Елена объясняет:
— К крепости мы не подъедем. В крепость ведет фуникулер. Но погуляем по Старому городу. Там есть на что посмотреть. Да просто вдохнуть дух старинных переулков. А на нашу крепость, которой уже более девятисот лет, лучше смотреть немного издали.
Все трое идут по Старому городу, мелькают улицы и переулки: Гетрайдегассе, Юденгассе, Бродгассе, Гольд-гассе. Переулки — как ущелья между тесно застроенными, без единого просвета, домами. И внезапный выход на широкую площадь Резидентплатц. Прямо перед глазами — Зальцбургский кафедральный собор.
Елена довольна произведенным эффектом:
— Собор был в первый раз построен в восьмом веке. Неоднократно горел, перестраивался. Один раз, в конце двенадцатого века, его сожгли вместе со всем городом по приказу Фридриха Барбароссы. Чем-то архиепископ не угодил императору. Но все равно вид внушительный. Кстати, в нем был крещен Моцарт. Здесь почти везде что-нибудь связано с Моцартом: то дом, где он родился, — это где-то рядом; то дом, где он жил, — мы проезжали мимо; то места, где он выступал. А теперь выйдем на Капительплатц, посмотрим на крепость.
На Капительплатц отступили почти под стены собора. Отсюда, как будто висящая над крышами невысоких домов, сияет совсем рядом ярко освещенная крепость.
Хоензальцбург со своими бастионами, высокими стенами, кажущимися из-за заросших лесом склонов солидного холма совершенно неприступными, выглядит величественно. Особенно, если не знать, что крепость только раз успешно отразила осаду восставших крестьян, а во второй раз сдалась войскам Наполеона без единого выстрела.
Елена предложила вернуться:
— Все, на сегодня достаточно. Пойдемте к машине.
Провела машину мимо дома, где первое время жил Михаил, не забыв упомянуть об этом, и через пару минут доставила всех домой.
23:00. Зальцбург. Салон в доме Елены.
Елена, обращаясь к Генри:
— Вы, наверное, устали, день был напряженным.
— Да, и я хотел бы посмотреть почту.
Делает шаг к своей комнате, но возвращается:
— Я посмотрю, что у вас имеется в холодильнике?
— Вы остались голодны?
— Нет, хочу посмотреть, чем вас завтра кормить.
Елена переглянулась с Оксаной:
— Почему вы?
— Но вы же сказали, что повар не ахти какой. Я утром съезжу в универсам, куплю все, что необходимо. Мы ведь и в вечер Рождества будем дома?
— Я планировала заказать все из ресторана.
— Лучше я что-нибудь приготовлю. Все равно двадцать четвертого мы из дома, видимо, никуда не пойдем?
Оксана улыбнулась.
Елена пожала плечами:
— Ну, если хотите, кухня, холодильник, морозильная камера и все шкафы на кухне в вашем распоряжении. А мы пойдем отдыхать.
Оксане:
— Ты не говорила, что Генри умеет готовить.
Обе поднимаются на второй этаж. Генри уходит на кухню.
Спальня Елены.
Оксана, очень заинтересованно:
— Ну, что скажешь?
— О Генри? Ничего особенного не скажу. Мужик, уверенный в себе. Здоровенный. Судя по тому, что он готов заняться приготовлением пищи, не пытаясь хоть как-то заигрывать с тобой, он либо нерешительный, либо не очень заинтересован. Или мне это так кажется?
— Не знаю. Но нерешительным его назвать никак нельзя. А относительно меня? Какого черта он терпел мои выходки столько дней, если не интересуется мной?
Елена смеется:
— Ну, значит, чувствует, что это ты заинтересована в нем. И не спешит, размышляет.
— Я спросила его однажды, почему у него не сложились серьезные отношения с Анной в Брюгге. Ведь он ей очень нравился. Целый год его потом ждала. А он ответил, что боится серьезных отношений. Что при его профессии это почти невозможно — все время в разъездах.
— И сейчас боится? Но если бы захотел, вполне мог бы просто предложить тебе свободные отношения. Мало ли у тебя было мимолетных связей?
— Да, хватало. Но ведь все это в прошлом, когда была моложе, особенно, когда сидела на наркоте. Ладно, пойду купаться и спать. Завтра, наверное, будет хлопотный день. Пока.
— Спокойной ночи.
8:00. 23 декабря, среда. Салон в доме Елены.
Генри уже накрыл стол. На столе расставлены три прибора, рядом все необходимое для кофе: масленка, сахарница, варенье, дольки лимона на тарелочке. Рядом небольшой стол с молочными продуктами и дополнительными приспособлениями.
Елена и Оксана спускаются со второго этажа.
Оксана, удивленно:
— Генри, зачем вы разбудили нас так рано.
— Уже восемь часов. Мне нужно покормить вас и поехать на рынок. Я почти ничего не нашел здесь для праздничного стола.
Елена поинтересовалась:
— Может быть, мы тоже поедем с вами?
— Нет, вы будете меня задерживать. Лучше после того, как я привезу все необходимое, мы с вами еще раз поедем на Рождественскую ярмарку.
Оксана улыбается:
— Не спорь с ним, Елена. Если Генри что-то решил — его не переубедить.
— Дамы, на завтрак у нас всего лишь овсяная каша. Я забочусь о ваших фигурах. И к каше только молочное — кефир, сливки, молоко. Но кофе приготовлю по индивидуальным заказам. К кофе не будет ни торта, ни пирожных, но сухарики готовы.
Елена развела руками:
— А из чего можно выбирать кофе?
— Все, что пожелаете: кофе по-турецки, капучино, ай-риш, кофе с коньяком. К сожалению, я не нашел в доме кофеварку для эспрессо, так что на американо или на кофе по-венски не надейтесь.
— Мне айриш, что это? Никогда не пробовала.
— Кофе со взбитыми сливками и алкоголем. Что из спиртного предпочитаете? Можно виски, коньяк, ирландский ликер.
— Лучше ликер.
— Заказ принят. А вам что, Оксана?
— Мне черный кофе. А вы что будете?
— Себе и вам сделаю кофе по-турецки. Джезву в доме обнаружил. Елена, у вас образцовое хозяйство. Но чашек для айриш я не нашел. Подам в чашках для эспрессо. Эти я у вас обнаружил. Ну, и дайте ключи от машины.
Дамы замолчали, наблюдая за Генри, как он готовит кофе по их заказам. Елена и Оксана кладут на тарелки кашу.
Оксана при этом морщится.
10:00. Салон в доме Елены.
Елена и Оксана разговаривают у окна.
Генри входит, несет в руках коробку:
— Поможете мне разобраться с покупками?
Елена удивлена:
— Что, так много накупили?
— Но у вас же почти ничего съедобного не было.
Пойдемте вниз к машине.
Все уходят.
Вереницей входят снова. Несут в руках пакеты, коробки.
Оксана, негодующе:
— А елка? Генри, мы будем сидеть здесь без елки?
— Ее привезли отдельно. Сейчас занесут.
Раскладывает принесенные продукты в холодильник и морозильную камеру.
Два парня вносят огромную елку. Не могут поставить: потолки слишком низкие. Вытаскивают пилу, отрезают внизу часть ствола елки и нижние ветки. Устанавливают елку в дальнем углу салона на крестовину.
Высокий парень:
— Счастливого Рождества!
Елена в ответ:
— Спасибо! Вам тоже. Сколько с меня?
— Ничего. Все оплачено.
Оба уходят, забрав с собой отрезанные ветки.
Елена, обращаясь к Генри:
— Наряжать будем, как я говорила, после обеда. Игрушек у меня много.
— Я тут тоже ящичек игрушек привез. Не помешают. Посмотрим после поездки.
— Сейчас мы с Оксаной переоденемся.
Уходят с Оксаной на второй этаж.
11:30. Резиденцплатц.
Генри, Елена и Оксана пробираются через толпу покупателей и любопытствующих.
Елена рассказывает:
— Сначала мы пройдем эту площадь и Домплатц. Посмотрим, что и где продается. Собственно, что мы собираемся покупать?
Оксана, нерешительно:
— Я видела у тебя коробку конфет с Моцартом. Хочу купить несколько таких коробок для мамы и в Израиль. Ну и еще что-нибудь. Что понравится.
— Такие коробки здесь лучше не покупать. Мы потом зайдем на Альтенмаркт, там, в специализированном магазине, коробки конфет «Моцарт» значительно дешевле.
Генри тоже откликнулся:
— А я не нашел утром Святого Николауса, чтобы было что поставить к елке. И еще кое-что. Не скажу, так как сам не знаю точно. Вообще, здесь цены рассчитаны явно на туристов и приезжих. Хорошо, что я все закупил утром в обычных магазинах.
Все трое продолжают движение. Елена ведет гостей в сторону колоннады, за которой показалась площадь Дом-платц.
И снова водоворот туристов, лавки и лотки, заваленные украшениями, игрушками, подделками под предметы искусства, изделиями ремесленников.
На площади Домплатц.
Оксана не утерпела, купила несколько игрушечных зверушек. Потом остановилась у ларька, предлагавшего озябшим посетителям горячий фруктовый пунш:
— Давайте выпьем по стаканчику. Здесь к пуншу подают жареный миндаль и каштаны.
Действительно холодновато, все согласились глотнуть горячего пунша.
Генри нашел наконец красиво украшенного Святого Николауса, заплатил, не торгуясь. Несет тщательно упакованного в коробку. Остановился у ларька с бижутерией, но ничего не купил.
Елена, озабоченно:
— Мы здесь совсем замерзнем, пойдемте еще на Альтенмаркт, а потом обедать.
На Альтенмаркт.
Снова пришлось пройти Резиденцплатц. Но площадь Альтенмаркт оказалась совсем рядом.
Елена и Оксана выбирают коробки конфет «Моцарт» в специализированном магазине.
Генри заходит в ювелирный магазин и покупает подарки дамам.
Встретились все у магазина конфет. Генри замечает:
— Пора подумать об обеде.
Оксана подкалывает его:
— А кто обещал кормить нас?
— Я обещал. Но дома будет сегодня только ужин. Если хотели обедать дома, не нужно было брать меня с собой.
Елена успокаивает Оксану:
— Здесь рядом много ресторанов. Пойдемте.
Все уходят.
22:30. 23 декабря. Салон в доме Елены.
В дальнем углу салона наряженная елка. У ее подножия Святой Николаус. Елена и Оксана расположились на диване, Генри сидит на стуле. Все смотрят боевик.
Оксана широко раскрывает глаза, ахает, когда на экране бойцы команды 117 попадают, казалось бы, в безвыходные ситуации, радостно вздыхает, когда они с честью выходят из таких ситуаций, прикончив попутно кого-нибудь из врагов.