их бзик насчёт Антарктики просто зашкаливает. Но мне-то что, пусть играют в свою южную экспансию.
Кстати, неподалёку мы нашли Ледзора. Причём морхал умудрился зависнуть в соседней аргентинской коммуне. Судя по всему, там он развлекал местных девушек и прекрасно проводил время.
Вернувшись домой, я решаю, что отдых — это святое. Располагаюсь в бассейне, растянувшись на воде и наслаждаясь моментом. Жёны, понимая мое состояние, не отвлекают и дают побыть в одиночестве. Они просто приносят какой-то необычный кофейный напиток, который я пью с большим удовольствием. Но даже в такие минуты у меня всегда полно дел. Если не снаружи, то в голове.