на диване. Вы обедали?
— Да, обедала.
— Хорошо. А как с ужином? У вас есть что-то съестное дома?
— В холодильнике немного. Я обычно питаюсь в кафе около работы или тут рядом, за углом. Дома я редко готовлю. Но в морозилке должно быть что-то.
Генри переходит на кухню:
— Посмотрим, что у вас есть в холодильнике.
Открывает холодильник:
— Не густо, но ужин соорудить можно.
Эмма прошла за ним на кухню:
— Вы будете готовить? Может быть, пойдем вечером в кафе? Совсем рядом, за углом, есть нормальное кафе.
— Из квартиры до утра выходить не будем. Но если готовить ужин хотите вы — пожалуйста, я не возражаю.
Улыбнулась:
— Я готова уступить вам это право. Честно говоря, я не очень хорошо готовлю. Джованни всегда смеется, когда я пытаюсь угостить его ужином.
— Хорошо. Вы пока отдыхайте или работайте. Я тоже подремлю с пару часиков. Неизвестно, что будет ночью.
Остался в гостиной, прилег на диване. Эмма ушла в спальню.
18:00. Генри встал, посмотрел сообщения на телефоне. Начал хозяйничать на кухне.
Позже из спальни вышла Эмма, смотрит на то, как Генри готовит:
— Не слишком рано для ужина?
— Лучше поужинать раньше и пораньше лечь спать. Я сейчас закончу. А вы, Эмма, подготовьте пока свои вещи, мы уйдем рано.
Эмма уходит из кухни в спальню.
18:30. На кухне.
Генри и Эмма сидят за столом. Перед ними тарелки с салатом, яичница с беконом и чайник. Генри старательно «работает» над содержимым тарелки. Эмма почти не ест, смотрит на Генри:
— Может, принести вино? Вы будете?
— Извиняюсь, на работе не пью. Но если вам нужно для успокоения, пожалуйста.
— Нет, совсем не обязательно. Я не очень волнуюсь, не думаю, что все это серьезно. Надеюсь, что это какая-то ошибка.
— Вряд ли. По-моему, ваш Джованни серьезно озабочен. Впрочем, не будем гадать. Возможно, утром все прояснится. Сейчас мы попьем еще чай и отдохнем. Нужно будет лечь пораньше, так как завтра рано вставать.
21:00. Гостиная.
Генри сидит за столом, смотрит последние известия в своем ноутбуке. Временами выходит из спальни Эмма, собирая какие-то мелочи в чемодан.
Ночь. Там же.
Темно, только из окна пробивается свет уличных фонарей. Генри лежит на диване практически одетый.
Раздается тихое позвякивание и шорох в дверях. Генри сразу же встает, босиком подходит к двери. Становится рядом, прижавшись к стене. В руках пистолет.
Дверь тихонько приоткрывается. Звякает цепочка, перерезанная мощными ножницами. Появляется рука с пистолетом, следом в комнату медленно протискивается маленький худощавый мужчина. В темноте виден только его силуэт.
Генри бьет пистолетом по его руке с оружием. Мужчина от неожиданности роняет свой пистолет, разворачивается к Генри. Генри молча врезал ему левой рукой в челюсть. Правой рукой ударил рукояткой пистолета по голове. Мужчина начал оседать. Генри подхватывает его, оттаскивает от двери. Укладывает на пол и закрывает дверь. Поднимает и кладет на стол пистолет незнакомца, ножницы по металлу и телефон. Проверяет его карманы.
Из спальни в пижаме выходит Эмма, не видит лежащего на полу мужчины:
— Что за шум?
— Не включайте свет. У нас гость. Сейчас я разберусь с ним.
Эмма увидела лежащего мужчину и роющегося у него в карманах Генри:
— Боже. Кто это? Откуда он?
— Пока не знаю. Он проник в квартиру. Вероятно, хотел похитить что-то. Или убить вас.
— Меня? За что, почему?
— Спокойно. Теперь он не сможет причинить вам вреда. Включил фонарик, разглядывает документы мужчины: — На пистолет разрешения нет. Вот ваша фотография.
Плохо. Значит имеется на вас заказ. Очень плохо. Боюсь, что одной неделей мы не обойдемся.
— Что это значит? Что такое — заказ?
— Это значит, что за ваше убийство обещают энную сумму. Как правило, находятся желающие заработать эти деньги. Если не смог этот, найдется другой. Нужно срочно уезжать. Но я хочу понять, кому вы так сильно насолили, что он жаждет расправиться с вами?
Эмма показывает на лежащего мужчину:
— А он… жив?
— Ничего с ним не будет. Вынесу его на улицу, на холоде придет в себя минут через десять-пятнадцать. Нам нужно быстрее уходить, но перед этим у меня несколько вопросов. Где вы работаете?
— Я журналист, фрилансер. Иногда работаю по заданию редакции «Нюрнбергер Нахрихтен». Занимаюсь вопросами экономики.
— Над чем работали в последнее время?
— Сейчас я занимаюсь делами одного концерна.
— Чем он интересен? У него есть проблемы? Или вы раскопали что-то в его деятельности?
— Да, я получила надежные сведения, что концерн незаконно продает оружие на Ближний Восток.
— Не могла ли служба безопасности концерна получить информацию о ваших исследованиях?
— Я не знаю. Материалы находятся только в моих руках. Я не представляю, как они могли попасть к кому-то.
— Может быть, кто-то из источников вашей информации проболтался о вашем интересе к этой теме. Да, а в редакции уже знают об этой вашей работе?
— В редакции ничего не знают. Я хочу выпустить материал в виде одной или нескольких статей. Для меня это очень важно. Об источниках не могу с уверенностью сказать. У меня их два. Я видела этих людей недавно, в их поведении нет ничего необычного.
— Ладно, пока все. Подождите меня здесь и заканчивайте собирать чемодан. Минут через пять-семь я вернусь, и мы уйдем отсюда.
Положил в бумажник все документы мужчины, кроме фотографии Эммы, сунул бумажник ему в карман. Надел перчатки, протер ножницы. Поднял мужчину и вынес его на лестничную площадку.
Вывел, как пьяного, из проезда во двор на улицу. Оглядывается: машины, в которой раньше сидел наблюдатель, нет. Отводит мужчину на противоположную сторону улицы и прислоняет к стене дома. Возвращается.
В гостиной Эмма ждет Генри. Уже собрана, в руках чемодан.
Генри входит с лестничной клетки. Молча кладет в карман пистолет и телефон мужчины, забирает свой кейс с ноутбуком. Оба выходят, щелкает закрываемая на ключ дверь.
Во дворе Генри спрашивает Эмму:
— Где ваша машина?
— На площади.
— Хорошо. Берите машину и езжайте в свой загородный дом. Я еду следом. Посмотрю, не будет ли за вами хвоста.
Через несколько минут они едут по почти пустой улице. Генри следит за машиной Эммы, держась от нее на почтительном расстоянии. Но ничего подозрительного не замечает. Изредка навстречу проезжают машины.
Неожиданно звонит изъятый у незнакомца телефон. Генри включает связь, недовольным голосом кто-то спрашивает:
— Ганс, почему не докладываешь? Сделал дело?
Генри, изменив голос:
— Да, все в порядке. Она больше не будет мешать.
— Нашел ее ноутбук? И что у тебя с голосом?
— Простыл немного. Ноутбук со мной. Куда его?
— Тебе сто раз объяснять? К заказчику, на Визенштрассе. Утром сразу отвезешь. Все понятно?
— Да.
Вынимает из телефона батарейку, смотрит внутри. Находит маячок, выламывает его и выбрасывает. Батарейку и телефон раздельно засовывает в бардачок.
Машины некоторое время продолжают движение по городу. Затем выехали на шоссе 14. Городские дома быстро закончились, вдоль дороги тянутся рощи и поля. Генри поглядывает в зеркало заднего вида, но преследования за ними нет.
Сразу же за последними домами Берингерсдорфа Эмма сворачивает направо на местную дорогу, еще один поворот, и мелькает указатель с названием: улица Ам Айхенранген. Еще поворот — кажется, сейчас Эмма заедет в густой лес. Но неожиданно останавливается у небольшого двухэтажного дома. Никакой ограды, обе машины въезжают на свободное пространство около входа в дом.
Эмма выходит из машины, машет рукой Генри:
— Приехали. Это тоже Берингерсдорф, самая любимая мною его часть.
Открывает двери дома и приглашает Генри.
Берингерсдорф
Вторник
3:00. 10 ноября 2015 г., вторник.
Гостиная дома на первом этаже.
Генри осматривает помещения первого этажа.
— Вам нужно отдохнуть, Эмма. А я пока осмотрю окрестности. Где кончается ваша территория?
— Моя земля по роще почти до Пегница. Это речка, она здесь подходит прямо к моим владениям.
— Ваше все до речки?
— Да, все, кроме охранной зоны у речки. Там нет ни забора, ни ограждений, но около Пегница уже не моя территория.
— А с других сторон тоже нет ограждений?
— У нас не принято устанавливать ограждения, все и так знают свои границы.
— Постараюсь их не нарушать. А вы все-таки отдохните. — Я не смогу сейчас уснуть. То, что произошло, — это просто кошмар.
Генри уходит во двор. Эмма начинает разбирать чемодан, уносит часть вещей на второй этаж.
Возвращается Генри:
— Где мне можно расположиться?
Эмма указывает ему гостевую комнату.
Генри переносит туда свой кейс:
— Я сейчас осмотрю все в доме.
Посмотрел на раскрытый чемодан Эммы:
— Вы не очень разбирайте чемодан. Боюсь, что нам отсюда придется скоро уезжать. Дом охранять тяжело: со всех сторон обзор закрыт деревьями. Сейчас листья опали, но у вас и ели подходят почти к самому дому. Хорошо, что единственный вход и на всех окнах ставни.
Поднимается по лестнице наверх.
Эмма, пока Генри находится на втором этаже, сидит неподвижно на стуле у стола, уставившись в одну точку. О чем-то думает или просто переживает происходящее.
Генри, спускаясь:
— Даже со второго этажа обзор плохой. Я сегодня пообщаюсь со своей фирмой, выясню ситуацию. Может быть, они что-то знают, если с ними связался ваш Джованни.
— Только не впутывайте в это Джованни. Уж он-то ни в чем не виноват.
— Но все же о вашей работе узнали в концерне. Я теперь в этом уверен. Где хранятся материалы?
— У меня в ноутбуке. Все тексты, записанные со слов моих информаторов, и черновики статей.
— Единственный экземпляр? Нет ли копии на диске или флэшке?