— Боже праведный! — Майк испуганно смотрел на свою руку, все еще сжимавшую револьвер.
— Браво, Хуанита, твоя оболочка оказалась еще нерушимее, чем твоя девственность, — своеобразно поблагодарил детектив.
Праздник "Здоровая Америка" был в разгаре! Фейерверк, бесплатные гамбургеры с кофе, тамбурмажоры — все было не хуже, чем в Нью-Йорке. Не обманули надежд спонсоров и девушки Бельмонта. Уже к вечеру все номера в отелях были забиты более или менее влюбленными парочками.
Поддавшись всеобщей вакханалии, не устояла и Хуанита. К утру, оплакав утраченную невинность, она сладко посапывала в постели Майка. Вид этой слегка общипанной добычи навел Майка на грустные размышления. Разве не он еще недавно был готов целовать ей ноги, вылизывая карамельки напедикюренных ногтей? Куда все это делось?..
— Хуанита, ты хороший парень, но шла бы ты подальше! — неожиданно для себя произнес вслух Норман.
— Что? Что такое? — подскочила королева. — Что ты сказал, старый хрен?
От неожиданности Майк разинул рот и молча показал на свой язык.
— Ну конечно, это все он, твой беспутный язык. Знаешь, Майк, если бы могла, я запихала бы тебя обратно в "Сучье вымя". На, получай!!!
Отбойным молотком кулак красотки врезался в его скулу.
— Хуанита, я был прав, ты дерьмовый парень — ты драчлива и отбиваешь чужих девчонок, — прохрипел скривившийся от боли Майк.
Стопка машинописных листов становилась все внушительнее. Роман явно удавался, но тревожное ожидание чего-то враждебного усилилось.
Я решил поговорить с Дорой начистоту. Уклонившись от прямого ответа, она тем не менее пообещала быть откровеннее в следующий раз. С нетерпением ожидая этой минуты, я, словно наркоман за шприцем, потянулся за очередной кассетой.
Без захватывающих историй детектива я не мог больше прожить ни дня…
VII"Дирижабль"
— Я — член партии, Шнитке, а меня держат на зенитной батарее, как какого-нибудь вшивого новобранца. — Фельдфебель Хазе, обиженно шмыгнув носом, достал щепотку нюхательного табака, но так и не успел вдохнуть — в ночном небе, прямо над батареей, появился серебристый диск.
— Тревога! Английский дирижабль! — Хазе первым бросился к орудию.
Зенитка изрыгнула огонь. "Дирижабль" накренился и, как клоун, сорвавшийся с трапеции, начал падать на батарею, стремительно увеличиваясь в размерах. Артиллеристы бросились врассыпную.
— Назад, канальи! Именем фюрера!
Взмахнув огромным кулаком, фельдфебель уложил пробегавшего мимо ефрейтора Шнитке. Но тщетно. Зенитчики разбегались как ошпаренные. Батарея опустела. Фельдфебель зажмурился. В следующую секунду воздушная волна подхватила его и шмякнула о раскисший земляной бруствер.
— Доннер веттер! Меня, члена партии, валять в дерьме! Проклятые англичане ответят за это. За мной, Шнитке! — Хазе пинком поднял ефрейтора и, выхватив "парабеллум", побежал к рухнувшему "дирижаблю".
— Осмелюсь доложить, господин фельдфебель, это не дирижабль.
Шнитке опасливо постучал по корпусу серебристого диска, наполовину зарывшегося в землю. И тотчас отскочил в сторону — из глубины летательного аппарата послышался ответный стук…
— Господин фельдфебель, там кто-то есть. — Ефрейтор юркнул за широкую спину Хазе.
— Эй вы, там! Выходи по одному! — приказал фельдфебель.
Медленно и жутко, как открывающаяся крышка гроба, разверзся люк. Из него показалось такое…
Хазе разинул рот и обронил "парабеллум".
— Чур меня, чур! — Ефрейтор Шнитке на карачках пополз прочь от летающей тарелки…
К утру батарею оцепил батальон СС. В небе над сбитым "дирижаблем" непрерывно кружились "мессершмитты", охраняя генералов люфтваффе и лучших конструкторов рейха, прибывших на место катастрофы.
Судя по их взволнованным лицам, здесь произошло что-то из ряда вон выходящее. Однако зенитчиков взволновало другое — прошел слушок, что среди высокопоставленных эмиссаров в простой эсэсовской шинели разгуливает фюрер!
Посмеиваясь над солдатскими сплетнями, Хазе спокойно драил оружие, когда истошный вопль дневального поднял батарею. Хазе не поверил своим глазам — по обшарпанному коридору казармы, чуть опередив свиту, шел сам фюрер! Поравнявшись с Хазе, он остановился:
— Эти высокие награды я вручаю двум бесстрашным героям, сбившим новейший летательный аппарат англичан! — Фюрер приблизился.
Затаив дыхание, Хазе следил за теплыми холеными руками вождя, прикрепляющими к его мундиру рыцарский "крест" с дубовыми листьями.
Закончив дело, фюрер отступил на полшага. Бархатистая рука потрепала бульдожью щеку Хазе:
— С такими солдатами я выиграю любую войну. Вы, фельдфебель Хазе, и вы, ефрейтор Шнитке, достойны славы древних германцев. Я восхищаюсь вами!
Слезы умиления выступили на покрасневшем, как зад обезьяны, лице Хазе.
— Хайль Гитлер! — рявкнул фельдфебель.
— Хайль! — ответили ему вытянувшиеся в струну эсэсовцы и генералы люфтваффе.
"А этому-то придурку за что?" — Хазе зло покосился на стоящего рядом ефрейтора Шнитке.
Имперский бункер вздрогнул, словно фанерный сортир, в котором засел фельдфебель Хазе, — Иваны садили по Берлину крупным калибром.
"Кто бы мог представить такое еще год назад?" — Ефрейтор Шнитке уныло посмотрел на фельдфебеля Хазе, стоящего в одной шеренге с ним в новенькой эсэсовской форме. Точно такой же мундир был на ефрейторе. С какой бы радостью он обменял его на грязную окопную робу, лишь бы не стоять в этом строю смертников, запертых в подземелье вместе со своим фюрером!
— Ахтунг!
Эсэсовцы вздернули подбородки. В тусклом свете аварийной лампочки Шнитке увидел приближающегося Гитлера. Слегка прихрамывая, он дошел до середины шеренги и остановился, пристально вглядываясь в лица эсэсовцев.
— Комрады! Враг вступил в самое сердце рейха. Лжецы из Би-би-си внушают миру, что ваш фюрер выжил из ума, якобы он чаще советуется с астрологами и гадалками, чем со своими генералами. Кто же тогда спас мне жизнь во время злодейского покушения, когда предатели взорвали мину на моем столе? Может быть, гадалки и астрологи? Комрады! Пора сказать вам правду — на спиритических сеансах ваш вождь вызывал не духов, а инопланетян. В космосе у нас есть друзья и единомышленники. Они открыли нам тайну атома, с их помощью мы создали это, — горящий взор Гитлера устремился на противоположную стену.
Повинуясь его воле, она раздвинулась. Фельдфебель Хазе увидел серебристый диск, точно такой же, как сбитый английский "дирижабль". Под ним, словно стопка намытых тарелок в ресторане, поблескивали другие диски. Их было не меньше трех дюжин.
— Если бы Провидение подарило нам еще хотя бы полгода, — продолжал Гитлер, — в наших руках было бы атомное оружие и эти замечательные летающие тарелки. К сожалению, они еще не готовы к военным действиям. Двое наших зенитчиков по ошибке сбили такой аппарат с инопланетными инструкторами во время испытательного полета. Искусство этих артиллеристов еще пригодится нам. — Фюрер одобрительно усмехнулся, глядя на оробевшего Хазе. — Итак, комрады, мы покидаем планету Земля. Но битва, которая идет наверху, — не последняя. Мы уходим, чтобы спустя годы из глубин космоса нанести страшный, неотразимый удар по нашим врагам, осквернившим священные камни рейха. В космосе мы будем неустанно ковать новое немецкое оружие. В чуждых и враждебных мирах…
Слова вождя уже не доходили до Шнитке. У него задрожали колени. "Лететь с этим сумасшедшим к космическим чудовищам?" Перед глазами Шнитке возник ужасный монстр с "дирижабля", и что-то теплое, как пар из доброго немецкого кофейника, коснулось ляжек ефрейтора, потекло вниз.
— Что такое? — Лицо фюрера перекосило. — Кто испортил воздух, свиньи? Вы, Хазе?
— Мой фюрер, это не я! Это ефрейтор Шнитке!
— Расстрелять! — приказал Гитлер.
— Я не хотел! У меня медвежья болезнь, пощадите! — Ефрейтор упал на колени.
Новый взрыв потряс бункер. Забыв о Шнитке, Гитлер направился к шахте с летающими тарелками.
— Петро, дивись, що це такое? — Щербатый, с подпаленными усами русский артиллерист указал на светлые пятна, одно за другим поднимавшиеся над имперской канцелярией.
Его напарник поднес бинокль к раскосым монгольским глазам:
— Ничего не видать, окуляр бликует.
— Та не бликует, а блефует. Сидит ихний фюлер в подвале, цигарку курит та дым кольцами пущает, дескать, накласть ему на ентих алтиллеристов. А ну-ка, Петро, дадим ему прикурить, черту лысому! Огонь!..
Огромный гаубичный фугас, как шар в лузу, вошел в стартовую шахту, превратив ее в дымящуюся воронку. Но поздно. Последняя летающая тарелка, словно сорвавшаяся с крючка рыба, нырнула в бездну космоса, черную, как эсэсовский мундир.
И время остановилось. Его сумасшедший эскалатор, влекущий все живое с песнями и проклятиями, заскрежетал, сбавляя обороты. Годы, проведенные эсэсовцами в космосе, превратились в минуты…
VIIIКрасотка
Сюзанна Мидлтон могла позволить себе расхохотаться в лицо самым завидным женихам Нью-Йорка. Даже такому, как мультимиллионер Родерик Фишман, потому что Сюзи была и впрямь совершенной красавицей — лучезарной и обворожительной. Однако сегодня она была явно не в форме — с самого утра мисс Мидлтон испытывала беспричинный страх. Сюзанне все время казалось, что кто-то неотступно ее преследует…
Опасность приблизилась, стала почти осязаемой. Как газ без цвета и запаха, она ползла из ржавых канализационных люков, заполняя собой улицу. Сюзанна Мидлтон еще раз попыталась запустить мотор внезапно заглохшего "порше" — тщетно. Педаль под ногой девушки неожиданно провалилась, пол машины изогнулся, заскрежетал, словно его раздирали железными клещами.
Сюзанна дернула ручку, пытаясь выскочить из машины, но дверь не поддалась. В продырявленном днище автомобиля показалась пасть, рвущая металл. Сиденье накренилось, руку прижало к дверной стойке. Девушка закричала, но ее голос заглушило рычание монстра, ворвавшегося в кабину…