— Это большая задача. Возможно, подобные документы имеются у начальника службы безопасности. Эти хитрые лисы любят хранить компрометирующие начальство материалы. Но как до него добраться? Это дело не на один день. А я с понедельника в отпуске. Осталось всего три дня. Доставлю вас «в целости и сохранности» на квартиру и помашу ручкой — адью.
— Но со мной ведь сразу расправятся. Вы сами об этом говорили.
— А я тут при чем? Ваш драгоценный друг позаботился только об одной неделе.
Эмма от негодования не может ничего сказать. На глаза наворачиваются слезы. Молчит некоторое время:
— А если я вам заплачу? Сколько нужно заплатить, чтобы вы взялись за это дело?
— Дорогая Эмма. Я безумно хочу в отпуск. У меня была до вас очень тяжелая неделя, да и эти деньки — не сахар. Не нужны мне еще деньги и дополнительные заботы.
— И вам не стыдно так бросать беззащитную женщину? От негодования глаза сразу высохли. Озадаченный Генри переминается с ноги на ногу:
— Черт бы побрал эту глупую ситуацию! Не знаю, что вам сказать. С одной стороны, вы — не моя женщина, вы клиент. С другой стороны — вы, действительно, женщина.
Меня несколько часов назад совершенно незнакомая женщина изобразила ужасным пиратом. Скажите, вы тоже считаете меня таким? Сейчас я принесу.
Поднимается к себе и приносит карандашные рисунки Оксаны. Разворачивает их. Ван дер Берг вышел из гостевой комнаты, рассматривает вместе с Эммой рисунки:
— Пират очень похож на тебя, Пьер.
Расхохотался:
— Кто это тебя так?
— Знакомая моей знакомой, в городе, во время обеда. Не успел я опомниться, а она уже показала мне портрет и такой рисунок. Хорошо хоть, что удалось отобрать их.
Эмма, ехидно:
— Очень точно подмечена ваша натура.
— Извините, Пьер. Вы так громко говорили с Эммой, я частично слышал вашу беседу. Беседу на повышенных тонах. Я, правда, не все понял. Пьер, вы действительно не можете или не хотите помочь Эмме? Странно. Я не верю в это.
— Черт, черт, черт!.. Сколько раз говорил себе не лезть в незнакомую ситуацию! Особенно, с прекрасными дамами. Эмма, я, действительно, не уверен, что смогу вам помочь. Да вы еще все время мне мешаете.
Ван дер Берг поспешил ретироваться:
— Извините. Не буду вам мешать выяснять отношения. Удаляюсь.
Уходит в сад. Генри ему вслед:
— Да нет никаких отношений.
Поворачивается к Эмме:
— Я посмотрю, что можно сделать. Но только без вас. И чтоб никуда не звонили. Ни другу, ни дяде, ни тете, если таковая имеется.
— Но куда мне идти? Оставаться здесь?
— Нет, здесь слишком далеко от Нюрнберга. Я попробую пристроить вас в безопасном месте в Германии.
Отходит в сторону. Звонит по телефону:
— Марта, дорогая, привет… Да, это я. Я сейчас почти в Германии, вот и позвонил тебе… Нет, раньше никак не мог, был очень далеко. Подожди, не ругайся. Я хотел бы встретиться с тобой завтра. Где ты сейчас?.. Во Франкфурте? Хорошо. Я перезвоню тебе завтра перед обедом. Буду во Франкфурте, тогда и договоримся. Да, слушаю… Не так быстро, я перестаю понимать, когда ты так строчишь из пулемета… Завтра. Все завтра.
Закрывает телефон. Эмме:
— Попытаюсь договориться, чтобы она пристроила вас у ее матери.
— Это ваша девушка?
— Нет у меня девушки, постоянной девушки. Не могу себе этого позволить.
— То есть, в каждом городе по девушке?
— А вы видели хотя бы одну?
— Я же не ездила с вами в Брюгге.
Ван дер Берг заходит в гостиную из сада:
— Переговорили? Давайте лучше выйдем в сад, посидим на солнышке, пока оно еще не зашло. А через час уже пора будет идти к Монике пить кофе.
17:00. Кафе Моники.
Генри, Ван дер Берг и Эмма сидят за столом. Ван дер Берг, обращаясь к Эмме:
— Если вы задержитесь еще на день, я бы мог свозить вас в Гент, показал бы вам знаменитый алтарь. Да там еще многое что можно посмотреть.
Генри возражает:
— Не получится, к сожалению. Я бы тоже к вам присоединился, но мы выезжаем рано утром. Нужно успеть добраться во Франкфурт до обеда.
— К чему такая спешка? Кстати, можно по пути заглянуть в Гент. Это не займет много времени.
— Нет смысла. В Гент нужно приезжать специально. Там получасом не обойдешься. Я договорился о встрече во Франкфурте перед обедом. А нам без остановок ехать немного меньше пяти часов. Но без остановок никак не удастся. Поэтому я планирую уехать не позже половины восьмого.
Эмма молчит во время этого разговора. Моника подошла, успев услышать конец разговора:
— Но вы заедете к нам завтракать, Пьер? Мы приготовим вам все пораньше. Нельзя ехать на пустой желудок.
— Конечно, Моника. И заправимся основательно, чтобы до Франкфурта не останавливаться.
— Сделаем завтра с Жанной завтрак. А пока ваш кофе.
Смеется.
Жанна вносит сразу два подноса — Ван дер Бергу и Эмме:
— Сейчас вам принесу, Пьер. Что будете кушать?
— Только кофе, Жанна.
19:00. Гостиная в доме Ван дер Берга.
Ван дер Берг, Эмма и Генри устроились в креслах и на диване. Эмма мечтательно произносит:
— Как у вас хорошо, Вилли. Такая тишина, наверное, здесь прекрасно можно отдыхать. Не то что в Нюрнберге.
— Так приезжайте, милости просим. С Пьером или одна, или… не знаю еще с кем! Я буду рад. Здесь особенно хорошо весной.
— Вот, выпутаюсь из своих неприятностей — обязательно приеду.
— Да, а пока нужно еще выпутаться.
— Я уверен, Пьер, что у вас все получится. Ладно, я пока посмотрю свой сериал.
— А мы с Эммой выйдем в сад, посидим там немного.
Ван дер Берг забеспокоился:
— Но я принесу Эмме теплое пальто. Там сейчас холодно, долго не усидите.
Уходит наверх, приносит теплое мужское пальто. Надевает на вставшую Эмму.
Эмма смеется:
— Я в нем утопаю!
— Зато будет тепло. Идите. Но через полчаса мы пойдем к Монике ужинать.
Скамейка во дворе дома Ван дер Берга.
Генри и Эмма на скамейке, перед ними заросли запущенной рощи. Ни ветерка, на небе уже выступили звезды.
Эмма извиняющимся голосом:
— Простите, Генри, что я так нетактично вела себя время от времени. Наверное, я нервничаю от необычной обстановки. Никак не могу привыкнуть, что со мной происходит то, о чем я только иногда читаю в газетах. Меня могут в любой момент беспричинно убить. А вам все время приходится спасать меня. Мы с вами рядом уже пятый вечер, а вы все еще остаетесь для меня загадкой. Расскажите хоть немного о себе, Генри.
Генри задумался, после некоторого молчания:
— Не знаю, что можно рассказать. Не привык это делать. Не пытаюсь заинтриговать вас, просто это вам ни к чему.
— Почему? Судя по тому, что у вас друзья в разных странах и городах, ваша жизнь весьма насыщена событиями.
— Не желал бы вам такой насыщенности. А друзья? Знаете, когда не ждешь подвоха от людей и сам не делаешь им гадости, отношения становятся хоть и не слишком близкими, но приятельскими, вполне человеческими. И ты готов помочь, если можешь сделать это, и тебе помогают, если это в их силах.
— И часто приходится помогать людям? Вот сейчас, вы откликнулись на просьбу Джованни помочь мне. Это случайность?
— Затрудняюсь ответить. Безусловно, это отнюдь не дружеская помощь. Мне платят за то, чтобы вы неделю побыли в безопасности. Но это для меня совсем непривычно. Я ни за что не согласился бы это делать, если бы не настоятельная просьба моего работодателя.
— А что вы обычно делаете у этого работодателя?
— Простите, Эмма, но об этом мне не хотелось бы говорить. Тем более с журналистом. И вообще, вам, наверное, холодно. Сужу по себе. Я уже замерз. Давайте пойдем в дом. Пора идти к Монике.
Оба встают и уходят в дом.
8:00. 14 ноября 2015 г., суббота.
Генри и Эмма в машине, проезжающей поворот на Гент. Эмма провожает взглядом высящийся вдали массивный корпус:
— Что это?
— Университет.
— Вы везде бывали? Во всех городах?
— Не понял. Как можно посетить все города? В Бенилюксе бывал во многих, в Германии тоже пришлось почти во всех больших городах бывать. А вот в Испании был только раз, редко посещал Италию и Англию.
— И что вам больше всего понравилось?
— В Европе? Чехия.
— Почему?
— Там тихо, спокойно.
— Вы туда ехали, когда вас попросили помочь мне?
— Да, туда.
— Но Прага тоже не очень тихий город. Спокойный — да, но там полно туристов, в центре, по крайней мере.
— Я не о Праге, хотя она мне тоже нравится. Я о тихих местечках, в которых иногда кажется, что ты не в двадцать первом веке, а в шестнадцатом — семнадцатом. В одном из таких я и отдыхаю.
— Я в таких не бывала. Мы с дядей однажды были в Праге. Но он водил меня только по центру. Замок, старинные соборы, старинное кладбище. Было немного скучно. Да он еще каждые полчаса заглядывал в пивные. То еще удовольствие глядеть на поддатых туристов.
Помолчала:
— Хотела бы я провести неделю-две в тихом уголке, таком, какой нравится вам.
Отвлекся от дороги впереди, посмотрел внимательно на Эмму:
— Это что? Предложение провести вместе недельку? Вряд ли приглашу. Я люблю отдыхать в одиночестве. Кроме того, мне кажется, что за эти пять дней я надоел вам до чертиков. А нам еще предстоит провести рядом не менее трех дней.
— Не обращайте внимания. Это я так. Сама не знаю, почему так сказала. Наверное, надоели эти непрерывные переезды из города в город.
Генри молча пожал плечами.
Едут дальше молча. Временами мимо мелькают съезды в города: Брюссель, Лювен. В Льеже остановились, не доезжая до автобусного вокзала, у кафе. Генри предложил:
— Выйдем, здесь вы сможете выпить кофе. Да и в туалет вам, вероятно, нужно.
— А вы?
— Я отправлюсь сменить машину. Чемодан оставьте в багажнике. Я его переложу в новую машину. Возьмите только сумочку.
— Опять уведете чужую?
— Нет, позаимствую на время. На нашей в Германии не стоит ездить. Возможно, ее уже ищут.