Этот мир встречает нас мягким, почти удушающе чистым светом. Под ногами — безукоризненно ровные белые плиты. Вдали — купола, шпили, барьеры, пульсирующие мягким светом.
На этой стороне портала нас уже встречают: Лиан, старик Бронз из Краснопёрых…Из Лунокрылых тут тоже кто-то мелькает, включая златокрылую выдру Габриэлла.
Вся встречающая делегация замирает. Лиан выпучивает анимешные, до слёз наивные глаза. Все уставились на мои два крыла.
— Король Данила, приветствуем вас на земле Света! — первым приходит в себя Бронз, как и положено опытному переговорщику.
— Сир Бронз, — произношу ровно, оглядываясь по сторонам. — Херувимия действительно прекрасна. Правда, дорогая? — вопрошаю Лакомку.
— Архитектура поразительна, — кивает альва с вежливой улыбкой.
— Только белого слишком много, — Светку никто не спрашивал на самом деле, но она ведь тоже «дорогая», потому не упустила возможность вставить.
— Фака! — Змейка, видимо, тоже посчитала себя «дорогой». Сегодня она хотя бы одета, но это конечно ненадолго.
— Кха-кха, — Красивая закашлялась, выплевывая комок шерсти на вымытую мылом площадь.
— Какое-то всё прилизанное и немужское, — пробасил Великогорыч. Вот воевода точно мог бы помолчать.
По итогу одна лишь Настя промолчала, умница.
Габриэлла фыркает, взмахнув крыльями для привлечения внимания, как оказалось, в первую очередь моего:
— Король Данила, позвольте поинтересоваться, а вы надели трофейные крылья на себя по какой причине?
— Чтобы не забыть их где-нибудь, леди, — улыбаюсь.
— Ах, понятно, — блеснула она белозубой улыбкой. — А разместитесь вы в Доме Красноперых?
— Организация предоставила королю Даниле резиденцию, — сообщает Лиан как между прочим.
— Вот как? — хмурит брови златокрылая. — Что-то не помню такой щедрости за Председателем.
Турбо-пупс просто проигнорировал ее подкол и указал на каретный экипаж на краю площади.
— Король Данила, транспорт доставит вас во временный дом.
— Прекрасно, — киваю. — Спасибо, лорд Лиандриль. Сир Бронз, с вами мы еще поговорим насчет места дуэли — его тоже предоставит Организация. Леди Габриэлла, благодарю, что встретили лично.
— Меня лорд-отец отправил, — буркает златокрылая. — Так-то у меня дела вообще-то.
— Благодарю, что отлучились, — равнодушно принимаю факт. — До скорого.
Загружаемся, и карета скользит по улицам. За окнами проносятся белые арки, платформы, что левитируют без опоры, парящие ангельские силуэты — херувимам тротуары ни к чему. Лакомка, Настя, Светка перебрасываются фразами. Змейка молча портит обивку кареты медными когтями.
Домик располагается на окраине Сторожевого города. Белый камень, арочные окна до пола, балконы, уходящие в пропасть. Прямо за ними — гладь горизонта и тень Демонской Стены. Камиле бы понравилась местные дома. В следующей раз возьму брюнетку с собой. Что бы там ни басил Великогорыч, херувимы умеют строить красиво.
Едва входим, как Змейка уже на кухне, суетится, как хозяйка в старом замке. И вот уже подаёт мне когтистой рукой чашку тёмный кофе. Делаю глоток. Хорошо. Вяжет язык, прочищает голову.
А Красивая тем временем устроилась у дивана на четвереньках и совершенно невозмутимо лакает кофе из кошачьей миски. Морда у неё при этом философская, даже немного высокомерная.
С кружкой отхожу к окну. Перед глазами — Демонская Стена. Громадная, изломанная, чёрная, как выжженный мир. Её поверхность поблёскивает матовым светом, будто внутри что-то шевелится.
— Конунг, какие дальше планы? — спрашивает Булграмм, раздав команды таврам по установке артефактов и охране периметра. — Никаких вылазок в этот зализанный город не планируется?
— Хочу один отправиться за Стену, — отвечаю, не отрывая взгляда от манящего, чуждого сооружения. — Лиан сказал, у меня есть пропуск на посещение зоны прорыва.
— Опять один… — бурчит Великогорыч, но ворчание быстро сходит на нет. Привык уже к моим выходкам. Да и я ведь конунг, а не хрен уисосика.
Лакомка подходит ближе, легко касается рукава моей рубашки.
— Я с тобой хочу, мелиндо. Мы так давно вместе никуда не летали.
Я поворачиваюсь к ней. Улыбаюсь.
— И правда, давно.
Крылья за спиной раскрываются. Подхватываю блондинку на руки.
— Тогда держись, — говорю.
И мы уносимся в окно.
Курс — за Стену.
Резиденция Дома Красноперых, Херувимия
— Он надел моё крыло! — врывается в зал Архил, бешено махая единственным крылом. — Моё крыло! Филинов нацепил его, будто это бантик на утренник!
Лорд Эрос стоит у окна, скрестив руки за спиной. Не шелохнувшись. Только поворачивает голову:
— О твоем крыле мы с Филиновым поговорим позже.
— Позже⁈ — задыхается Архил. Глаза полыхают, губы дрожат от ярости. — Это мой позор! Я хожу как опущенный! — тычет себе за спину.
— Сначала нам нужна Колыбель, — перебивает Эрос, не повышая голоса. — Не трать силу на истерику, Архил. Мы не можем позволить себе эмоции. На кону — жизнь моего ребёнка. А это крыло — нынче трофей Филинова.
— Это моё крыло! — яростно бросает Архил. — Моё!
— И ты его сам просрал, дуралей! — внезапно рявкает Эрос, и Архил, ошеломлённый, отступает. — Зачем ты вообще полез на Филинова⁈ Я просил тебя только поговорить с бескрылыми! Вместо помощи — ты добавляешь мне головной боли! Сейчас я не могу думать о твоём крыле! Мы и так в шатком положении!
— Я тебя понял, брат, — глухо бросает Архил и разворачивается. Дверь хлопает с такой силой, что дрожит витраж.
Спустя час он узнает от разведки: Филинов — за Стеной.
А значит, Архил полетит туда. Потому что херувим должен забрать своё.
Через мгновение он уже в седле виверны. Огнекрылый зверь взмывает в воздух — и исчезает в небе без следа.
Резиденция Дома Лунокрылых, Херувимия
— Миледи! — вбегает подкупленный гвардеец, сбивчиво кланяясь, едва не сбивая кресло у входа. — Наши соглядатаи на Стене докладывают, что Архил Краснопёрый вылетел за Демонскую Стену ненамного позже Филинова.
Габриэлла медленно поднимает голову от чашки с душистым чаем. Лицо — спокойное, почти безмятежное, как гладь озера. Но пальцы дрожат на фарфоровой ручке — едва заметно.
— Один? — голос её звучит тихо, ровно.
— Да, миледи.
Блондинка откидывается в кресле. Взгляд её холоднеет.
Филинов за Стеной. Архил — теперь тоже. Если Краснопёрый убьёт менталиста и тот не доживёт до дуэли с братом, то это будет провал. Ангел не погибнет. Всё пойдёт насмарку. Вся грязная шахматная партия полетит в мусорку.
— Этого нельзя допустить, — шепчет она и резко встаёт. Шёлковое платье шелестит на стройной фигуре.
Думай, Габи, думай.
Верных гвардейцев нельзя отправить за Демонскую Стену. После гибели предыдущего отряда с Бульзывалом отец и без того уже на неё подозрительно смотрит. Если она потеряет ещё гвардейцев, то ей конец.
Значит, полетит сама.
Она толкает створки окна. В комнату врывается ветер. Шторы взлетают, как испуганные птицы.
Золотые крылья Габриэллы расправляются.
— Я не дам кретину Архилу всё испортить, — бросает она раздраженно. — Я спасу Филинова, чтобы он угробил моего брата вместе с собой!
И взмывает вверх. Скоро за Стеной станет на одного херувима больше.
Мы с Лакомкой пересекаем Демонскую Стену. И ощущение, будто ныряешь в чужеродную физику. Воздух становится тягучим, как сироп.
— Тебя не тошнит? — спрашиваю по мыслеречи.
— В норме, — отвечает альва, но лицо у неё напряжено.
— А теперь честно, — хмыкаю.
— Лучше передохнуть, — вздыхает блондинка.
Мы снижаемся и садимся на границе странной рощи с черными листьями. При приземлении с моего красногого крыла падает перо. Оно падает на землю и тут же начинает шевелиться, обрастает паучьими лапами и спотыкаясь, убегает, цепляясь за камни.
Лакомка провожает взглядом убежавшее перо.
— Материализация, — поясняю. — Любая органика здесь становится одержима.
Из кустов вываливается страус и засмеявшись как гиена уносится прочь.
— Ну охренеть, — хмыкаю. — Даже страусы здесь одержимы.
— А что это за роща? — альва с любопытством оглядывает черные листья.
— Тоже одержимая, — пожимаю плечами. — Пойдем заценим.
Мы идём через лес. Корни тянутся к ногам, будто хотят задержать, оплести, да не решаясь в последний момент — ну это я демонские рога отрастил, чтоб всякая мелочь не борзела.
Через пару десятков шагов лес редеет, и открывается поляна. Посреди — аккуратный костерок, пыхтит, как старый чайник. А у огня на полене сидит лесник в зеленой ливрее. На вид — мужик как мужик. Плащ, топор, меч в ножнах.
— Здравствуйте, добрые люди! — машет он нам рукой, будто туристов в глуши встретил.
— Привет, Демон, — говорю, не замедляя шага.
Он поднимает глаза. Радужка переливается зелёными прожилками.
— Я не Демон, — отвечает спокойно.
— Ты — высшая астральная тварь. Кто же тогда?
Он усмехается, показав акульи клыки
— Я никогда не штурмовал Демонскую Стену. А значит, не Демон. Я — мирный.
— Ага, а что ты тогда забыл на бывшей земле херувимов? — хмыкаю.
— Живу я тут, — пожимает он плечами. — Да и никто не отбирал эту землю у крылатых. Херувимы сами вызвали Прорыв.
— Да ну? — что-то новенькое.
— Очень давно. Тогда Гора пришёл — и начал осваивать этот мир.
Я прищуриваюсь.
— Демон Гора?
— Бог Гора, — поправляет меня лесник и перекрещивается. — Лучше его поменьше упоминать. Ну так вот, — кивает, будто рассказывает сказку у костра. — Херувимы настолько предавались разврату и прочим грехам, что вызвали Прорыв Астрала. Затем крылатые кретины так спешно драпали отсюда, что забыли двенадцать мечей. Один из них — вот.
Он берет с земли меч и извлекает клинок из ножен. Показывается ровный зеленый металл.
— Красивый, — одобряю и принюхавшись, бросаю взгляд на синие цветы на поляне. — А что за пыльцу мы вдохнули?