— Нет, я только по понедельникам выхожу. В понедельник наше кафе закрыто. Мне зарплаты на жизнь хватает. Клиенты нужны только для оплаты по закладной. Мне еще три года выплачивать за домик.
— Было бы удобно иметь сегодня машину. Я вам заплачу еще сотню.
— Не нужно, только заправьте вечером бак бензином. И заезжайте за мной, если сможете. У меня смена в шесть кончается.
— Мари, почему вы доверяете мне?
— Я в нашем кафе много народу повидала. Сразу видно, что вы по мелочам не будете пачкаться. У меня племянник был — Генри — такой же, только на пару лет моложе вас. В Гамбурге жил, в Германии. Генри Полонски: старшая сестра замужем за поляком некоторое время была. К сожалению, исчез где-то в Южной Америке.
— Надо же, вот почему вы меня Генри назвали.
Пока Мари убирала посуду и собиралась в дорогу, двигаясь между спальней, гостиной и кухней, Генри просмотрел вечерние газеты. Ничего об инцидентах в Марселе не было. Да и о чем писать? Ни убитых, ни хотя бы стрельбы.
Мари довезла Генри до своего кафе — оказалось совсем рядом с отелем, который она упомянула ночью, и передала ключи, выходя из машины:
— До вечера.
Генри помахал ей рукой и медленно поехал в сторону Лиона.
Четкого плана не было. Нужно сделать два дела: отчитаться в «конторе» о причинах невыполнения заказа и запросить в Гамбурге новые документы. С конторой можно связаться по Интернету, не ехать же в Амстердам, но в Гамбург обязательно придется явиться лично. Еще проблема — деньги на исходе. Нет, в дипломате лежит пятнадцать тысяч евро, но это аванс за невыполненную работу. Возможно, его придется сдать, не ссориться же еще и с «конторой». Хватит проблем с полицией и людьми ускользнувшего Ибрагима. Можно заехать в Прагу, взять там деньги в банке, но это уже совсем плохой вариант. Не следует там брать — предпочтительнее вкладывать. Лежит в ячейке и «чистый» комплект документов, но он тоже на крайний случай.
Значит, ближайшие задачи: добыть новый мобильник и достать денег. В бумажнике меньше тысячи евро, этого недостаточно. Документы будут много стоить, да и добраться в Гамбург недешево в таком положении. Мобильник выброшен в море еще в Марселе, он наверняка засвечен. Покупать новый — дорого и жалко денег, ведь сразу же придется выбросить. Даже старенький — не так уж дешево. Значит, нужно в первую очередь поехать к вокзалу.
Проезжая мимо стоянки, где оставил свою машину, убедился, что ее еще не угнали. Жаль, если полиция ее обнаружит, догадается, что хозяин где-то здесь. Но будут поджидать около машины. Лучше бы ее обнаружили в соседнем департаменте. Но тут уж ничего не поделаешь. Доехал до вокзала Gare de la Part-Dieu, он в самом центре: от того места, где познакомился с Мари, не больше пяти километров.
Два круга по площади, нашел стоянку для машины и пошел к вокзалу. Сразу же купил газеты — почитать позднее. В самом вокзале делать нечего. Около вокзала шныряют негры, предлагая всякую мелочевку. Остановил одного из них, слушающего по телефону музыку:
— Дай позвонить, получишь десять евро.
— Нет, музыка хорошая. Давай двадцать.
— Мобильник не засвечен?
— Нет, совсем чистый, недавно купил. Видишь, не выключен.
— Врешь, конечно, стащил где-то. Но меня это не волнует: не выключен, значит никуда о нем не обращались.
Звонит. Четыре гудка, голос по телефону:
— Кто?
— Питер. Помнишь еще меня?
— Да. Есть проблемы?
— Мне нужен новый комплект документов, Фридрих.
— На чье имя?
— Пусть будет на имя Генри Полонски, родившегося в Гамбурге. Мать — француженка, отец — поляк. На два года моложе меня.
— Хорошо, сделаю, фотография твоя у меня в компьютере имеется. Ты там не сильно изменился за прошедшие два года?
— Вроде нет.
— Это будет стоить, как всегда. Приезжай дней через десять.
— Хорошо.
Расплатился с негром, прошелся по площади. Нашел поблизости интернет-кафе. Соединился по скайпу:
— Кого вы послали ко мне? И зачем? Не могли найти кого-то поопытнее? Он завалился на второй день. Люди Ибрагима схватили его во время слежки, и он все сдал. Да еще полиция подключилась. Кто ей дал информацию? Пришлось срочно бежать, думаю двинуть через Кёльн в Гамбург за новыми документами.
— Не гони, Питер. Мы разберемся, кто там виноват. И там ли. Ты должен залечь на дно. Но звони чаще, мы будем тебя информировать о том, где «клиент».
— У меня проблемы с капустой.
— У тебя должна еще оставаться часть аванса. Трать пока из него, дашь потом отчет, если нужно будет. Другого ничего не жди.
— Хорошо.
Расплатился и ушел к машине. Несколько мгновений сидит без движения.
Хорошо по крайней мере, что не обвиняют напрямую в провале. И непонятный намек: «И там ли». Хоть с «конторой» вроде не испортил отношения. И проблема с деньгами отодвинулась. По новым документам отчет примут без звука. Теперь понять бы, как от людей Ибрагима информация дошла до полиции? И от них ли? Обстоятельно придется подумать на досуге, не стоит долго высиживать в машине: привяжется какой-нибудь ажан.
Расплатиться и уехать? Куда? Конечно, можно поставить машину около кафе Мари, взять первую попавшуюся машину и поехать дальше. Мысль бросить машину Мари или уехать на ней даже не возникала. Но все равно придется где-то провести еще несколько дней. До Гамбурга не больше двух дней ходу, даже если придется два раза менять машины. До Люксембурга, например, можно добраться за день, и день потом до Гамбурга. Плохо только, что оставленную машину еще не угнали.
Вышел из машины и снова пошел на вокзал. Там наверняка имеется кинозал, можно будет посидеть пару часов. Потом победать, проехаться по Лиону, рассмотреть его — зря, что ли, в нем оказался, а там уж можно ехать к Мари.
Так он и сделал, только время тянулось медленно. Нашел кинозал, немного подремал, пока шла глупая любовная история. Вышел из вокзала, увидел на другой стороне площади кафе, пообедал. Проехал по Лиону, стараясь не попасть в центр. По сторонам ничего интересного.
Нашел заправку, залил полный бак бензина, проехал на мойку вымыть машину. И все равно еще рано. Возвращается в Брон. Проезжая стоянку, убедился, что машина все еще на месте.
Кончилось тем, что поехал к кафе и сидел около него в машине еще полчаса. За это время пролистал в обеих газетах разделы уголовной хроники. Опять ничего нет о Марселе. Вернее, есть, но не про интересующие события. Аккуратно сложил газеты и отложил на заднее сиденье.
Наконец Мари вышла, вместе с еще одной женщиной, несущей битком набитую сумку. Мельком взглянула на свою машину, сделав равнодушное лицо, как будто не обрадовалась. Повернулась к женщине, сказала ей что-то коротко, попрощалась, подошла к машине, села рядом и сказала буднично:
— Домой или тебя отвезти куда-то?
— Я бы сейчас съездил поужинать в хорошее место. А потом остался бы у тебя, если ты не против.
— Оставайся, почему мне быть против? Но я только что поела у себя в кафе.
— Тогда посмотришь, как я ем. Ты говорила, что любишь смотреть.
Незаметно перешли с ней на «ты». Вернее, она так начала.
— Хорошо, но я должна переодеться. Тебе стыдно будет сидеть в приличном ресторане с таким страшилищем.
— Отнюдь, но, конечно, заедем.
В гостиной у Мари свет еще не включен, хотя почти вечер. Одевалась она у себя в спальне не меньше получаса. Несколько раз выходила из спальни в новом наряде, показывая Генри. Но после его одобрительного кивка снова исчезала в спальне. Наверное, все перемеряла. Наконец забегает в ванную, возвращается в спальню и выходит уже с наложенным макияжем. По мнению Генри, получилось неплохо, о чем он сразу же сообщил Мари.
В общем, выехали только в семь. Генри сразу объявил, что выбор ресторана за дамой, так как сам ничего здесь не знает. Думал, они поедут в Лион, но Мари, сев за руль, предложила отправиться в симпатичный загородный ресторан, находящийся не очень далеко — в двадцати километрах.
Свернули с D306 на D346 (или E15, Генри так и не разобрался в ее номере), проехали по внушительному мосту через протоку Роны и вырулили на переплетение небольших дорог. Вокруг одноэтажные домики. Мари вела машину уверенно — вероятно, бывала здесь не раз. Выехали на Rue Claude Mone и в самом конце ее оказались в небольшом дворике ресторана. На фронтоне вывеска «L’allee Des Vernes».
Ресторанчик — типичный ресторанчик «на природе» — не производит особого впечатления. Немного облезлое деревянное здание на высоком, почти метровом, фундаменте, столики под крышей и открытые солнцу (или скорее звездам, поскольку уже вечер). Но природы-то вокруг нет. Да и посетители практически отсутствуют.
Пока Мари обсуждала с подбежавшим официантом меню, Генри вышел прогуляться, осмотреть окрестности. Совсем рядом, менее чем в полукилометре, должны были быть водные просторы: с одной стороны — озера, а с другой — широкий разлив Риэ, протоки Роны, но ничего этого не видно. Поблизости еще небольшое, совсем пустое кафе, вокруг то ли дачи, то ли загородные домики. Вернулся к столу, Мари уже договорилась с официантом о меню.
— Как здесь выживает это заведение? Посетителей нет. И на столе только графинчик с соком, высокие бокалы и тарелка с черным хлебом. Понятно, она соблюдает диету. — Что, ресторан безалкогольный? Но мясо хоть подадут?
— Успокойся, все будет.
Опасения Генри были преждевременными. Официант принес и расставил на столе заказанное. Увидев гору мяса, Генри возрадовался:
— Вот это я понимаю. То, что доктор прописал. Расскажи, что нам принесли?
— У тебя грибной жульен, говядина «Шатобриан», цыпленок в вине. У меня куриный сюпрем с соусом «шам-пань». Здесь цыпленка готовят отлично…
Что-то продолжает говорить, но Генри уже не слушает, поглощенный процессом насыщения.
А ресторан наполнялся. Несколько пар приехали на весьма приличных машинах. За соседним столом уселись четверо мужчин ближневосточной наружности. Начинают обмениваться мнениями — сперва тихо, но потом тонус беседы повысился.