— На встречах обычно не пью…
— Но немножко же можно, — говорю проникновенно, сам вставая и доставая из серванта крепкую сивуху казидов.
— Разве что немножко, — поддаётся Лорд Муки.
Я киваю. Он улыбается.
Ну-ну, Лорд Мука. В этот раз печь мы будем вас.
Резиденция лорда Меца (Лорда Муки), Багровые Земли
— Нет! Нет-нет-нет. Что я, нахрен, подписал⁈
Мерц сидел у себя в поместье, полулежал, если точнее — в свете тусклой лампы, которая, как назло, била прямо в глаза. Комната покачивалась, как на волнах — сивуха ещё не вышла, и каждый пульс в висках отзывался хором кузнечиков, барабанящих по черепу.
Он держался за голову обеими руками, будто пытался не дать ей лопнуть. На столе валялись бумаги. Лорд Мец в который раз схватил листки и попытался сосредоточиться на контракте, подписанном его рукой. Каллиграфический, размашистый почерк ни с чем не перепутать.
— Бля-я-я-я… — выдохнул Мец. — Как я умудрился в это вляпаться…
Он пролистывает страницы. Его крупная хлебобулочная фабрика в удачном месте целиком отходила под заказы Филинова. Теперь Мец будет печь иномирянину ватрушки!
— Чёртов менталист! — простонал он. — Ты не на того напал!
И хуже всего — он подписал это сам. Мец гордился своим скастованным переговорным амулетом. Штука не влезала в чужое ментальное пространство, но обрабатывала внешними способами, калибровала речь под собеседника. Но в этот раз каким-то образом она не сработала, более того — Мец сам почему-то изменил своему плану и начал бухать на деловой встрече.
— Филинов, ты далеко не прост… — бормочет он, хватаясь за тонкую цепочку на груди. — Неужели взломал мой же амулет⁈
Он поднимает с пола артефакт связи. Эфир трещит. И уже через пару секунд — линк.
— Совет Лордов, — сипло бросает он, созывая общий канал, — срочно!
Лица появляются в полупрозрачных проекциях: Лорд Металла с хмурым лбом, Лорд Угля в угрюмой шинели, Лорд Текстиль — в рваном шарфе, и молчаливый Лорд Питон, Лорд Дерева, с усталым видом. Да и остальные лорды-монополисты — следом.
— К чему такая срочность, Мец? — бросает Лорд Металла.
— Господа… — голос Мерца спьяну срывается, — Филинов… он… он аренду выбил. Фабрику. Полностью. Под выпечку.
— Ты что, пьяный? — хмурится Лорд Текстиль.
— Неа… и-ик…
— Какие условия? — лениво спрашивает Лорд Металла.
— Моя акецкая фабрика работает на Филинова десять лет без права расторжения контракта. Будет печь ватрушки и что-то ещё… и-ик.
— Не вижу проблемы, — пожимает плечами Лорд Угля. — Ватрушки и ватрушки.
— Этот Филинов отобрал у меня фабрику! — взрывается Мерц, багровея.
Лорд Текстиль цокает:
— Ты накосячил — ты и разбирайся. В следующий раз думай, что подписываешь.
Лорд Питон даже не отвечает. Просто гасит соединение. Затем к нему присоединяются и остальные.
Мерц остаётся один.
— Чёрт… — выдыхает он. — Придётся вывести из строя фабрику. Пусть остановится. Хоть так сдержу Филинова.
Лично ехать на приём фабрики я не стал. Да зачем. Есть же делегаты.
Алиса и Василиса — мои новые управляющие. Умные, белозубые красотки заменили Киру во многих проектах и даже по три премии вперёд за переработки не просят. С ними также отправляется и Настя — на всякий случай. Страховка от форс-мажора. Или от форс-Меца.
Я же пока отдыхал и медитировал в Молодильном саду, да решаю посмотреть, как там у девушек дела. Связь открывается, я вижу глазами Насти, как девушкам показывают фабрику. Управляющий-дроу со стороны Меца сопровождает мою жену и топ-менеджеров:
— А сейчас, леди, мы вошли в производственный цех… и… О, нет!
— Что это такое? — хмурится Настя, оглядывая заполненный шевелящейся тьмой цех. Причём местами она будто бы разбивается на мелкие кругляшки.
— Теневые жуки! — подскакивает безопасник фабрики в воздушном доспехе. — Вам лучше уйти, леди. Фабрику не спасти в ближайшее время. Всё тут нужно закрывать на карантин.
— А вы кто такой? — требовательно смотрит на него Настя.
— Я начальник стражи фабрики, — отвечает воздушник. — Прорыв тварей произошёл буквально полчаса назад, и вам не успели сообщить. Мы вызвали компетентных теневиков, и они оказались бессильны. Теневые жуки плодятся с огромной скоростью. Да и вам бы поторопиться прочь, пока на вас не наползли.
— Почему их нельзя просто сжечь? — резонно уточняет жена, пока Алиса и Василиса удивлённо хлопают глазками.
— Сжечь можно, но только с оборудованием и печами, — воздушник указывает на дорогие магические печи, которые полностью скрылись под чёрным ковром. — А без них фабрика бесполезна. По этой же причине нельзя использовать Кислотный Покров. Яд же бесполезен против теневых созданий, как и менталисты.
Я переключаюсь на мыслеканал Насти.
— Передай ему: что он свободен, и наша гвардия забирает фабрику под свою охрану. Местная стража оказалась бесполезна.
— Даня, а что наши смогут сделать? Тут реально жуки повсюду…
— Вижу. Что ж, у меня как раз есть стая голодных птичек.
Пока Настя освобождает местных безопасников от их обязанностей, а те напоследок грозятся, что зону нужно срочно опечатать — иначе жуки выльются за завод на территорию местного города, а за это уже головы могут полететь, — я связываюсь со своей гвардией на московской базе. Через Ломтика передаю гвардейцам портальный камень, затем связываюсь с портальным расчётом. Портал открывается прямо в центре цеха фабрики.
И из него, как ураган из шкафа, вырывается бесконечная стая теневых гарпий. О да, эти птички работают быстро. Щёлк-щёлк-щёлк — и жуков уже щиплют, как семечки.
Управляющий тем временем уже слился со стеной, бледный, как мука на конвейере. А освобождённые от обязанностей безопасники, резко перестав спорить с Настей, поспешили ретироваться.
Закончив пир, гарпии влетают обратно в портал. Я говорю Насте:
— Сообщи: вот теперь можно начинать производство.
И пусть этот Мерц только скажет, что я не забочусь о санитарии.
Цитадель Лорда-Тени, Та сторона
Ангел стоял спиной к зеркалу и смотрел на своё отражение через плечо. На спине у него расправились два крыла. Родное — белоснежное, почти светящееся. И второе — угольно-чёрное, словно вырезанное из самой ночи.
— Это что такое?.. — глухо выдохнул херувим, не отрывая взгляда от отражения.
Позади раздался знакомый смешок. Лорд Тень шагнул ближе, не скрывая удовлетворения:
— А будто непонятно? Это твоё новое крыло.
— Теневое?.. — голос Ангела сорвался в глухой рык. — Я — наследник Дома Лунокрылых! Мне нельзя такое носить!
— Слушай, а на что ты рассчитывал, когда я сказал, что дам тебе крыло? — фыркает Лорд Тень. — Я — Высший теневик, забыл?
— И всё равно я не могу его оставить…
— Чувствуешь силу? — прерывает теневик, и Ангел подавленно кивает. — Ты уже стал сильнее. Не отказывайся от такой возможности. Ты одержишь победу, прикончишь Филинова, вернёшь своё общипанное крыло, и тогда твой отец тебе простит, что ты один раз надел Тьму.
Ангел молчал. Он всматривался в себя и прислушивался к ощущениям. Сила его, правда, выросла, и поразительно, что она не ощущалась как Тьма. Наоборот, была близка к нему, будто родственная.
— Ладно… — выдохнул он наконец, не зная — соглашается или капитулирует.
И ушёл, не оборачиваясь.
Едва он скрылся за порогом, из соседней комнаты вышла Габриэла.
Лёгкая поступь. Тонкий аромат цветущих деревьев. Золотые волосы лежали идеальными волнами, а золочёные крылья за спиной шевелились, как потоки света.
Она взглянула в зеркало, не глядя на Лорда Тень. Поправила прядь. Улыбнулась себе, как актриса перед выходом.
— Крыло брата берёт мою силу, — произнесла она весело. — Он даже не понимает, насколько теперь зависит от меня.
Лорд Тень не моргнул.
— Так задумано, — отозвался он. — Ангел должен убить Филинова. Помнишь?
Габриэла хмыкнула, уголок губ чуть дрогнул:
— Но после победы и братец умрёт? Так ведь?
Лорд Тень кивнул.
— Конечно. Сразу как умрёт Филинов, за ним следом отправится и Ангел.
В Арктику переношусь вместе со Змейкой. Белая пустота вокруг, горизонт скрючило от мороза, и я, как был в блейзере и джинсах, так и стою. Весь такой городской. Змейка же опять ногая, но она теперь обвивает интимные места своим большим хвостом, и в целом сошло бы, если бы она иногда не забывала держать и не опускала его.
Идём со Змейкой вперёд, я порывами ветра сдуваю снег с ледника — чуть усилия, и перед нами будто ковёр стелется. Подходим к кромке ледника и морю. Ничего, кроме водной глади, усыпанной ледяными глыбами.
Здесь нас встречает Франсуа. Пуховик до колен, меховой капюшон, усы в инее, лицо — как у человека, который уже неделю разговаривает только с белыми медведями. Неподалёку у него припаркован буран.
— Ваше Сиятельство, вы откуда такой взялись? — поражается француз нашему виду.
Я деловито стряхиваю снег с плеч.
— С ледокола, мсье, — отвечаю невозмутимо и указываю на горизонт. — Тут неподалёку. На нём и прибыли.
Франсуа смотрит недоверчиво. Но вообще алиби есть. Корабль реальный, плыл сюда четырнадцать дней и стоит на якоре неподалёку. А сейчас позади, за пригорком, Ломтик суетится — носится по снегу, как бешеная норка, гоняя местных белых медведей, чтобы они затоптали наши несуществующие следы от корабля. Универсальный помощник. Лучший в своей категории и даже медведи уго уважают.
Я киваю Франсуа:
— Сейчас здесь должен появиться портал?
Франсуа хмыкает:
— Всё вы знаете…
И тут — вжух.
Воздух над снегом дрожит, пространство скручивается, и портал резко раскрывается. Из него с рёвом вылетает здоровенный краснокрылый херувим.
Глаза горят, лицо перекошено гневом. Крылья хлопают, как лопасти в турбине.
— Это ты не даёшь нам Колыбель⁈ — орёт он.