— Добрый день, могу я видеть Габриэля Смарда?
— Проходите, — ответил молодой мужской голос.
— Какая красивая кровать! Это девятнадцатый век?
— Трудно сказать.
— О, мне у вас определенно нравится. Минутку. — Морли услышал звук отпираемого окна и крик Моники. — Эй, Майк, уезжай, со мной все в порядке!
— Кто это? — спросил хозяин квартиры.
— Так, один приятель.
— Он уехал?
— Да.
Морли напряг слух, ожидая самого главного.
— Ложись, дура! — приказал мужчина.
Моника подчинилась. Стукнув об пол, упали ее туфельки. Морли не мог слышать шороха снимаемого белья, но дыхание девушки, учащенное желанием и страстью, он слышал отлично. Его тело тотчас покрылось испариной. Он жадно глотал воздух, испытывая возбуждение, смешанное с не менее сильным отвращением.
— У тебя неплохая попка. — Мужчина звонко похлопал Монику.
Морли застонал.
— И грудь ничего, но ноги слишком толсты. Ты не в моем вкусе. Одевайся, детка, и иди к маме…
Морли вырвал шнур магнитофона из сети и как ошпаренный забегал по кабинету:
— Ну, проныра, ну, сукин сын! Ведь знает подход к бабам! И до чего же просто!
Морли решил немедленно воспользоваться полученной информацией. Нажав кнопку, он вызвал в кабинет секретаршу.
Пятясь к широкому кожаному дивану, он поманил Монику к себе. Ничего не понимающая девушка приблизилась. И тут, набрав полную грудь воздуха и преодолев себя, Морли рявкнул, как на учебном плацу:
— Ложись, дура!
Глаза Моники вспыхнули, как у дикой кошки, и мощная пощечина, больше похожая на оплеуху, повалила Морли на диван. В ту же секунду Моника оседлала полицейского, вцепилась в шевелюру и начала драть его за уши.
Дверь распахнулась, в кабинет вбежал Стивен.
— Помогите! — взмолился Морли.
Помощник бросился стаскивать Грей с начальника.
— Да не мне, помогите ей! Это тибетский массаж! — заорал, испугавшись разоблачения, Морли.
Не подозревающий подвоха, Стивен взялся за второе ухо начальника.
— Здорово, ребята! Поднажмите! — кричал Морли, изображая пациента.
И тут что-то случилось со Стивеном. Вспомнились все обиды и мелкие придирки начальника. Что есть силы он принялся рвать ему уши.
— Стив, придурок, слезь! Ой, ой! — орал Морли, но помощник, мертвой хваткой вцепившийся в шевелюру шефа, был неумолим.
Наконец Морли удалось сбросить обоих. Волоча их за собой по ковру, он на четвереньках пополз к начальственному креслу.
— Простите, сэр. — Стивен пришел в себя.
— Вам больно? — Моника наклонилась и поцеловала красное, как кумач, ухо начальника. — Простите нас.
— Кажется, мы перестарались, шеф? — виновато пробормотал Стивен.
— Все хорошо, ребята. Два дня отпуска обоим. И передайте Майку Норману — я больше не вмешиваюсь в это дело. Предоставляю ему полную свободу.
Выпроводив полицейскую ищейку, Габриэль Смард, несостоявшийся рок-музыкант, спокойно направился в соседний бар, где заказал кока-колу и гамбургеры. К визиту полиции он был готов давно, с тех пор как привез с заброшенной фермы, из Аризоны, эту странную кровать со стеганым матрасом. Очень скоро Смард заметил, что она обладает необъяснимой властью над женщинами.
Началось все с того, что приехавшая на каникулы соседская девчонка — смешливая русоволосая Элен Фарби — забежала к нему за солью.
— Привет, Габ! — крикнула она с порога. И тут же умолкла. Ее веселое лицо посерьезнело и вытянулось. Сосредоточенным и в то же время отрешенным взглядом она уставилась на волосатую грудь Смарда. Девушка приблизилась и погрузила в его шерсть свои изящные наманикюренные пальчики.
— Ты что? — опешил рок-музыкант и тут же почувствовал, как молния на его шортах поползла вниз. Элен взасос поцеловала его, слегка прикусив язык своими перламутровыми зубками, потянула к постели…
Когда она ушла, Смард еще долго лежал на кровати, боясь выйти на улицу. Он слишком хорошо помнил, как ловко орудует никелированным тесаком в мясной лавке Том-Гриффер — жених Элен.
Поначалу все обошлось.
Обретя фантастическую власть над женщинами, Габ упивался сексом. Сначала он таскал к себе хорошеньких, потом очень хорошеньких, потом лучших из лучших. Главное в сексе — разнообразие, внушил он себе. Ведь даже самый никчемный и скучный день состоит из утренней зари, знойного полудня, умиротворенного вечера и доброй ночи. Секс тем более должен быть многообразным. Но, против ожидания, постоянная смена партнерш, при всей ее соблазнительности, не давала ему полного ощущения счастья.
Лишь одна девушка на свете могла его осчастливить. С необычной робостью Габ наблюдал за ней со стороны, зная, что рано или поздно и ей не миновать его постели.
Девчонка и впрямь была хороша. Ее безукоризненные формы одинаково безошибочно угадывались под легким плащом и под беличьей шубкой. А когда она появлялась в ковбойских брючках и мохеровом свитере, надетом на голое тело, ее ничем не стесненные груди играли под шелковистым пухом, как губы влюбленных при поцелуе. А ее блондинистая коса! А ясные глаза на младенчески чистом лице? Габ смотрел на нее с затаенным дыханием, как на редкую бабочку, которой он непременно должен сломать крылья.
Девушку звали Наташей. Дочь русского, Наташа отлично освоилась в Нью-Йорке, городе эмигрантов. Даже Смард, американец в четвертом поколении, не мог похвастаться таким безупречным произношением, каким обладала эта девушка…
"Конечно, она прелесть, но русский цветок все-таки придется сорвать", — не без удовольствия думал Смард, представляя, какие фигуры "высшего сексуального пилотажа" проделает он с ней.
— Простите, здесь не занято?
Габриэль поднял голову. Перед ним стоял атлетически сложенный мужчина с озорными зелеными глазами, одетый в строгий серый костюм.
— Свободно, — ответил Смард.
Майк Норман сел напротив, с интересом разглядывая сексуального преступника — худощавого брюнета с ввалившимися, видимо от беспорядочной половой жизни, щеками.
— Габриэль Смард? — Не спеша помешивая кофе, Майк пристально посмотрел в глаза рок-музыканта.
— Я узнал вас, вы из полиции. Только где ваш парик? — насмешливо спросил Габ.
— Я вижу, ты не очень-то боишься полиции, Смард. — Норман сделал маленький глоток хорошего кофе.
— Разве я виноват, что бабы балдеют от меня? — нагло улыбнулся Габ.
— Ты прав, парень, улик против тебя пока нет, — согласился детектив, — но твое дело все же дрянь.
— Это еще почему? — насторожился Габ.
— Если ты думаешь, что в Нью-Йорке у тебя одного в штанах есть "прибор", то ты глубоко заблуждаешься. Звони, если придется туго. — Майк бросил на стол визитную карточку, рассчитался и вышел из бара.
Вот чего Смард действительно не ожидал! Если бы полицейский стал угрожать ему, он бы не удивился. Но помощь от полиции — это уже что-то новенькое. Габ вспомнил волосатые лапы мясника Тома и спрятал на всякий случай визитку в карман.
— Слушай, Том, ты такой парень! Да ты одним плевком размажешь этого подонка по стене, как улитку.
— Нечего делайт, — лениво согласился немецкий эмигрант Том Гриффер, поигрывая никелированным тесаком перед носом Боба. — Я его бить так! — Кусок мороженой туши развалился надвое. Сверкнув в воздухе, тесак вонзился в огромную деревянную плаху — гордость мясной лавки Гриффера.
— Черт их знает, этих баб, Том. Что твоя Элен нашла в Смарде?
— Она реветь. Говорит — она не виноват. А как есть твой Люси, Боб?
Боб Брикстон, фармацевт, щуплый и низкорослый, с подвижной, как у воробья, головкой, заскрипел зубами:
— Я — не я, если не проучу его на всю жизнь!
— О да! Проучайт, проучайт! — закивал Том.
— Твою руку, май фрэнд! — Боб картинно протянул маленькую ладонь мяснику и застонал от боли, ощутив его рукопожатие. — Яволь, Яволь! Прекрати, май фрэнд, я тебе не мясная туша. — Боб вырвал свои посиневшие костяшки.
— Слов — есть мало, дело — есть много. — Мясник открыл свой "дипломат" и принялся складывать туда далеко не безобидные предметы. Закончив сборы, он вопросительно посмотрел на Боба. — Я хотел купить один грос букет. Не много денег. Кусается.
— Чего-чего? — не понял фармацевт.
Взяв карандаш, Том изобразил требуемый букет.
— Ну, ты молодчина, Том, — изумился Боб. — Через час букет будет у тебя.
При всей пикантности, любовные утехи приносили Смарду не одни только радости. Во время постельных развлечений его начали посещать навязчивые и устрашающие видения.
Ему постоянно казалось, что за резной спинкой кровати, в ногах, стоит нечто жутковатое и пристально наблюдает за половым актом. Голыми пятками Габ чувствовал его холодное дыхание. Он понимал, что все это глупости, и все же не смел взглянуть назад.
Впрочем, за удовольствие надо платить. Габриэль попытался переключиться на более приятные размышления. Лениво развалившись на "ложе любви", Смард принялся смаковать совсем еще свежие воспоминания. А их было немало — бархатистая кожа Люси, пухлые губки Элен… Сколько их уже перебывало в этой кровати? А сколько еще будет!
Осторожный звонок прервал эротические размышления рок-музыканта. Накинув халат, он вышел в прихожую.
— Кто здесь?
— К господину Смарду, по вопросу ангажемента в джаз-клубе.
Габ посмотрел в глазок. На площадке стоял приличный господин в цилиндре и белом шарфе — черт подери! — да еще с букетом!
Забыв о всякой осторожности, Смард открыл дверь и отшатнулся — за господином стоял мрачно улыбающийся мясник Том! А в господине Смард узнал ненавистного фармацевта!
В следующую секунду растерявшийся Смард, не успев даже пикнуть, оказался на своей драгоценной кровати. Он лежал на животе, придавленный к постели взгромоздившимся на него мясником.
— Ребята, вы шутите?! — надеясь на лучшее, спросил музыкант.
— Мы хотеть больно гладить твой попка, — пояснил Том.
Фармацевт задрал махровый халат Габа намного выше спины и развернул огромный бумажный кулек. "Букет" оказался роскошной кладбищенской крапивой. Предвкушая удовольствие, Боб не спеша надел белые перчатки, переглянулся с Томом.