— А без этого справиться с тварями, что обитают в Карманах, практически невозможно, — добавляю равнодушно.
Жанна вздыхает, будто я только что подтвердил её худшие ожидания.
— Возможно, я могла бы научить тебя, спаситель? С наставником ведь всегда проще. Да и между нами уже налажено доверие.
Какая заботливая! Ох, и хочется хмыкнуть, но я сдерживаюсь. Вместо этого отвечаю с показной благодарностью:
— Не стоит утруждаться, Жанна Валерьевна. Думаю, у меня хватит ума самому справиться. Причём совсем скоро.
Она вздыхает снова, на этот раз с оттенком драматизма:
— Как всегда, всё сам. Но если вдруг передумаешь — моё предложение в силе.
Не успеваю расслабиться после её слов, как звонит Студень.
— Шеф, — его голос звучит привычно бодро, — у нас тут новые големы появились.
— Опять в болотах?
— Ага. Группа «Тибет» на «Буране» разнесли истуканов как нечего делать.
Я вздыхаю грустно.
— Опять кислотные стихийные кристаллы тратятся.
— А как по-другому, шеф? — спокойно парирует Студень.
Эх, надо срочно искать кислотника. Без этого скоро в «Буране» на один вид огневой мощи станет меньше. А ведь с этим тянуть нельзя. Стихийные кристаллы, увы, не восстанавливаются, а Гумалин, несмотря на все свои таланты, так и не освоил их создание.
Решаю сменить тему, чтобы отвлечься:
— А как там вообще дела с нашим Училищем? Может, среди новеньких кто-то с кислотным Даром завалялся? — все-таки с надеждой задаю больной вопрос.
Студень ненадолго замолкает, очевидно проверяя какие-то списки. Шелест страниц или бумаги на том конце едва слышен. Наконец, он отвечает:
— Нет, шеф, кислотники не подавались. А что до Училища… Взяли под него старую заброшенную школу на юге Невинска. Ремонт почти завершён, расписание уже составляем. Наставников Гереса подбирала лично: бывшие наёмники, которые теперь на пенсии, но всё ещё в форме. Плюс мои старые сослуживцы подключились. Всё идёт своим чередом. Даже пробные тренировки уже запустили.
Голос у него довольный, чувствуется искренняя гордость. Но после «кислотники не подавались» я слушать-то толком перестал.
— Молодцы вы с Гересой, — говорю безрадостно. — Большие молодцы. Обязательно получите премию.
— Служу роду Вещих-Филиновых! — бодро отзывается гвардеец.
Завершаю звонок, потираю виски. Всё-таки без кислотника дела не будут такими блестящими, как хотелось бы. Надумываю связаться с Фирсовым. Набираю номер, терпеливо жду, пока старый ликвидатор не ответит.
— Слушай, учитель, — начинаю я сходу, не тратя время на формальности. — Поздравляю с очередным отбитием големов, но жалко мне кислотный кристалл. Уж прости, не из воздуха он берется. Может, договоришься о встрече с деканом кислотного факультета в Академии? Кто знает, вдруг получится выбить кого-то подходящего.
Фирсов на том конце линии хмыкает:
— Среди всех моих учеников ты был самый главный рвач, Филинов. Никто тебя в этом не переплюнул.
— Так жадность — основа рыночной экономики, — парирую я, иронично улыбаясь, хотя он этого не видит.
— Ладно, Филинов, — ворчит он. — Попытаюсь что-нибудь сделать.
Вот и надежда появилась. Теперь можно и расслабиться. Как раз и Лена приносит завтрак, за что ей отдельное спасибо. Ем яичницу с беконом, не отвлекаясь, но мысли уже бегут дальше. После еды решаю заняться медитацией, но… не идёт. Такое бывает редко, но сегодня явно не мой день для сидения в тишине и самокопания. Всё из-за усадьбы, буквально набитой Карманами. Там ведь куча вкуснятины.
Решаю: хватит маяться ерундой. Надо прогуляться до Карманов. Всё-таки Жора внутри меня негромко, но настойчиво просит зарядиться. Энергия никогда не бывает лишней.
Катю с собой брать не стал. У неё и без того утро не задалось. С самого начала она возилась с макияжем, и в итоге земляной фонтан, который внезапно выстрелил у неё из рук, угодил прямо в зеркало. Настроение сестры, мягко говоря, было не лучшим. Судя по всему, сегодня она точно не в настроении добавлять к Легиону ещё одного зверька.
Собираюсь быстро и выхожу один.
В первом Кармане, неподалёку от усадебного сада, всё оказалось предсказуемо. Никаких сюрпризов, хотя и не пусто. Обнаружился одинокий зверь, внешне напоминающий бегемота. На секунду я даже подумал, что наткнулся на что-то полезное. Но, увы, зверь оказался чистым физиком. Такой мне не нужен — один носорог уже есть, а толку с него пока немного.
Освободив его сознание, отправил беднягу в Астрал. Пусть спит спокойно вечным сном, а то куковать в одиночестве в Кармане — удовольствие сомнительное.
Зато я нашёл уютное местечко для медитации. Удобно устроился на скамейке, даже прилёг, прикрыв глаза. Здесь, вдали от суеты, удалось зарядиться как следует. Энергия имения действительно уникальна — её поток словно вливается в меня, заполняя каждую клетку тела. Эффект куда сильнее, чем от привычных методов восстановления.
Жора внутри меня довольно квакнул. Его мелодичное «ква» звучало как одобрение профессионального критика. Всё-таки не зря прогулялся, подумал я с удовлетворением, наслаждаясь моментом.
На выходе из Кармана звонит Фирсов.
— Филинов, я договорился о встрече, — сообщает он. — Завтра можешь зайти к декану кислотного факультета, Геннадию Змееусту.
— Оу! Спасибо, — откликаюсь.
Фирсов с ехидцей:
— Только прошу, Данила, не выкатывай такие требования, чтобы мне пришлось сгореть со стыда.
Улыбаюсь, но удержаться от шутки не могу:
— Да мне-то всего лишь парочка Грандмастеров кислоты нужна, ничего больше.
— И я о том же, — угрюмо роняет он. — Проси одного Мастера выпускника. Если дадут, это уже счастье.
— Не волнуйся, Мозгоед, — называю ликвидатора по позывному. — Разберусь по обстоятельствам.
Фирсов ворчит себе под нос, но связь обрывается, и я, довольный, отправляюсь заниматься своими делами.
К половине пятого вечера, облачённый в новый смокинг и опоясанный ножнами с навахой, я спускаюсь в гостиную. На всякий случай осторожно спрашиваю по мыслеречи Лакомку:
— Готовы?
— Ещё пять минут, мелиндо, — отзывается она серьезно.
Я, опытный в таких вопросах, прекрасно понимаю, что женские «пять минут» легко могут превратиться в сорок. Поэтому мысленно готовлюсь к долгому ожиданию. А чтобы не терять время зря, решаю помедитировать — погрузиться в Бастион и устроить спарринг с кем-нибудь из легионеров.
Счастливчиком оказывается огневик. Но его радость длится недолго: спустя пару минут он уже валяется на выжженном пепелище, а я вытираю с воображаемого меча следы пламени. Вернувшись в реальность, замечаю, что в гостиную пока никто не спешит. И, конечно же, я не ошибся — время «пяти минут» ещё продолжается.
Но вот одна за другой по лестнице начинают спускаться мои нарядные благоверные. Каждая из них выглядит так, словно только что сошла с обложки аристократического журнала: изящные платья, идеально уложенные волосы, драгоценные украшения. Замыкает шествие Катя — её белый образ сияет, как утренний луч солнца.
Я театрально хватаюсь за грудь, словно поражён в самое сердце:
— Сударыни, предупреждать надо!
— Предупреждать надо! — лениво вторит Шархан, лежа у камина и лениво помахивая хвостом.
Девушки смеются, довольные произведённым эффектом.
Мы усаживаемся в кортеж, быстро забираем Настю и направляемся к Морозовым. Гвардейцы сопровождают нас на блестящих джипах, двигатели урчат, словно хищники.
Большой бальный зал Морозовых сияет огнями. Атмосфера классического светского приёма: музыка, приглушённый гул разговоров, мелькание роскошных нарядов. Едва мы входим, к нам устремляется Маша. Она в ярком голубом платье, её лицо светится радостью.
— Наконец-то! — восклицает она. — А я от двери не отхожу, вас жду!
С улыбкой я галантно целую княжне руку и кланяюсь:
— Мария Юрьевна, ваше ожидание льстит мне безмерно.
Маша смеётся, а потом тут же принимается обниматься и целовать в щёки моих женщин.
Тем временем среди гостей я замечаю Себастьяна Годунова, одного из младших наследников боярского рода. Относительно молодой, лет двадцати пяти, он не слишком скрывает завистливые взгляды, которые бросает на Машу и меня. После нескольких минут таких наблюдений он, наконец, подходит.
— Здравствуйте, Ваше Сиятельство, — неожиданно говорит он, слегка кланяясь. — Необычно видеть вас в Москве.
Я отвечаю с нарочитой лёгкостью:
— Отчего же, Ваше Сиятельство? У меня здесь имение — значит, обычнее некуда.
Себастьян смотрит на меня холодно, его взгляд режет:
— Неужели? Что ж, тогда вам повезло.
Он разворачивается и уходит, оставляя за собой ледяной шлейф раздражения.
Маша, заметив моё насмешливое выражение, мягко извиняется:
— Данила, прости за его присутствие. Просто Годуновы — сильный боярский род. У них много знакомых, вот Себастьян Федотович и увязался с кем-то из гостей.
Я лишь улыбаюсь, не теряя лёгкого настроения:
— Не стоит извиняться, Мария Юрьевна. Любая компания привносит свою изюминку и оживляет вечер.
Маша отвечает короткой улыбкой и уверенно уводит нас в главный зал. Здесь всё сверкает, как праздничная витрина: хрустальные люстры разливают тёплый свет, отражающийся в изысканной сервировке и безупречно отполированных бокалах. Атмосфера излучает элегантность и лёгкую торжественность.
Среди гостей сразу выделяется Ненея, буквально сияющая от счастья. Её радость настолько искренняя, что кажется, она готова озарить весь зал. Увидев нас, она почти подскакивает на месте и направляется к нам с неподдельным восторгом.
— Лакомка! — восклицает Ненея, обнимая сестру так крепко, будто они не виделись целую вечность. Радостно щебеча приветствия, она поглядывает и на меня, словно проверяя, успел ли я тоже проникнуться её настроением.
Морозов, восседая во главе стола с непоколебимой уверенностью хозяина, машет рукой, приглашая нас занять места рядом с Ненеей. Я киваю, следуя за Лакомкой, и краем глаза замечаю, как князь уже берёт в руку бокал. Его взгляд обводит собравшихся, дожидаясь, пока все усядутся, прежде чем начать.