Резкая боль вдруг пронзила голову. У Майка перехватило дыхание. Пуля? Но почему он не слышал выстрела? Что-то заставило его встать и пойти в сад. Не понимая, что с ним происходит, он шел по аллее навстречу восходящему солнцу. Ласковые лучи, пробиваясь сквозь цветущую сирень, своими теплыми пальчиками щекотали его лицо, словно кто-то прикладывал к нему тончайший душистый платок.
У теннисного корта он набрел на стайку претенденток. Обычно он скользил по ним безразличным взглядом, не замечая деталей — привздернутой грудки или трогательной лодыжки, — ведь они были всего лишь "сорной травой". Но на сей раз Майк с удовольствием, как будто облизывая мороженое, разглядывал черные, как угольки, глаза и курносый нос пуэрториканки. Еще недавно он казался ему уродливым, но теперь Майк нашел его прелестным.
"Что за черт?"
Голова прямо-таки раскалывалась. Разве он знал, что со дня свадьбы в его голове сидел "предохранитель", отвращавший его от всех женщин мира. Поставленный рукой инопланетянки, он гарантировал ей верность мужа. Не будем осуждать ее за это, ибо найдется ли в вашей стране и городе женщина, которая, имея такой "предохранитель", не воспользовалась бы им?
Но любовь милосердна. И, покидая Землю, Эола сняла свои чары. Терзаясь ревностью и тоскуя о любимом, она вернула ему взамен себя всех девушек Земли. Теперь, сам того не зная, Майк превратился в настоящего американского донжуана. Его тянуло мять "сорную траву", рвать ее сладкие стебельки и наслаждаться неведомой ему ранее жизнью.
— Привет, Майк!
Норман обернулся. За его спиной стояла улыбающаяся Лони Дидрихсон.
— Привет! — ответил Майк, почувствовав, как предательски екнуло сердце.
— Вы курите, Майк? — спросила Лони. — Конечно, курите! — Она притворно нахмурилась. — Плохо, плохо. Вообще-то она любит некурящих. Дело в том, что одна девочка в вас влюбилась.
Майк взглянул на стоящую поодаль пуэрториканку:
— Подозреваю, что это мисс Миньос? Но, насколько мне известно, она лесбиянка.
— Всему приходит конец, Майк, и этим глупостям тоже. Скажу вам по секрету, она из тех пяти.
— Плохо, плохо, Лони, — передразнил Майк. — Пожалуй, она ничего не умеет?
Покраснев, прекрасная шведка бесстыже поглядела в глаза Майка:
— Хуанита умеет все!
На этот раз сиделка позвонила сама:
— Вилли, надеюсь, вы не сердитесь на мою недавнюю несдержанность?
— Нет. Скажите лучше, как здоровье Майка, я несколько дней не мог дозвониться до госпиталя.
— Спасибо. Он пошел на поправку. Так вы действительно не сердитесь на меня, Вилли?
— Конечно, сержусь и буду дуться до тех пор, пока вы не сообщите мне об истинной причине вашего отказа от самостоятельного написания книги.
— Боюсь, что, узнав ее, вы откажетесь от создания романа.
— Что же может мне помешать?
— Страх. — Дора повесила трубку.
Предчувствие не обмануло меня. Дора знала что-то связанное с кассетами и моей работой над романом.
С тяжелым сердцем я включил запись…
IVПаника
— Я не собираюсь жить по соседству с призраками, вампирами и прочей нечистью! К черту Бельмонт! — Нобелевский лауреат Питер Макрой попытался встать, но тяжелый взгляд мэра пригвоздил его к стулу.
— Откуда в вас столько дерьмового суеверия, Пит? Вы кто — выдающийся ученый или новообращенная монашка? — Крис Бростер раздраженно покачал ногой.
— Крис, вы проездом в Бельмонте или вы — его мэр? Какие суеверия? Люди боятся с заходом солнца выйти в городской парк, а вы делаете вид, что ничего не происходит.
— Вздор!
— И то, что в парке чуть не каждую ночь находят покойников, — тоже вздор?
— Стечение обстоятельств, не более.
— Стечение обстоятельств?! Ну так знайте, Крис, я был там ровно в полночь, у самого "Сучьего вымени". Не буду рассказывать, что я там видел. В лучшем случае вы мне не поверите, а в худшем — упечете в психушку. Все, что я намерен сказать, — к черту Бельмонт!
Макрой наконец нашел силы подняться, но их было все-таки недостаточно, чтобы покинуть кабинет мэра. Его властный взгляд из-под лохматых бровей и повелительные манеры держали ученого на коротком поводке.
— Отлично, Пит, вы славно пошутили. А как же те миллионы, которые город потратил на вашу программу "Здоровая Америка"? Мы пригласили спонсоров — банкиров, бизнесменов, актеров Голливуда. Кто вернет нам наши доллары? Или мы должны подать на вас в суд? Вот что, Пит, сейчас вы посмотрите мне в глаза и скажете, что останетесь в Бельмонте.
Пит хотел крикнуть: "Нет!" И вдруг неожиданно для себя сказал: "Да".
— Но имейте в виду, Крис, я остаюсь не ради ваших спонсоров, а исключительно из-за "девочек" Бельмонта.
— О да! Таких девочек, как в Бельмонте, нет больше нигде — они красивы, доступны и, что немаловажно, здоровы. В Бельмонте можно не бояться СПИДа. Пользуйтесь его щедротами, Пит, ведь вы парень хоть куда! — захохотал мэр.
— Непременно воспользуюсь, Крис, но вы меня не дослушали. Я остаюсь при одном условии — вы немедленно вызываете сюда Майка Нормана.
— Разве у нас мало своих полицейских, Пит? Не представляю, как я заманю этого знаменитого сыщика. К тому же он занимается инопланетянами и всякой потусторонней чушью. Боюсь, наши провинциальные проблемы покажутся ему скучными.
— Крис, поверьте Нобелевскому лауреату — это как раз тот случай, который покажется ему интересным. Считаю, что мы договорились, не так ли? До завтра, господин мэр.
Мэр выключил свет и подошел к окну. Влажные сумерки окутывали Бельмонт в серую и синюю марлю. Сквозь ее наплывающие лоскутья были уже едва видны деревья городского парка. Сейчас он был так же пуст, как здание мэрии с одинокой фигуркой Бростера, застывшей, словно изваяние, у открытого окна.
— Это и есть "Сучье вымя", сэр. — Сержант Браун указал на крошечное озерцо.
Оно лежало на буром лугу парка, как вырванный глаз вороны на собачьей шкуре.
— Все произошло именно здесь, сержант? — Майк Норман поднял бинокль, и тусклый асфальтовый блеск воды приблизился к окулярам.
— Да, сэр, они избивали их до тех пор, пока не изломали свои бамбуковые палки. Особенно усердствовал неустановленный садист в черном балахоне. Здесь все было усыпано щепками. Такими, знаете, тонкими, как велосипедные спицы. Потом их поволокли к воде и бросили в "Сучье вымя".
— С каких пор в Бельмонте растет бамбук, Браун?
— Простите, сэр, я забыл сказать. По пути толпа разгромила китайский ресторанчик. А там бамбука больше, чем в джунглях.
Майк слышал об этой истории. Первые три жертвы СПИДа вернулись в Вельмонт, и, после того как они заразили кое-кого в городе, разъяренная толпа линчевала их. Тогда-то, утверждала молва, все и началось. По ночам призраки поднимаются со дна "Сучьего вымени" и бродят по парку, в поисках своих убийц. Всякого, кто попадается на их пути, они хватают и топят.
Над этой чертовщиной можно было бы посмеяться, если бы в "Сучьем вымени" время от времени действительно не находили трупы. И каждый раз рядом с ними плавал пучок бамбуковых щепок, тонких, как велосипедные спицы…
— Как звали тех троих, Браун?
— Извините, сэр, я знаю только их клички — Большой Билл, Придурок Чарли и Маркиза Монро.
— Отлично, Браун, держите. — Майк протянул сержанту бинокль. — Наблюдайте за этой чертовой лужей, а мы с Хуанитой наведаемся в китайский ресторанчик, — детектив кивнул на нетерпеливо выглядывающую из окна "форда" королеву красоты — Хуаниту Миньос.
— Мне плевать, кто утопил Самуэля в вашей вонючей канаве — гангстеры или вампиры. Самуэль был моим другом, и я найду убийцу, будь я проклят! — Джо Буйвол с хрустом всадил обойму в автомат "узи", прицепил к поясу гранаты и посмотрел в зеркало.
— Знаешь, Поль, повоевали мы с Самуэлем. Лихой был парень. Не могу поверить, что какой-то хреновый вампир утопил его в гнилой луже. Что скажешь, Поль?
— Сэр, мне кажется, вы нарываетесь на неприятности. Самуэлю уже ничем не поможешь. А вас мне жаль. Придурок Чарли своего не упустит. С "Сучьим выменем" шутки плохи. — Поль Гутмэн, худощавый, низкорослый владелец мотеля, тревожно умолк, наблюдая, как бывший морской пехотинец достает из кобуры оружие.
— А это ты видел? Десятимиллиметровый самозарядный! — Джо Буйвол покрутил перед носом Гутмэна вороненым стволом.
Огромный краснолицый Джо возвышался над щуплым Гутмэном, как капрал над новобранцем.
"Пожалуй, у него в башке больше стреляных гильз, чем мозгов", — подумал про себя Поль и решил не перечить десантнику.
— Да, сэр, эта штука внушает уважение, — пробормотал он.
— Вот что, парень, я, пожалуй, приволоку сюда Придурка Чарли, чтобы он почистил тебе туалет. А заодно и Маркизу Монро, чтобы ты побаловался с ней. Только смотри, не подхвати от нее СПИД, дружище.
— Сэр, ради Бога, не говорите так, вы накличете беду на мой мотель, — взмолился Гутмэн.
— Стели постельку, сынок, и жди свою Маркизу. — Джо Буйвол перекинул через плечо ремень автомата…
"Черт его знает, этого сумасшедшего, а вдруг и правда кого-нибудь притащит?"
— Эй, эй, сэр, постойте! — Поль догнал десантника. — Сэр, я вас умоляю, не надо никого приводить в мой мотель, это крайне неудобно.
— Не надо?
— Не надо.
— Хорошо, парень, тогда ты сам пойдешь к своей Маркизе, тебе так будет удобнее, а мне веселее. — Десантник потянул за собой Поля.
— Сэр, все, что угодно, только не это. Деньги возьмете? — Гутмэн достал из кармана скомканные банкноты.
— Засунь их себе в задницу, сынок. Я морской пехотинец, а не уличная дешевка. — Десантник приподнял брыкающегося Поля за шиворот. — Вперед, парень! И не наложи в штаны раньше времени!
Китайская фанза с закрученными, как гребешки волн, краями крыши была ближайшим к парку городским строением. Тормознув перед ее верандой, украшенной мелким цветным стеклом, Майк выскочил из машины и с проворством швейцара распахнул дверцу перед Хуанитой Миньос.