— Дома бы лежал сейчас на печи, а меня заставили управлять этой штуковиной, — проворчал он.
— Ну и лежал бы себе, — пожимаю плечами. — Тебя ведь просто спросили, мол, хочешь в вылазку, а ты сам пошел.
— Я не мог доверить ласточку кому-то другому! — возмущается Мерзлотник, с любовью поглаживая приборку.
— Ну значит вы теперь навечно мой танкист, граф Опчикарский, — усмехаюсь.
— Это еще почему? — не понимает он.
— А просто иначе я посажу за руль ласточки кого-то другого. Бу-га-га-га!
— Филинов, ты — дьявол! — уже слышу второй раз за пару дней.
Остальной экипаж молча занял свои места. А вот Светка, не стесняясь, развалилась на недавно установленных кожаных диванчиках. Эти новые «удобства» появились по её предложению Маши Морозовой. Пускай она и улетела потом в Москву, но идею приняли.
Провожу рукой по обивке сиденья, чувствую, какая она мягкая и… слишком тонкая.
— Чёрт, кожа-то нежная, — бормочу себе под нос. — Лишь бы не поцарапать, а то мне же и выслушивать.
В это время Ломтик весело тявкает, кружась по салону. Он носится туда-сюда, проводя уже сотый за сегодня испытательный полёт. Снаружи, параллельно курсу «Бурана», летит десяток рептилоидов, напряжённо всматривающихся в горизонт.
Я сосредотачиваюсь на артефакте удалённой телепатии, чтобы попытаться найти след диверсантов. Машина плавно парит над побережьем моего графства, уверенно набирая высоту.
Это всё благодаря стихийному камню воздуха, встроенному в корпус. Раньше «Буран» только стрелял вихрями, но благодаря Гумалину его возможности расширились. Он нанёс на камень специальные руны, наделив его силой левитации. Правда, стоило это недёшево — запасы энерго-кристаллов опустошались быстро.
Теперь машина летает, но требует постоянной подпитки энергии. Этот полёт — своего рода испытание, чтобы проверить, насколько надёжна новая технология. Одновременно операция служит боевой отладкой. Пока «Буран» ведёт себя идеально.
Благодаря своему рангу Грандмастера, я могу сканировать дальше, чем раньше. Сосредотачиваюсь и, словно тонким щупом, выхватываю мимолётные сигналы — присутствие диверсантов. Они на берегу безлюдной бухты, спешно погружаются в какую-то посудину.
Быстро передаю координаты мысле-речью всем участникам операции. «Буран» с рывком меняет курс, рептилоиды, летящие рядом, начинают перестраиваться. Вскоре мы достигаем цели.
Рептилоиды, вооружённые громобоями, моментально открывают огонь с воздуха. Яркие электрические разряды с треском ударяют по диверсантоам, заставляя их метаться. «Буран», управляемый бурчащим Мерзлотником, выпускает ледяные залпы, замораживая часть их оборудования и блокируя пути отступления.
Диверсанты явно не готовы к такому нападению — они практически беззащитны. Через артефакт телепатии я замечаю, что у одного из них вовсе нет ментальных щитов. Серьёзный промах, но удача для меня. Подключаюсь к его сознанию, напрягаю волю до предела и заставляю этого бедолагу открыть огонь по своим. Обычно такие трюки малоэффективны, но мой ранг Грандмастера даёт преимущество — чужая воля ломается, и диверсанты сами начинают хаос в своих рядах.
Мысленно велю рептилоидам:
— Пленных не брать.
Мне и так уже известно всё, что нужно знать. Просканировав сознание бойца без щита, я нашел ответ — за нападением стоит боярин Годунов. Моё лицо расплывается в хищной улыбке. Ну что ж, боярин, зря ты это начал.
Ресторан «Сосны», Москва
Годунов сидит в полутёмном зале московского ресторана напротив странного собеседника. Этот человек… или скорее существо, вызывает у него смутное беспокойство. Дроу, утончённый, но с заметной аурой могущества, даже за столом выглядит так, будто способен снести всех в радиусе нескольких километров одним движением. Его ранг, судя по исходящему от него давлению, без сомнений грандмастерский.
Однако есть в нём что-то необычное. Как он неуклюже разглядывает нож и вилку, как непривычно подносит бокал к губам, словно все эти предметы для него — новая загадка. Не говоря уже о мобильном телефоне, который он лишь мельком осмотрел, презрительно сморщившись. Всё его поведение кричит о том, что он пришёл из другого мира.
Годунов хмурится, разрывая тягостное молчание:
— Ваши артефакты пригодились. Но почему вы решили помочь мне?
Дроу с явным недоумением разглядывает салфетку, будто пытаясь понять её предназначение, а затем, не найдя лучшего применения, засовывает её в рот и начинает жевать. После чего, проглотив, отвечает:
— Всему виной любопытство. Хочу посмотреть, на что способен человек, который заинтересовал Багрового Властелина.
Годунов напрягается ещё сильнее.
— А как вы вышли на меня? — с нажимом спрашивает он. — Откуда узнали, что я… ну, скажем так, не питаю симпатий к этому Филинову?
Лорд дроу лениво улыбается, словно Годунов задаёт ему детские вопросы. Затем он пихает в рот трубочку от коктейля, начинает жевать её с видом дегустатора.
— Провидение, — произносит он, закончив «десерт». — Один из моих телепатов заглянул в будущее. Они видели, как ты, Годунов, погибнешь в войне с этим… как ты его называешь? Филиновым?
У Годунова моментально бледнеет лицо. Он подавленно выдыхает:
— Если вы это знали, почему позволили мне ввязаться в конфликт?
Дроу отвечает сухим хмыком, его глаза сверкают опасным, жёстким блеском:
— Потому что мне наплевать на твою жизнь. Ты смертен, и конец для тебя неизбежен. Рано или поздно.– он делает паузу. — Меня больше интересует игра с лордом Данилой. Посмотрим на что способен этот человечишка, — с этими словами ухмыляющийся лорд-дроу отпивает кетчуп из соусницы.
Глава 3
Восточная обитель, Антарктида
Тишину ледяной комнаты нарушает тихий перезвон пробирок в руках двух монахов. Бип и Пип, монахи из Северной обители: ковыляют между рядами алхимических столов. Воздух пропитан тонким запахом трав, металлов и чего-то едкого. Мягкий свет ламп, питаемых магическими кристаллами, заливает помещение теплым сиянием.
— Какие же эти ханьцы глупые! — с издевкой замечает Бип, ставя пробирку на одну из полок. Его тонкие губы кривятся в насмешке. — Сначала захватили Восточную, а затем сами же случайно выпустили химер и погибли. И мы спокойно заняли обитель.
Пип, более низкий и круглолицый, хмыкает, продолжая аккуратно выкладывать колбы в ячейки ящика.
— Думаешь, это ханьцы выпустили зверюшек?
— А кто еще? Разведка докладывала, что людишки полностью взяли Восточную и перебили наших собратьев. Значит, это точно косяк ханьцев.
— Тогда да, — соглашается Пип, кивая. — А химеры-то разбежались, а мы спокойно заняли Восточную. Всё получилось идеально.
В ответ Бип усмехается, поднимая очередную пробирку с золотистой жидкостью на свет. Его глаза сверкают от интереса.
— Всё идеально. Как там наши демонские камни? Ты их положил на хранение?
Пип откладывает последнюю колбу и достает из внутреннего кармана мантии небольшую записную книжку.
— Конечно! Они лежат в контейнере. Энерго-кристалл заряжен на полную.
Дело в том, что артефактный контейнер напитан магическим светом. Это освещение обеспечивает долгое и стабильное хранение демонских камней. Даже спустя годы они останутся свежими и такими же мощными, как в день приготовления. А вот без света камни опустеют и лишатся астральной маны за пять минут.
Бип кивает.
— И правильно, во имя Великой Идеи! От этих запасов маны зависит наша шкура! Магистр нас вздернет, если камни испортятся, — заявляет Бип, поднимая палец вверх в драматическом жесте. — Пойдем еще раз проверим состояние контейнера.
Пип вздыхает, но не спорит со старшим братом, и они направляются в соседнюю комнату. Тяжелый артефактный контейнер возвышается посреди помещения, сверкая рунами. Однако их внимание мгновенно приковывает неожиданный гость. Возле контейнера на ледяной скамье сидит монах, на вид совершенно спокойный. Его более узкие глаза и характерная внешность не оставляют сомнений — это восточник-гомункул.
— Что ты здесь делаешь⁈ Разве ханьцы не убили всех вас⁈ — выпаливает Бип, ошеломленно уставившись на мужчину.
Восточник, не обращая на них никакого внимания, держит в руках два камня и спокойно высасывает их содержимое. Затем берет третий, не торопясь, и с улыбкой произносит:
— Отличный бодрящий коктейль! — и снова опустошает камень.
Бип и Пип в ужасе хватаются за головы, одновременно выкрикивая:
— Во имя Великой Идеи! Ты же умрёшь! Даже один камень! Эта мана предназначены для одержимых!
Восточник, словно не замечая их паники, лениво поднимается, поправляя складки своего одеяния.
— Знаю, я так и понял. Но вещь отличная, прямо зачетная! — он широко улыбается.
Подойдя к контейнеру, он кивает на потухший железный ящик.
— Кстати, я забрал энергию из энергокристалла. Она мне пригодилась для усвоения этих камушков, — добавляет он невозмутимо.
Бип и Пип замирают, их лица вытягиваются от ужаса. Они одновременно в панике хватаются за головы. Контейнер лишь тускло мерцает, а значит внутри нет магического света.
— Спасибо за угощение, — восточник делает легкий поклон и неспешно уходит, оставляя двух ошеломленных монахов в полной растерянности. За ним захлопывается дверь, и наступает тишина.
После ухода непонятного монаха Бип и Пип, охваченные паникой, кидаются к контейнеру. Массивный световой холодильник должен был служить непреодолимой преградой для посторонних. Замок защищён генокодом, привязанным исключительно к Бипу и Пипу. Но как тогда восточник смог его открыть?
Монахи быстро активируют систему, и тяжёлые двери с тихим шелестом распахиваются. Внутри нет опустевших камней. Потому что внутри ничего нет, пустота. Камни исчезли.
— Это невозможно, — шепчет Бип, словно боясь нарушить зловещую тишину.
Пип озирается вокруг, взгляд мечется по комнате. Он вдруг восклицает:
— Кто это мог быть? Настоящий ли это был восточник? Он не мог взломать этот контейнер! Заклинания, двери… их просто невозможно преодолеть!