Этли Пайн.
– Твоя работа как единственного агента в отделе состоит в том, чтобы делать все, Пайн, – резко сказал Доббс, когда та уселась за письменный стол с телефоном в руке. – Но по правилам. Ошибки недопустимы.
– Да, сэр. Мне это известно, сэр, я так и делаю.
– О, ты так все и делала в данном расследовании? – скептически спросил он.
– Да, сэр.
– Тогда почему семья из Мэриленда, которая находится на конспиративной квартире по твоему требованию, звонит в Бюро и спрашивает, где их муж и отец? А этот человек оказывается братом недавно исчезнувшего в Гранд-Кэньон мужчины? И ты как раз ведешь это дело… Я только что беседовал с твоим непосредственным начальством, и оно не в курсе последних событий, Пайн. Так что не пора ли тебе иначе сформулировать ответ на вопрос о том, все ли ты делаешь в полном соответствии с правилами?
– Ситуация требовала немедленных действий, сэр. У меня не было времени, чтобы доложить. Однако все будет занесено в мой следующий отчет.
– Только не надо вешать мне лапшу на уши. У меня есть куда более важные дела, чем звонить в восьмое и самое маленькое подразделение под моим началом. Я рассчитывал на большее от тебя, Пайн. Ты превосходно себя показала в агентстве, но подобные поступки могут уничтожить хорошую карьеру.
– Да, сэр.
– Я пытаюсь тебя по-дружески предупредить, Пайн.
– Да, сэр. И я это ценю, сэр.
– А вот я не уверен. Пойми, твои ошибки негативно ударяют по мне. Такова цена за должность СРА[15].
– Я прекрасно вас понимаю, сэр.
– Нет, я так не думаю; в противном случае ты вела бы себя иначе. Как думаешь, зачем я тебе звоню? Мне необходимо заниматься куда более важными вещами. Но мой сотовый телефон разрывается с пяти утра. Мне звонили из Вашингтона. Заместитель директора. Проклятье, я удивился, что твоим делом не заинтересовался сам директор…
– И как поживает заместитель директора?
– Вот только дисциплину нарушать не нужно, Пайн. Я это терпеть не стану.
– Я даже помыслить о таком не могу, сэр.
– Короче, заместитель директора был очень взволнован. Я даже не уверен, что правильно все понял. Это совершенно невозможно, Пайн. Неприемлемо. Ты меня поняла?
– Да, сэр.
– Насколько мне известно, ты попала в автомобильную катастрофу?
– Да, попала. Но я в порядке. Только немного понервничала. Меня выписали из больницы, и я вернулась на работу.
– Ты разбила автомобиль Бюро?
– Нет, я находилась в другом внедорожнике, сэр.
– И каков статус этого автомобиля?
– Он разбит. Но расходы лягут на меня. У меня есть страховка. Бюро не о чем беспокоиться, сэр. Я не была на службе.
– Молись о том, чтобы все оказалось именно так.
– Да, сэр.
– И, Пайн, возьми небольшой отпуск. Как я понял, поиски пропавшего мужчины зашли в тупик. А тебе прекрасно известно, что люди в Гранд-Кэньон постоянно теряются. Некоторых находят, а иногда удается отыскать их тела. Но я не считаю, что правильно тратить деньги налогоплательщиков и твое время на это дело. Пока что у нас есть только мертвый мул. Местная полиция разберется. Так что возьми небольшой отпуск, приведи голову в порядок, займись страховыми документами и постарайся избежать новых неприятностей. Ты меня поняла?
– Все предельно ясно, сэр.
Но Доббс уже повесил трубку.
Этли положила телефон на стол и подняла голову, когда в дверь постучали. В кабинет заглянула Блюм.
– Гроза миновала? – спросила она.
Пайн кивнула.
– Мне надрали задницу из самого Феникса.
– Попробую угадать: Клинт Доббс?
Пайн снова кивнула.
– Единственный и неповторимый.
– Однажды я на него работала, когда он еще пробивал себе путь вверх по лестнице. Уже тогда было очевидно, что он мечтает стать СРА. Некоторые агенты хотят работать в поле, другие предпочитают письменный стол. Доббс относится к последней категории.
Пайн молчала.
– Тогда он был совершенно никчемным и злобным. Говорят, теперь смягчился, – сказала Блюм, внимательно глядя на Пайн.
– Он практически приказал мне взять отпуск, – сказала она.
– И вы возьмете?
Этли посмотрела на свою секретаршу.
– Я – агент ФБР. Мне нельзя нарушать правила.
– Но вы не удовлетворены?
– Меня едва не прикончили люди, которые, как мне кажется, имеют прямое отношение к моему собственному правительству. Тот человек, что стоит во главе Службы национальной безопасности, отслеживает электронную почту. Мой главный босс минуту назад сказал, что заместитель директора звонил ему и сделал выговор, в результате чего мне было предложено взять отпуск.
– Значит, вопрос в том, станете ли вы работать на свой страх и риск – или пойдете в ногу со всеми?
Пайн не стала отвечать сразу.
– Они могли легко покончить со мной прошлой ночью, – наконец заговорила она. – Меня вывели из строя. Однако они забрали Бена и Эда Пристов. И не забрали меня.
– Ну и почему они этого не сделали?
– Убивая агента ФБР, ты пробиваешь дырку в осином гнезде.
Блюм кивнула.
– Я кое-что узнала, пока вы беседовали по телефону с Доббсом. Во-первых, местная полиция приняла ваш звонок, но ее отозвали до того, как они прибыли на место. По их словам, вы перезвонили им и сказали, что произошла ошибка.
– Что еще?
– Участок дороги, на котором это случилось.
– Что о нем известно?
– Я позвонила своему другу, работающему в полиции штата. Эта территория находится под их юрисдикцией. Прошлой ночью там нес дежурство его приятель. Он видел, как дорожная бригада блокировала участок на автостраде.
– Дорожная бригада? – повторила Пайн.
– Да. Но я точно знаю, что недавно они закончили ремонт автострады. Им там было совершенно нечего делать.
– Они занимались тем, что забирали Бена Приста, – заключила Этли. – Именно по этой причине я не видела других машин.
Она напортачила. Встреча с Пристом на людях казалась ей самым безопасным вариантом. Но она недооценила своих противников. И ее ошибка могла стоить братьям жизни.
Блюм прервала ее размышления:
– Требуются немалые усилия, чтобы перекрыть дорогу, агент Пайн.
– Да, верно.
– Как вы думаете, ФБР в курсе происходящего? Я хочу сказать, что они знают о вчерашних событиях и отзывают вас из-за того, что не хотят, чтобы вы пострадали?
– Или до того, как я узнаю правду, – сказала Этли.
Блюм сердито покачала головой.
– Я всегда могла опереться на Бюро, даже если не каждый раз соглашалась со всем, что оно делало. Я хотела сказать, что мы – «хорошие парни».
– Я пошла в ФБР по двум причинам: защищать хороших людей и наказывать плохих. Предельно просто. Но тогда все видится только в черном и белом цвете.
– Очевидно, эту ситуацию нельзя отнести ни к белой, ни к черной, – сказала Блюм. – И что теперь будет?
– Я не могу продолжать данное расследование внутри обычных границ.
– В таком случае ваши возможности ограничены. Что мы будем делать?
– Мы? – Пайн бросила на нее быстрый взгляд. – Нет, не так. Если я это сделаю, а потом меня поймают за руку и выяснят, что вы мне помогали, то и вам конец.
– Но я ваша секретарша. Моя работа состоит в том, чтобы помогать вам.
– Кэрол, это не входит в ваши прямые обязанности. Я намерена уйти с экранов радаров. И не могу позволить вам следовать за мной по весьма сомнительному пути.
– Почему? Я уже достаточно взрослая, чтобы принимать самостоятельные решения.
– Но это может стать для вас карьерным самоубийством, – сказала Пайн.
– Ну, я уже думала о том, чтобы сменить работу. Мой муж развелся со мной ради какой-то шлюхи. Дети выросли, разъехались по стране и теперь живут далеко от меня. Я не очень хорошо понимаю, что происходит, но уже достигла такого возраста, что не слишком беспокоюсь о последствиях.
– И чем вы собирались заняться?
– Стать частным детективом, – ответила Блюм. – За десятилетия, проведенные на работе в Бюро, я видела всё – от архивов суда до вскрытий и заключений судебной экспертизы, хорошо проведенные расследования и безобразно выполненную работу. Проклятье, я написала достаточное количество отчетов, которые положено делать агентам, чтобы понять, как все устроено. Я помогала множеству новичков, когда они пытались разобраться в странностях деятельности Бюро. Я слушала и запоминала. И я идеально подхожу физически для данной роли. Вы только взгляните на меня. Никто не увидит во мне угрозы. Я смогу слушать и наблюдать столько, сколько захочу.
– Теперь я вижу ту вашу сторону, о которой прежде не подозревала, миссис Блюм.
Секретарша бросила на нее недоверчивый взгляд.
– Ну, теперь самое время увидеть ее, специальный агент Пайн… Если честно, я думала, что вы всё быстрее схватываете.
Глава 24
Этли причесывалась, глядя в зеркало в своей ванной комнате.
Она приняла душ и смыла кровь с раны возле виска. Голова у нее все еще болела после удара об окно внедорожника и действия светошумовой гранаты.
Пайн заклеила рану пластырем и прикрыла его и синяки черными волосами. Но потом приподняла волосы и посмотрела на другой шрам, которому было много лет.
Постоянный след. Знак внимания от человека, забравшего ее сестру.
Снаружи уже стемнело. Блюм довезла Этли до Гранд-Кэньон, чтобы та забрала свой внедорожник. Они вернулись в офис на двух машинах и работали там до конца дня.
Пайн отвела взгляд от зеркала и отражения шрама, взяла телефон и посмотрела на маленький экран. Там была копия рисунка, сделанного для нее Дженнифер Ядзи. Изображение исчезнувшего мужчины, выдававшего себя за Бена Приста, – во всяком случае, так утверждал Марк Бреннан.
В ФБР существовала база данных для распознавания лиц, но Пайн понимала, что, если обратится к ней, используя свой код доступа, они сразу узнают, чем она занимается. И если Клинт Доббс будет верен своему слову, она перестанет быть агентом ФБР. Таким образом, этот рисунок и ниточка были для нее бесполезны, пока она не найдет способ обойти запреты. И Этли собиралась сделать это как можно быстрее.