– Я же говорил, что оставляю рюкзак на станции рейнджеров, когда мне не нужно дежурить, на случай чрезвычайной ситуации или если захочу в одиночестве полазать по горам. Одна банка пива всегда находится в «охлаждающем рукаве» с питанием от батареек. Нечто вроде поблажки самому себе. Когда я был на Среднем Востоке, взвод всегда рассчитывал на вечернее пиво. – Он помолчал, и его улыбка исчезла. – Единственное, чего мы тогда ждали… Ну, если не считать возвращения домой.
– Конечно, Сэм. – Этли сделала большой глоток и протянула ему банку. – Проклятье, теперь мне нужна сигарета.
Он улыбнулся, сделал глоток, взглянул на банку; на лице у него появилось задумчивое выражение, а потом он и вовсе помрачнел.
– Что? – спросила Пайн, внимательно посмотрев на него.
Кеттлер пожал плечами.
– Черт возьми, почему бы и нет… С тем же успехом могу и рассказать.
– О чем?
Он протянул ей пиво.
– Я командовал пешим патрулем, который отправили в небольшую деревушку в сотне кликов[36] от Фаллуджи. Мальчишка, не больше десяти или одиннадцати лет, вышел из дома, точнее из глиняной хижины. Я мог бы опрокинуть ее ударом ноги. Мы угостили его конфетами. С нами был переводчик, и мы спросили у мальчишки, не слышал ли он что-нибудь про «Аль-Каиду». Он ничего не знал – так он нам сказал. А потом появилась ужасно разозленная пожилая женщина; оказалось, что это была его бабушка. Она схватила мальчишку и велела нам убираться. Она кричала, постепенно распаляясь все сильнее, и вокруг стали собираться молодые мужчины из деревни. Ну, и мы начали отходить. Я находился позади, на фланге…
Кеттлер замолчал. На лбу у него появились капельки пота, но Пайн догадалась, что жара тут ни при чем.
Она протянула ему банку пива.
– Вот, выпей.
Сделав глоток, он продолжил:
– Оглянувшись, я увидел у мальчишки в руках «калашников». Вероятно, его бабушка прятала автомат под одеждой. Дьявольская штука. Сама старуха держала в руках гранату. – Он снова замолчал, и на его лице застыло удивление. – Проклятый автомат был больше мальчишки. Но я сразу понял, что он умеет с ним обращаться. – Сэм облизнул губы. – Мои парни ничего не заметили.
Догадываясь, куда он ведет, Пайн положила ладонь на его руку и почувствовала, какая она горячая.
– Я посмотрел на него и его бабку. Никогда… – Кеттлер снова облизнул губы и с трудом сглотнул. – Никогда в жизни я не видел такой жуткой злобы. Они видели меня в первый раз, но уже ненавидели изо всех сил. И мальчик, и его бабушка.
– Они ненавидели то, что ты представлял, и то, почему ты там оказался, Сэм.
– Я выстрелил мальчишке в ногу, – продолжал Кеттлер. – Я не хотел его убивать. Просто собирался помешать ему прикончить меня и моих парней. Должно быть, пуля отскочила от кости и перебила бедренную артерию. Это был настоящий гейзер. Он умер почти мгновенно. Просто упал на землю и…
– Ты не должен, – сказала Пайн, сжимая его плечо. – Не нужно продолжать.
Сэм упрямо покачал головой.
– Бабушка посмотрела на него и закричала, потом взглянула на меня, по ее лицу текли слезы. Она уже собиралась вырвать чеку из гранаты и швырнуть ее в нас… – Он помедлил лишь секунду. – И я выстрелил ей в голову. – Он замолчал и посмотрел на Этли. – Хочешь знать, почему?
Она ничего не ответила, и Кеттлер принял ее молчание за согласие.
– Я решил, что она не захочет жить. И убил ее. Я вел себя как Бог, но ведь я им не был. Я не Бог. В тот момент я вообще ничего не понимал.
– Ты сделал то, чему тебя учили. Ты спас своих парней.
– Да, меня учили убивать детей и их бабушек… Не на это я подписывался, Этли. Правда. Ни за что на свете. С тех пор прошло десять лет, но мне до сих пор снятся кошмары. Я снова и снова нажимаю на спусковой крючок. А они снова и снова умирают.
– У тебя не было других вариантов, Сэм. Ты оказался в жуткой ситуации.
Кеттлер посмотрел на нее.
– Помнишь тот вечер, когда я приехал к тебе с пивом? – спросил он.
– Да?
– Ко мне снова пришел тот же кошмар. Я проснулся весь в поту. И потом… подумал, чтобы позвонить и просто… тебя увидеть. Это… помогло.
– Я рада, Сэм.
С минуту они молчали. Тишину нарушали лишь шум ветра и плеск воды в реке.
Этли сняла куртку и показала ему татуировку на предплечье.
– Мерси была моим близнецом.
– Была? Что с ней случилось?
– Однажды ночью, когда нам было по шесть лет, в нашу спальню вошел чужой мужчина и забрал ее. Мне так и не удалось узнать, что с ней случилось.
– Господи, Этли… Мне так жаль…
– Наверное, я пошла работать в Бюро именно по этой причине. – Она посмотрела на Кеттлера. – Чтобы другие люди могли рассчитывать на справедливость, потому что… Мерси ее так и не дождалась.
Сэм взял ее ладонь и сжал.
– Не могу себе представить лучшего способа провести жизнь.
– Обычно я об этом не говорю. Почти как ты. – Она огляделась по сторонам. – Но теперь я поняла: какого дьявола? Завтра наступит не скоро, если вообще наступит.
Кеттлер задумчиво кивнул.
– Я думал, что смогу справиться сам. Но… – Он покачал головой. – Я собираюсь обратиться к психологу. Здесь неподалеку есть отделение Министерства по делам ветеранов. Мне необходимо разобраться с моей проблемой. Я приехал сюда, рассчитывая, что работа здесь мне поможет, но ничего не получается.
– Психолог может помочь, Сэм. Правда.
– Ну, нужно попробовать… – Кеттлер вздохнул и отвел взгляд. – А ты сама не думала обратиться к психологу? Относительно сестры и всего остального.
Пайн не ответила.
Глава 58
Самое жаркое время дня миновало, но они так и не увидели вертолет. И ни одной команды в камуфляжной форме с винтовками «М4». Причина не вызывала сомнений: эффективно прятаться при дневном свете невозможно.
Пошел дождь, и Кеттлер с Пайн смогли по очереди поспать. Когда погода снова изменилась и небо очистилось, они разбудили Рота и поели, запивая еду водой, чтобы хватило сил для последнего штурма северного края каньона.
Когда они снова связались веревками, Кеттлер положил руку на плечо Давида.
– Ладно, вот что я предлагаю. Нас ждет несколько довольно крутых подъемов, но мы сумеем их преодолеть. Затем – долгий и непростой путь, с которым мы тоже справимся. Следующий участок в несколько миль – плоский. Потом мы повернем на восток, где тропа раздваивается. Там снова появятся подъемы и спуски, и тропа будет более неровной, чем западная, но зато не такая длинная. Тебе нужно лишь наблюдать за мной, и еще до наступления рассвета мы выйдем на обычную мощеную дорогу. Звучит неплохо?
– А как же заряд? Сейчас моя очередь его нести, – сказал Рот.
– Мы с Этли решили, что сами с этим справимся.
– Но так нечестно, – возразил Рот.
– Ты довольно долго находился в каньоне. А мы – нет. Это отняло у тебя много сил. Каждый должен отвечать за себя и думать о том, что лучше для отряда и миссии. Наверняка твоя команда поступает аналогично, когда инспектирует ОМП.
Рот положил руку ему на плечо.
– Так и есть. И… спасибо.
Кеттлер поднял рюкзак с зарядом, и они покинули лагерь.
Временами Рот заметно сдавал, и даже Пайн приходилось черпать силы из внутренних резервов. Она восхищалась Кеттлером, который двигался, как безупречно отлаженная машина. Даже с тяжелым зарядом он умудрялся тащить за собой остальных, облегчая им подъем, но усложняя задачу себе.
На развилке они свернули на восток и вскоре подошли к участку крутых подъемов.
Кеттлер обернулся к Роту и поднял руку, призывая всех остановиться.
– Я… в порядке, – задыхаясь, сказал тот.
Сэм вернулся к нему.
– Да, но мне нужно передохнуть, – сказал он. – У меня немного сводит икры. И Этли возьмет рюкзак.
– Ладно, если ты так считаешь, – ответил Рот, сразу опускаясь на землю.
Пайн одобрительно посмотрела на Кеттлера.
А затем нахмурилась.
Вамп-вамп-вамп.
Неожиданно появился вертолет.
– Выключить налобные фонарики, – приказал Сэм.
Они тут же выполнили его команду.
Кеттлер схватил Рота за руку и увлек за собой под сосны. Пайн, не теряя времени, присоединилась к ним.
Они присели на корточки и застыли, пока мощный луч шарил по крутому склону, точно светящийся паук, скользящий по траве.
Пайн вдруг поняла, что перестала дышать. Утешало лишь то, что вертолет не мог здесь приземлиться.
Но тут она представила, как сверху по ним открывают огонь, если прожектор их обнаружит, сжала «М4» и подумала, как лучше всего отстрелить хвостовой пропеллер, если до этого дойдет.
Казалось, вертолет висел над ними целую вечность, хотя часы Этли показали, что прошло всего несколько минут. Потом он стал набирать высоту, перевалил через хребет и скрылся из виду.
На всякий случай они не двигались еще несколько минут. Наконец, убедившись, что вертолет не вернется, выбрались из своего временного убежища.
– Ты готов идти дальше? – спросил Кеттлер.
– Готов, – ответил заметно потрясенный Рот.
Сэм помог Пайн надеть заряд, и они возобновили подъем.
Вскоре тропа стала еще круче уходить вверх.
И снова пошел дождь, заливавший им лица. Когда Рот сделал очередной шаг и наступил на камень рядом с краем обрыва, тот начал сползать вниз, и часть намокшей тропы обвалилась.
Рот вскрикнул, взмахнул руками и рухнул.
Его вес потянул за собой Пайн – та упала на землю лицом вниз. Тяжелый рюкзак ударил ее по спине, и она задохнулась.
Между тем Рот болтался над пропастью на веревке, обвязанной вокруг его пояса, вращался и пытался за нее ухватиться. В результате его постоянно перемещавшийся вес тащил Этли все ближе к краю тропы, и она отчаянно цеплялась за камни, землю и кусты, пытаясь замедлить движение.
А находившийся с другой стороны веревки Кеттлер изо всех сил пытался помешать им всем упасть в пропасть.
Рот продолжал дико размахивать руками, и лицо Пайн уже нависло над пропастью. Она совсем не хотела свалиться вниз, поэтому прижала ладони к скале и сильно в нее уперлась, чтобы отодвинуться от края, как будто пыталась отжаться с весом в тысячу фунтов.