В этой ситуации вполне логично выглядит смена Кремлем стратегии борьбы с конкурентами, направленная на то, чтобы потребитель предпочел контракты с «Газпромом» гарантиям поставок энергоресурсов через горячие точки. Несмотря на то что Транскаспийский газопровод почти на тысячу километров короче Прикаспийского и, по расчетам американского эксперта Михаила Корчемкина, позволит поставлять более дешевый газ, никто не поручится, что Тбилиси с его проамериканской политикой не нарвется в будущем на российские политические или военные мины.
Грузинские диверсии
Энергетические войны между Грузией и Россией длились достаточно долго, прежде чем перейти в открытое вооруженное противостояние. На протяжении последних 10 лет Грузия регулярно оставалась без электричества. В начале 2006 года был взорван газопровод в Северной Осетии, оставивший треть Грузии в 30–градусный мороз без тепла и электроэнергии. Эксперты ФСБ, осмотрев трубы, пришли к выводу, что были приведены в действие самодельные взрывные устройства мощностью 700–800 г в тротиловом эквиваленте. Следов злоумышленников не нашли. По словам замгенпрокурора России по Южному федеральному округу Николая Шепеля, следствие не рассматривало происшедшее как теракт, поскольку от взрывов никто не пострадал, а окружающей среде не был причинен ущерб.
Зато президент Грузии Михаил Саакашвили назвал диверсии на газопроводе «актами вандализма и саботажа» и обвинил Россию «в провоцировании энергетического кризиса в Грузии». Председатель парламентского комитета по международным делам Грузии Константин Габашвили связал взрывы на газопроводе с требованием Тбилиси вывести российских миротворцев из Южной Осетии. «Взрывы были запланированы в самом „Газпроме“, а непосредственно их осуществила банда командующего российскими миротворцами в зоне грузино–осетинского конфликта Марата Кулахметова, который подготовил несколько террористических групп», – заявил тогда Константин Габашвили.
«Газпром» в ответ молчал. Зато МИД России назвал выступления грузинских политиков «истерикой и вакханалией». Заявление российского министерства было жестким: в нем говорилось, что в отношении России «сформировалась некая смесь иждивенчества, лицемерия и разнузданности, помноженная на ощущение безнаказанности в надежде найти на Западе покровителей своей антироссийской линии». «Если в Тбилиси бесповоротно решили вконец испортить отношения с Россией, то, наверное, там просчитали и все последствия такой политики», – холодно резюмировали во внешнеполитическом ведомстве России.
Тем временем в Грузии из–за прекращения подачи газа остановились все теплоэлектростанции, дефицит электричества в стране составил 500 МВт, то есть треть необходимого. Сутки страна держалась за счет отключения промышленности. Спустя два дня бытовые потребители, а также все объекты жизнеобеспечения, в том числе больницы и хлебопекарни, в условиях беспрецедентно морозной зимы остались без тепла, а многие и без света.
Михаил Саакашвили позвонил азербайджанскому коллеге Ильхаму Алиеву и попросил помочь с газом. Тот не возражал против помощи соседям, но был не прочь и заработать на этом, поэтому продал Грузии газ по $120 за тыс. кубометров, то есть на $10 дороже, чем продавала Россия. Министр энергетики Грузии Ника Гилаури тогда же оперативно подписал контракт о дополнительных поставках иранского газа по схеме замещения: Иран начал поставлять в южные районы Азербайджана до 2 млн кубометров газа в сутки, Азербайджан – такое же количество газа Грузии по спешно отремонтированному локальному газопроводу.
В Грузии не скрывали, что решение о диверсификации поставок газа было политическим, и считали, что «Газпром» искусственно затягивал ремонт газопровода в Северной Осетии. Руководитель администрации президента Грузии Георгий Арвеладзе тогда заявил, что «Россия возобновила подачу газа только потому, что убедилась в наличии у Грузии альтернативных источников». В «Газпроме» отрицали свою причастность к этой газовой блокаде.
Тем временем президент Саакашвили слетал в Швейцарию, где встретился с премьер–министром Турции Тайипом Эрдоганом и обсудил возможность переориентировать топливно–энергетического комплекс Грузии с России на Турцию. Анкара пообещала увеличить поставку электроэнергии в Западную Грузию до 100 МВт, что должно было вдвое снизить энергетическую зависимость Тбилиси от Москвы. В Евросоюзе и США расценили это отключение как газовую блокаду Грузии Россией.
Газовое перемирие длилось полгода. Осенью 2006 года разразился новый скандал. Премьер–министр Грузии Зураб Ногаидели в Тбилиси заявил, что не исключает сокращения закупок российского природного газа на 80% к концу 2007 года из–за взвинчивания цен на топливо со $110 до $230 за тысячу кубометров с 1 января того же года. Заместитель председателя правления «Газпрома» Александр Медведев тогда предложил Грузии «оплатить поставки российского газа своими активами» и сохранить цены на прежнем уровне.
Речь шла о покупке «Газпромом» магистральных газопроводов на территории Грузии, по которым газ шел транзитом в Армению. Подобную стратегию «Газпром» применял по всему СНГ. Она увенчалась успехом везде, кроме Украины, Азербайджана и Грузии. В Казахстане и Узбекистане трубопроводы были взяты в аренду до 2010 года.
Власти Грузии категорически отказались уступить Москве энергетические артерии своей экономики. «Мы были готовы к таким сюрпризам, но это уже политический шантаж, на который мы не поддадимся», – заявил тогда премьер–министр Грузии Зураб Ногаидели. Министр экономики Грузии на тот момент, незадолго до этого продавший в России весь бизнес и вернувшийся на родину, Каха Бендукидзе рассуждал: «Россия не является надежным партнером, поскольку может нарушить соглашение в любой момент, например, как это произошло с воздушными перевозками, когда Россия объявила бойкот Грузии вопреки подписанным соглашениям».
Тогда же он напомнил, что Россия уже удвоила цену газа в 2006 году, «внезапно повысив ее с $60 до $110 за тысячу кубометров». Спикер парламента страны Нино Бурджанадзе добавила: «Если мы сегодня уступим хоть какое–нибудь предприятие за цену на газ, через год нам все равно придется платить повышенную цену за энергоресурсы». В этот момент стало ясно, что Россия и Грузия находятся по разные стороны баррикад, и их конкуренция в газовой сфере перешла в политический конфликт, способный в любой момент перерасти в открытое военное противостояние. Американский грант объемом $40 млн на реабилитацию газопроводов Грузии под гарантии бюджета республики, предоставленный в 2005 году, лишь распалил противников.
Никакого умиротворения в регионе он не принес. Энергетический конфликт был тогда же подкреплен арестами в Тбилиси газовых трейдеров, занимавшихся маркетингом российского газа. Были задержаны гендиректор Грузинской национальной компании по транспортировке газа Реваз Урушадзе и сотрудник компании Александр Долидзе. Генпрокуратура Грузии инкриминировала им «коррупционные сделки, нанесшие серьезный ущерб бюджету Грузии». Война переходила на личности, искали предателей – пятую колонну в своих рядах.
Во второй половине 2007 года Россия полностью прекратила поставки природного газа в Грузию. Тбилиси перешел на азербайджанский газ, который, однако, не стал дешевой панацеей для разоренной экономики Грузии и не спас страну от политического кризиса.
События лета 2008 года стали логическим продолжением противостояния Москвы и Тбилиси, имевшего, в том числе, и газовые причины. Нет смысла пересказывать военные действия, отражение которых принципиально различалось в российском, грузинском и европейском информационных пространствах.
Эта война стала блестящей политической PR–акцией Кремля – Москва нашла подходы ко всем ключевым мировым державам, и европейское сообщество не поддержало инициативы США в отношении экономической изоляции России. Три кита Евросоюза – Франция, Италия и Германия – поддержали российские газовые проекты. Может быть, потому, что крупные газовые проекты, как и деньги, любят тишину. И обеспечивают они своих хозяев лишь тогда, когда политические амбиции не превалируют над экономическими раскладами.
А наличие природных ресурсов само по себе без политической гибкости и лояльности властей страны не делает граждан этой страны ни богаче, ни счастливее. Достаточно привести в пример Иран. Попытка же Тбилиси опереться на США в данном случае сыграла с Грузией злую шутку – вместо того, чтобы стать обеспеченной страной при прокладке Nabucco, она вынуждена заниматься восстановлением разрушенных сел и городов.
Иранский меч
Война в Грузии возродила к жизни множество проектов и прожектов по доставке газа в ЕС. Министр нефти Ирана Голям Хоссейн Нозари в интервью газете Wiener Zeitung в начале сентября 2008 года призвал австрийскую OMV поскорее законтрактовать газ для Nabucco. «Ясно, что без Ирана реализовать Nabucco невозможно: нельзя игнорировать страну, у которой 16% мировых запасов газа, – сказал он. – Но мы не можем ждать вечно, так что Австрии следует поторопиться. ЕС нужен Иран».
Выждав месяц, иранский министр открыто заявил, что Тегеран готов построить свой газопровод Pars из Ирана в Европу и что такая договоренность уже достигнута с одним из крупных газовых концернов. Маршрут и стоимость этого проекта пока держатся в тайне. Более того, политологи сомневаются в том, что такой проект удастся реализовать. Однако в стремительно меняющемся международном клубе вчерашние изгои уже воспринимаются как завтрашние партнеры.
Вашингтон наращивает активность на всех направлениях, которые позволяют уменьшить энергозависимость Запада от России. 5 сентября 2008 года госсекретарь США Кондолиза Райс провела переговоры с лидером Ливийской Джамахерии Муаммаром Каддафи. Она стала самым высокопоставленным американским гостем в Триполи за последние 55 лет. После встречи госпожа Райс заявила, что у Америки «не бывает вечных врагов», и Вашингтон выразил намерение подписать с Ливией соглашения о торговле и инвестициях.