алились, где застал сон. А утром хмурое пробуждение. Поиски кислой капусты или стаканчика водки, чтобы опохмелиться.
Генри с любопытством смотрит на Оксану.
Елена, почти возмущенно:
— Что ты говоришь, у тебя была интеллигентная семья. Знакома с твоей мамой, она водку в рот не берет. Не поверю про «много-много водки».
— Я не про семью. Просто помню, как встречали Новый год в десятом классе. Мне тогда удалось удрать из дома.
— В десятом классе? Вы были такой боевой?
— Не боевой, а беспризорной. Отца видела только в каникулы, иногда. Мать вся в работе, дед и обе бабушки уже умерли. Володя жил отдельно, отец оплачивал ему квартиру в Москве. А я делала, что хотела. Тогда же впервые прикоснулась к наркотикам.
— А как отмечают эти праздники в Израиле?
— Там раньше не отмечали Новый год, тем более Рождество. Только теперь, когда приехало много русских, на Новый год даже премьер или президент поздравляют по телевизору. А местные в конце декабря справляют Хануку. Сейчас это практически детский праздник.
А чем вы собираетесь угощать нас?
— Пока это тайна. Пойдемте на кухню: завтрак я уже приготовил. А потом вы отправитесь гулять по городу, чтобы не мешать мне. Через час созвонимся, и я найду вас.
Елена удивляется:
— Вы все приготовите за час?
— Ну что вы. Приготовлю обед и кое-что заготовлю для ужина, чтобы потом, уже после обеда, все быстро доделать.
Все трое уходят на кухню.
22:00. Салон в доме Елены.
Стол празднично накрыт, на льняной скатерти фарфоровый сервиз с баронскими коронками. Дальний угол стола украшен хвойной веткой. Слева, в той части, где могли бы сидеть гости, — ваза с красными гвоздиками. В середине возвышается батарея бутылок всех видов и сортов.
Елена и Оксана сидят за столом, посмеиваются, ожидая предстоящее «чудо».
Генри вносит из кухни поднос с закусками. Здесь все на любой вкус: привычный салат оливье, сочные ломтики вареного языка, жульен в маленьких вазочках, прочие мелочи. На отдельном блюде торжественно вносится салат «козел» — по краям набор овощей: свекла, морковь, редька, огурцы, помидоры, сладкий перец, а в середине крупный жареный цыпленок, почти петушок, символизирующий козла. Громко рассказывает европейскую символику овощей «козла в огороде»: здоровье, успех, удача, процветание, долголетие, радость в доме.
Дамы в восхищении от представления.
Генри, обращаясь к Елене:
— Елена, у вас превосходный сервиз. По-моему, старинный. Остался от мужа?
— Где вы его нашли? Я совсем забыла о нем. Это еще от тетушки Отто. Ей подарил дедушка на свадьбу, еще до войны.
— Так он не очень старинный?
— Нет, Оксана, старинный, Мейсенский. Видишь — скрещенные мечи. Свадьба была еще до Первой мировой войны.
Генри, почти торжественно:
— Внимание! Индивидуальные подарки! Это Оксане.
Вносит небольшое блюдо с шампиньонами, фаршированными спаржей, украшенными овощами и сыром. Отдельно соусница из баронского сервиза со светлым соусом.
— Вы у нас практически европейка. А теперь Елене.
Приносит завернутое в фольгу блюдо.
Елена разворачивает фольгу. На овальной тарелочке, из того же сервиза, — карп, запеченный в духовке. Рядом овощи: помидоры, огурцы, болгарский перец.
— Вы, Елена, волжанка. Вам рыба.
Оксана, опять подкалывает:
— И это все? Больше ничего на столе не будет?
Елена успокаивает:
— Оксана, ты немного торопишься.
— Продолжение будет после второй рюмки. А теперь выпьем и закусим.
Поднимают рюмки с вином, чокаются.
Через некоторое время Генри приносит из кухни большое блюдо, прикрытое бумажным полотенцем. Открывает его. На блюде лоснящийся кукурузным маслом гусь, запеченный с яблоками. С боков к нему прилегают кружочки лимона.
— Я знаю, в Австрии не положено на такой праздник готовить блюдо из птиц — считается, что счастье может сразу же улететь. Но, надеюсь, вы мне простите.
Елена, Оксане:
— А ты боялась, что останешься голодной.
— Сдаюсь. Генри, вы просто мастер, вполне можете работать шеф-поваром.
— Да, была у меня мечта: купить маленькую гостиницу с ресторанчиком, жить там спокойно, не заботясь о поездках, деловых встречах, неприятных разговорах.
Елена, улыбается:
— Так что же мешает? Нет денег?
— Денег, вроде, достаточно. Я получаю хорошие комиссионные от заключенных сделок. Но…
Теперь уже интересуется Оксана:
— Не с кем делить хлопоты? Нет избранницы?
— Подозреваю, что желающие нашлись бы. Но, когда я представил, что это означает оставаться на одном месте навсегда, — мечта стала таять в воздухе.
Ужин продолжается. Потом Генри принес все для чаепития. Все трое оживленно переговариваются, не касаясь серьезных тем.
23:45. Там же.
Со стола все прибрано. Сидят на диване, смотрят на экран телевизора, но там ничего интересного.
Оксана спрашивает:
— Генри, вы, наверное, окончили привилегированную школу?
Генри изумленно:
— Почему?
— Знакомы со многими обычаями, щеголяете «умными» цитатами.
— Да, школа очень «привилегированная». Вернее, почти сто процентов учащихся были «привилегированными». Никто нас не заставлял учиться, а мы и не учились. Большинству так и выдали справки, что мы отсидели в стенах школы положенное число лет. И в результате не получили никакого образования.
Елена, удивленно:
— Но почему? А дома разве не следили за вашей учебой?
— Сложно сказать, за чем следили дома. Мой папаша, я уже говорил это Оксане, сбежал, когда мне было шесть месяцев. Мать работала на двух работах, чтобы платить за квартиру и прокормить нас. Ей было не до меня. В доме были две книги: Евангелие и молитвенник.
— Трудно поверить, ведь вы имеете приличную и, кажется, хорошо оплачиваемую работу. Вы явно образованы.
— Я как-то в Чехии купил у наследников целую библиотеку их деда. Там были в основном немецкие и английские книги. Немного чешских, переводы с других языков. Немного русских и испанских книг. Досуга у меня между командировками много, вот я и читаю.
Прервалась передача, заиграла музыка.
Оксана прервала разговоры:
— Тише, сейчас будет ровно двенадцать. А что нужно делать в двенадцать, Елена?
Елена, очень буднично:
— Целовать своих избранников.
— Но кого?
— Если ты не знаешь, подам тебе пример.
Делает вид, что встает. Оксана сразу запротестовала:
— Нет, нет, я сама справлюсь. Генри, вы пойдете со мной танцевать?
Генри, немного растеряно:
— Как скажете.
Оба встают с дивана. Оксана обвила руками шею Генри, целует его.
Елена, вставая с дивана:
— Браво. Наконец-то. Ладно, я устала, пойду спать.
Генри отстранился:
— Ничего подобного, мы не разобрали подарки. Сегодня уже двадцать пятое, можно разбирать их.
Оксана удивилась:
— Но вы сказали, что подарки были за столом.
— То были одни подарки, а эти — другие.
Оксана и Елена получили платиновые подвески, на одинаковых цепочках, но с разными камнями — под цвет волос. Для Генри тоже нашелся у Елены подарок: тирольская шляпа с пером и гигантские ботфорты.
00:15. 25 декабря, пятница. Салон в доме Елены.
Елена прощается:
— Всего вам хорошего. Пойду наконец спать.
Уходит на второй этаж.
Оксана смотрит нерешительно на Генри, берет за руку: — Пойдемте ко мне, поговорим.
Уходят на второй этаж.
Москва, Петербург
Пятница — четверг
7:30. 25 декабря 2015 г., пятница. Зальцбург.
Спальня Оксаны.
Еще темно. Генри и Оксана в постели. Оксана проснулась, потянулась к Генри. Он, не открывая глаза, притягивает ее к себе.
8:30. Там же.
Генри проснулся, смотрит на спящую Оксану:
— Просыпайся, ты хотела поговорить.
Оксана открывает глаза, молчит. Приподнимается над подушкой, натягивая на грудь одеяло, оглядывается вокруг, потом переводит взгляд на Генри:
— Я забыла, что хотела сказать. Да, вот. Поедешь со мной в Питер? Я серьезно.
— Поеду, раз приглашаешь.
— Генри, скажи, ты действительно хочешь покончить со своей профессией?
— Если б ты знала, как мне этого хочется!
— Я не вижу, в чем тогда проблема. Мне тоже надоела моя кочевая жизнь. Болтаюсь между Европой и Израилем. Да еще и в России иногда живу по месяцу. Наверное, мне стоит тоже осесть где-нибудь. Может, попробуем вместе?
— Где?
— Где хочешь, вернее, где мы захотим. Можно в Израиле, можно в Германии. Или даже в Чехии. Что скажешь? Попробуем?
Генри не успел ответить. Стук в дверь.
Голос Елены из-за двери:
— Молодежь, пора вставать. Я приготовила нам завтрак. Спускайтесь.
Кухня в доме Елены.
Елена, входящим Оксане и Генри:
— Молодцы, быстро собрались. Я, собственно, ничего не готовила. У нас много осталось со вчерашнего вечера. Оксана, тебе салаты. Генри, вам расправиться с остатками гуся. Не помешает хорошенько покушать.
Улыбается.
Все трое продолжают завтракать, разговаривая о чем-то незначительном.
9:20. Салон в доме Елены.
Елена сидит на диване, Генри прислонился к двери, Оксана ходит по комнате. Останавливается:
— Елена, мы сегодня улетаем. Отвези нас, пожалуйста, на вокзал. Поедем в Вену, а оттуда улетим в Москву.
— Что так спешно? Не хотите еще пару дней здесь побыть? Сходили бы в театр или на концерт.
— Мы хотим несколько дней провести в Москве. Я покажу все Генри. А потом к маме, нужно ведь еще успеть подготовить все к Новому году.
Елена смотрит на Генри, но он невозмутим.
— Хорошо, а потом куда? Не хотите вернуться сюда? Здесь в конце января — начале февраля будет Моцартовский фестиваль. Всегда очень интересно.
— Мы ничего еще не решили. Думаю, после Нового года съездим в Израиль и, может быть, в Чехию. Не хочется заранее все распланировать.