веренно отпрыгнула в сторону, минуя широко распахнутую змеиную пасть.
Каждое движение выверено и отработано, словно танец, где один партнёр вёл другого: изящный выпад, поворот, лёгкое касание… Всё здесь постановка. Их целью была демонстрация впечатляющей картины: грандиозного сражения алого феникса и Заклинателя змей. Хао не обрадовала эта новость, но его раздутое эго не шло ни в какое сравнение со слепой преданностью. Одно слово Шо Фэна – и он, как послушная собака, склонит голову и закроет пасть, не смея лаять на хозяина. Вместо этого он скалился на Вэй Учэнь.
Песок летел во все стороны вместе с тёмными всполохами. При каждом опасном манёвре щебет птиц заглушал вздохи наблюдателей. Вэй Учэнь практически не слышала толпу за защитным барьером: она полностью сосредоточилась на бое, воскрешая воронов и пуская их в атаку.
Змей, материализованный Хао, был куда меньше того, которого он призывал во время боя у школы Бянь Сэ Лун. И тем не менее тварь оказалась такой же прыткой и сильной, выдерживая все атаки И Шоу. Вэй Учэнь с Хао практиковали направление некромантии, поэтому их духи-хранители подходили лучше всего для боя, дольше и стабильнее удерживаясь в реальном мире. Однако некромантия также требовала немалой физической выносливости: чем больше истощались ресурсы организма, тем труднее становилось контролировать духов, и наоборот.
Хао понимал это. Вэй Учэнь тоже.
– Ладно, этого хватит! Высвобождай его!
То, ради чего их выгнали на арену. То, чему Вэй Учэнь противилась из последних сил.
Она в детальных подробностях помнила тот день, когда ей передали духа-хранителя их рода. Отец не хотел этого делать, и не только потому, что феникс предназначался Вэй Лу. Нанесение татуировки довольно болезненный процесс: кожу прокалывали тонкими иглами, наполняя раны краской и проливая тёплую кровь. Если убрать чернильный рисунок, покрывающий спину Вэй Учэнь от плеч до поясницы, останутся лишь белые узоры рубцов. Её резали наживую в течение нескольких часов, и она согласилась на это добровольно, хотя и понимала, что другого выбора не оставалось.
Наступили времена, когда для их семьи и секты небо помутнело, да земля[71] почернела. Старший брат и отец Вэй Учэнь постоянно спорили о том, какое решение спасёт их от верной гибели: один предлагал сражаться, другой предпочитал преклонить колени. Но, так или иначе, они оба понимали, что взрослых мужчин-заклинателей вряд ли оставят в живых, и уж тем более не старого феникса, который не прогнётся ни под какими законами.
Отец не видел в Вэй Учэнь наследницу, никогда не ставил её на один уровень с сыновьями. Но младшая дочь, обученная базовым навыкам тёмной заклинательницы, к всеобщему удивлению демонстрировала хороший потенциал. Старший брат в тайне от отца способствовал развитию её таланта. Вэй Учэнь даже не знала, догадывался об этом старик или нет. Но в тот день, когда к ней пришёл отец и поведал о необходимости передачи духа-хранителя, она увидела отца, а не строгого и жестокого мужчину, который расценивал её жизнь как ресурс для удачного союза.
Вэй Учэнь ненавидела отца, презирала его и зачастую проклинала. Но что-то в ней сломалось, уступило, когда он пришёл к ней, словно путник за живительным глотком воды. Он просил прощения и говорил, что кроме неё никто не сможет принять Фэнхуана: Вэй Лу слишком мал, другие чересчур взрослые.
Поначалу Вэй Учэнь думала, что отец находился рядом с ней на протяжении болезненного ритуала из-за сострадания и поддержки. Она не пролила ни слезинки, только кривила лицо и порой постанывала, крепко сжимая кулаки. Вэй Учэнь хотела доказать, что так же сильна, как и её братья. И в какой-то момент в ней загорелась гордость. Отец доверился ей! Отец возложил на неё столь ответственное бремя, значит, он ценил её, верил в неё!
Истекая кровью и чернилами, Вэй Учэнь лежала на жёсткой деревянной кушетке. Тогда отец подошёл к ней, убрав со лба прилипшие от пота пряди, и сказал:
– Наше упование – это маленький феникс, он наше наследие. И ты должна его оберегать. Ты должна его защитить. Фэнхуан поможет тебе. Фэнхуан станет его защитником, и когда придёт время, ты передашь его Вэй Лу. Этот старый заклинатель рад, что его дочь всё понимает. Хотя бы так ты послужишь этой семье.
Глаза Вэй Учэнь в тот момент влажно блестели, а вся физическая боль вдруг просочилась в душу. Она улыбнулась и тихо хохотнула, отчего отец погладил её по голове и велел позаботиться о ней.
Люди сновали вокруг израненной четырнадцатилетней девушки, но никто не видел, что в её глазах затухает огонёк надежды. Конечно, она согласилась принять духа-хранителя, потому что посчитала это великой честью и признанием своего отца. К тому же десятилетний мальчик не смог бы спокойно выдержать часы иглоукалывания.
Вэй Учэнь смеялась, но ни звука не сорвалось с её плотно сжатых губ. Только с век скатилось несколько слезинок.
Она терпела боль, стала сосудом для духа-хранителя… И всё для того, чтобы обратиться временным вместилищем для феникса, а также оружием и щитом Вэй Лу. Ни больше, ни меньше. Отец не оценил её выдержку и силу воли, он даже не сказал, что она молодец, не спросил её о самочувствии. Ослеплённая «великой честью», Вэй Учэнь от радости и гордости даже не заметила горького сожаления во взгляде отца. Ведь дух Фэнхуана будет оберегать не наследника семьи, а самого бесполезного из их рода человека – младшую дочь.
Вэй Учэнь ненавидела своего отца, ненавидела родителей, а ещё сильнее завидовала Вэй Лу, потому что у него был такой заботливый отец. Она хотела бы стать родной сестрой этого доброго и лучезарного ребёнка, боящегося лошадей и дующегося каждый раз, когда ему запрещали есть конфеты.
Она любила своего племянника, она любила своего брата. За их доброту она бы с готовностью отдала жизнь, сделала бы это безвозмездно. Но отец даже этого не видел.
Как же её это бесило. Вэй Учэнь долгие годы защищала своего племянника, выживая в суровом мире. Притворялась мужчиной, забыв о женственности и всех удобствах. Несколько раз, отдавая Вэй Лу последние крохи еды, она падала в обморок, а потом говорила мальчику, что просто засыпала.
Феникс со всей присущей ему любовью и заботой был готов до последнего защищать и оберегать маленького птенца. А затем в голову вбивался голос отца: «Хотя бы так ты послужишь этой семье».
Отцу было наплевать на родную дочь. Он только хотел, чтобы феникс и наследие семьи продолжали жить. Кому сдалась какая-то Вэй Учэнь?! Кому может быть важна и интересна младшая дочь?!
Слёзы обожгли глаза. От досады и первобытной ярости стянуло горло.
Вот уж не думала Вэй Учэнь, что забытые эмоции нахлынут на неё необузданной волной утробного гнева. Пока стая птиц кружила над просторным полем, она с трудом удерживала накатившую ярость.
Шо Фэн хотел, чтобы она продемонстрировала высвобождение духа-хранителя на глазах у представителей духовных школ. Это означало раскрыть свою личность, продемонстрировать, насколько сильное оружие теперь находилось в руках духовной школы Тайян. Не она, а феникс Фэнхуан.
«Высвободи его, и я назову тебя единственной выжившей из твоей семьи, – пообещал тогда глава Шо. – Ты ведь этого боишься, верно? Что, узнав о твоём племяннике, все вилы будут направлены в его сторону. В этом есть резон. Поэтому стань моим оружием, и я обеспечу Вэй Лу свою защиту».
– Защиту, как же… – раздражённо прошептала Вэй Учэнь, расправляя плечи и смотря сквозь прорези маски на своего противника. Сложив руки в молитвенном жесте, она почувствовала, как жар ударил по линии татуировок на спине.
– Так бы сразу! К чему было это упрямство? – недовольно подметил Хао.
Его бормотание из-за маски осталось недосягаемо для ушей Вэй Учэнь.
Она знала, что ей никуда не деться. Но она также знала, что духовная школа Тайян будет держать невидимый нож у её шеи в лице Хао и постоянно напоминать, что любое неповиновение с её стороны может отразиться на Вэй Лу. Но что, если один нож она сломает, а на другой налетит сама? Если феникс сгорит в своём огне, навредит ли Тайян оставшемуся птенцу? Им придётся лелеять маленькую птаху, а не использовать её в качестве предмета манипуляций. Ведь дух Фэнхуана может рано или поздно откликнуться на зов знакомой крови: пока жив последний потомок их рода, воинственный феникс не забудет святую клятву духа-защитника.
«Не волнуйся, отец, – перекрещивая большие пальцы, с мрачным осадком злости на душе подумала Вэй Учэнь, – я защищу твоё наследие. Как ты и хотел».
– Явись и служи своему хозяину, король ста птиц, феникс Фэнхуан.
Всполохи тёмной ци подорвались, взрываясь ослепительным пламенем, ударившим в стены барьера. Зрители испуганно отпрянули и зажмурились: даже сквозь защитное поле многие почувствовали вибрацию силы, исходящую от сражающихся заклинателей.
– Что это такое?
– Это что за энергия?
– Ничего не вижу!
Прикрываясь рукой, Вэй Лу с упавшим от ужаса сердцем пытался высмотреть в лучах ослепительного фиолетового сияния Вэй Учэнь. Он знал, что высвобождение духа-хранителя сопровождалось мощным выбросом духовной энергии, сжигающей всё на своём пути. За судьбу Хао он не переживал, а думал о другом. Почему Вэй Учэнь показала Фэнхуана на глазах у стольких людей?!
Бушующее пламя начало пульсировать и танцевать волнами, образуя всё более узнаваемые формы крыльев. Огненные перья с шипением пробежали по поверхности барьера и постепенно начали уменьшаться, концентрируясь и обретая очертания огромной птицы, парящей над Вэй Учэнь. Одежда полыхала по краям, на спине плясало лиловое пламя, разъедающее ткань.
Хао не пострадал, укрылся за своевременно призванным змеем, превосходящим по размерам предыдущего. Кольца чёрной призрачной гадюки распадались, выпуская Хао из укрытия, и теперь два гигантских зверя застыли друг напротив друга. Угрожающее шипение вырывалось из пасти гада. Громкий крик феникса пронзил небеса.