10:30. Льеж, кафе.
Эмма сидит в кафе, напряженно смотрит в окно. Увидела подъезжающую машину, из которой выглянул Генри, и помахал рукой. Облегченно вздохнула, поднялась, пошла к выходу.
Вышедший из машины Генри спрашивает:
— Заждались?
Эмма, садясь в машину:
— Да уж. Не очень приятно сидеть и ждать неизвестно чего. Это для меня внове. Впрочем, для меня так же непривычно каждый день нарушать законы.
Генри развел руками:
— Что поделаешь? Зато теперь можно не меньше суток спокойно ездить на этой машине. Но мы задерживаемся. Нам еще ехать почти три с половиной часа. Приедем во Франкфурт не раньше двух.
13:30. У свертка на Кобленц вблизи Рансбах-Баумбах.
Генри звонит по телефону:
— Да, Марта, это я. Немного задерживаюсь, буду во Франкфурте только в два или немного позже. Где встречаемся?.. Да, я слушаю… Нет, у тебя дома неудобно. Кроме того, я хочу есть. А у тебя вряд ли готов дома обед. Может быть, встретимся в ресторане «Клостерхоф», это у начала Мюнцгассе. Помнишь, мы по ней шли вечером к Рёмеру, когда были во Франкфурте. Тебе это удобно?
Слушает:
— Прекрасно. Значит, минут через сорок. Успеешь?.. Договорились.
14:00. Кабинет Хартманна.
Хартманн вошедшему Дроммеру:
— Что еще у тебя?
— Ничего хорошего. Наши люди вернулись, ничего не нашли.
Хартманн опять передразнивает:
— «Наши»… Твои засранцы! Впятером не могли одного обезвредить! Пусть теперь вчетвером заканчивают все. Денег не плати, пока не будет результата.
— Конечно. У меня еще люди по очереди сидят у дома журналистки и у ее дачи. Снять их, раз журналистка слиняла?
— Пусть ждут. Все равно вернется.
14:20. Ресторан «Клостерхоф». Франкфурт.
Генри и Эмма молча сидят за столиком в уголке около окна. Еще не сделали заказ.
Марта входит в ресторан, оглядывается. Увидела Генри и сидящую с ним женщину. Удивленно рассматривает издалека. Отдала пальто. Двинулась к столику Генри. Генри встает навстречу Марте:
— Привет, дорогая. Садись к нам.
— Привет. Несколько неожиданно, что ты не один.
— Познакомьтесь. Марта, это — Эмма, меня попросили помочь ей выпутаться из сложной ситуации. Эмма, это — Марта, моя хорошая знакомая.
Марта и Эмма внимательно осматривают друг друга, выискивая недостатки. Молчат. Генри тоже по очереди оглядывает их:
— Странно, вы похожи. Весьма похожи. Только у Эммы короткая стрижка.
Марта, почти обиженно:
— По-моему, совсем непохожи.
Села за стол:
— Так о чем, Генри, ты хотел поговорить?
— Марта, чтобы утрясти дела Эммы, мне нужно два-три дня поработать, зная, что ей ничего не угрожает. Не могла бы ты устроить ее на эти два-три дня у баронессы?
— Генри, дорогой. А зачем мне это нужно? Я знаю, у тебя часто «противоречия» с не очень приятными людьми. И они разрешаются иногда путем применения «крайних» мер. Ты хочешь, чтобы я подвергла опасности мою маму?
— Не думаю, что баронессе будет что-то угрожать. О нашем пребывании здесь никто не знает. Если Эмма и дальше никому не будет звонить, никто и не узнает, что она в Шмалленберге. А я уеду в Нюрнберг. Там надеюсь утрясти «противоречия», как ты назвала.
— Пока я не готова что-то ответить. Не хочу принимать решение на голодный желудок. Пообедаем — продолжим разговор.
Все трое занялись рассмотрением карты, принесенной официантом.
Через несколько минут, когда официант выслушал заказы, Генри обратился к Марте:
— Как у тебя с работой? Отец предложил что-то, не связанное с кукурузой?
Улыбается.
Марта, очень серьезно и даже несколько с обидой:
— Нет, не с «кукурузой». Но, оказывается, любая работа по моей специальности такая же неинтересная.
— Что так?
— Я «сижу» на пластмассе. Наша фирма является поставщиком пластмассовых изделий. И я убедилась — все равно, что продается: пшеница, кукуруза, пластмасса или, например, серебро. Я же их не вижу, не щупаю. Передо мной на экране только файлы: заказы, таблицы, графики. Уже надоело за полгода. А что делать? Отец до сих пор подбрасывает деньги, но не до бесконечности же. Вот недавно случайно разбила свою машину. Он мне купил новую, простенькую. Езжу теперь на вольво. Что будет, если и эту разобью? Ведь самой мне никак не купить новую.
— Жаль, прекрасная была машина. Мне нравилась. Как разбила?
— И мне нравилась. Разбила случайно. Может быть, я и не очень виновата. Не хочется вспоминать, но страховая компания и полиция посчитали, что это я проехала не там, где надо.
Официант приносит заказы. На некоторое время все заняты едой.
Генри, уже заканчивая есть:
— Так что с твоим решением, Марта?
Марта остановилась на время, отставив в сторону тарелку:
— Я согласна, если поеду с тобой.
— Куда?
— Но ты же будешь разъезжать по своим делам. И я с тобой.
— Я не собираюсь никуда уезжать. Мои дела все в Нюрнберге и его окрестностях.
— Значит и я буду в Нюрнберге и окрестностях.
— Это несерьезно. Могут быть неприятные ситуации. Я не могу рисковать тобой, точно так, как и Эммой.
— Не хочешь — не надо. Но иначе я не согласна. А разве в прошлый раз не было неприятных ситуаций? Вспомни хотя бы тот перевал, где встретились две машины.
— Нет уж, лучше не вспоминать. Ладно, возьму с собой. Но только не пререкайся, не досаждай мне, иначе накажу. Как в прошлый раз. Еще вопрос: ведь ты работаешь, как же ты можешь ездить со мной?
— Не проблема. Напишу заявление об отпуске на неделю. Отпуск мне дадут: фирма не захочет ссориться с отцом, вернее, с его банком. Так что, не ищи повода отвязаться от меня.
— Марта, ты сильно изменилась за эти полгода. Так повлияла твоя работа?
— Не знаю. Возможно, я поняла, что что-то представляю собой.
Эмма во время этого диалога с интересом смотрит на обменивающихся репликами Генри и Марту.
Некоторое время все молчат, заканчивая обед. Генри рассчитывается с официантом.
У ресторана «Клостерхоф».
Марта спрашивает:
— Где вы остановились?
— Пока нигде. Мне не хотелось бы регистрироваться в отеле.
— Проблемы с документами?
— Нет, но у наших оппонентов почти наверняка связи в полиции. Получат информацию о нас сразу. Я рассчитывал, что ты поможешь нам с ночлегом. Лучше всего было бы уехать в Шмалленберг сегодня, чтобы я с утра мог выехать в Нюрнберг и начать действовать.
— Хорошо, я сейчас перезвоню маме и на работу.
— Поедем на твоей машине.
— Твоя, как всегда, несколько ненадежна? — улыбается Марта.
— Да, пора ей где-то успокоиться, постоять, подождать хозяина.
16:00. Полицейская инспекция дорожной полиции Нюрнберга.
Дежурный звонит по телефону:
— Округ Гослар? Передайте комиссару полиции, что по вашему запросу была проведена проверка автомобиля с номером NR-AT771. Обер-мейстер дорожной полиции Вагнер доложил, что беседовал с водителем. Тот показал, что он с тремя товарищами действительно был в Браунлаге. Они хотели отдохнуть там пару дней, но Георг Ригер напился до потери сознания, свалился под дерево. Они вынуждены были прекратить отдых и отвезти его домой.
Докладывал дежурный полицейской инспекции дорожной полиции Нюрнберга Тойрер. Записали? Всего хорошего. Кстати, вы по каждому пьянчуге будете нас запрашивать? Делать там вам нечего в глуши?
17:30. Гостиная в доме баронессы Вилленберг.
За столом Эльза Вилленберг, Генри, Марта и Эмма. Эльза церемонно говорит:
— Я рада, господин Шпильман, видеть вас снова. Марта многое рассказывала о вашем совместном путешествии.
Генри бросил взгляд на Марту, как бы спрашивая, что именно та рассказывала матери. Марта очень спокойна, не реагирует на взгляд Генри. Эльза продолжает:
— Я была поражена изменениями, происшедшими за неделю с моей несколько непутевой дочерью. Думаю, что это вы так повлияли на нее.
— Мама, никому это не интересно.
Эмма внимательно слушает, переводя попеременно взгляд с баронессы на Марту и Генри.
— Мама, Эмме нужно где-то отдохнуть несколько дней. Ты не против, если она останется у тебя на это время?
Эльза недоуменно смотрит на Марту, потом на Генри. Странно, но Эммой интересуется меньше.
— Господин Шпильман, вы тоже остаетесь?
— Нет, мама, мы с Генри уезжаем на эти дни. Я взяла отпуск на работе. Не беспокойся, я тебе буду звонить.
— Ну да, как в прошлый раз? Ты мне тогда ни разу не позвонила. Только через твоего отца я узнала, что вы едете в Венецию. И я думала, что Эмма приехала с господином Шпильманом. Впрочем, бог с вами… Никогда не поймешь ваше поколение. Но я рада, что Эмма останется. Слишком скучно здесь с тех пор, как ты уехала во Франкфурт.
— Мама, мы обо всем договорились. По-моему, сейчас самое время напоить нас кофе. Давайте прекратим эти разговоры, перейдем на кухню, там уютнее.
Все уходят на кухню.
18:30. Та же гостиная.
За столом Генри, Марта и Эмма.
Генри уже озабочен предстоящей поездкой:
— Пора уезжать. Эмма, дайте мне ключи от квартиры и дачи. Мы с Мартой уезжаем сейчас, ночевать будем уже в Нюрнберге.
— Но за квартирой и дачей следят, Генри. Вы так говорили.
— Мне как раз нужно, чтобы преследователи узнали, что мы вернулись в Нюрнберг.
Марта, недоуменно:
— Я думала, мы уедем утром.
— Так мы выгадаем целый день. Сможем завтра с утра заняться делами.
Марте:
— Ты не могла бы остричь волосы, как у Эммы?
— Зачем?
— Хотелось бы, чтобы преследователи поверили, что рядом со мной Эмма.
Марта пожала плечами:
— Хорошо, раз ты настаиваешь.
Уходит.
Эмма, немного в растерянности:
— А что мне делать?
— Отдыхать, ведь вы жаловались совсем недавно, что устали от непрерывных переездов.
— Долго отдыхать?
— Я знаю? Пока не расхлебаюсь с вашими проблемами.
Там же, через некоторое время.