Услышав мой план, парень только тяжело вздохнул, посмотрев на моих притихших питомцев. Я понимаю, что гениальностью моя идея не отличалась. Но я очень надеялась, что благодаря своей дерзости она окажется удачной.
— Ничего из этого не выйдет.
— Почему?
— Ирланды хоть и довольно разумные, но все же животные. Они не смогут противостоять своей природе и не защищать хозяйку. А к вам наверняка начнут приставать с не самыми чистыми помыслами.
Я понимала, Врасос прав. Но что же тогда делать? Оставлять Илди в подвале я не хотела. Поникнув, чуть не плача посмотрела на стоящего рядом охранника. Возможно, он что-то придумает. Все же война и сражения — это его поприще.
— Я думаю, мы можем, немного изменив ваш план, попытаться его осуществить. Если вы действительно согласны танцевать и терпеть приставания. При этом вам придется некоторое время побыть без охраны. Некоторое время, это минут тридцать. Именно столько времени понадобится, чтобы начал действовать яд. Возможно, чуть больше.
— Что ты предлагаешь?
Несмотря на то, что мои ладони от страха вспотели, настроена я была серьезно.
— Мы сыграем слегка пьяную парочку, которая ищет себе укромное местечко. Эти, — парень махнул головой на сидящих у костра мародеров, — позарятся и на вино, и на вас. Один бочонок я отдам им, второй передам охране у дверей суда. Они не воины, поэтому про дисциплину тут говорить нечего. Пить будут все. Еще и дружкам своим передадут, что внутри здания. Пока всем, кто попробует наш напиток не станет хорошо, вам придется их развлекать. Сможете? Сам бы я никогда вам такое не предложил. Но если вы согласны, то так мне действительно будет легче вывести людей из подвалов. Если же нет, то я могу попытаться и сам им предложить выпивку. Правда, когда я появлюсь там один, да к тому же меня никто не знает, это может вызвать ненужные вопросы. Но при этом вино у меня они все равно отберут, так что нужного эффекта мы достигнем. Но, спускаться в подвал вам, скорее всего, вам придется самой. Так как меня, в лучшем случае свяжут, а в худшем…, - что будет в худшем, Врасос не сказал, но я большая девочка и сама прекрасно поняла. — Кроме того, я точно не знаю, есть ли там еще охрана и сколько ее.
Выступать, когда рядом ирланды, которые меня могут прикрыть и защитить, было бы не так страшно. Но Врасос прав, они могут сорваться и напасть, испортив весь план. Да и его вариант с пьяной парочкой выглядит гораздо убедительнее, чем с выгуливающей посреди ночи своих питомцев девушкой.
— Хорошо, так и сделаем. Вот только куда мне деть малышей?
— Лучше всего вернуть их в номер гостиницы и закрыть там. Сами мы уйдем через окно. Если что-то не получится или пойдет не так, можно будет попытаться вернуться незаметно назад, притворившись, что мы оставались на месте и никуда не ходили. Будем надеяться, что среди ночи нас не смогут хорошо рассмотреть.
Кивнув в знак согласия, я пошла назад в гостиницу. Спустя полчаса мы стояли на том же месте, с двумя бочонками вина. Врасос, открыв заглушки, влил туда яд ирландов, почему-то усмехаясь в процессе. Возможно, у него стресс. Раньше я за ним такого неадекватного поведения не замечала. Ну да ладно. Отступать ни один из нас не был намерен. Взвалив на каждое плечо по бочонку, мой охранник, слегка пошатываясь под их весом (что добавляло правдивости нашей версии), пошел вдоль площади. Я делала вид, что вишу на нем, пьяно хихикая и достаточно громко говоря при этом всякие пошлости.
Заметили нас довольно быстро и, как и говорил Врасос, сразу же отобрали один бочонок, сказав, что надо делиться со своими братьями по оружию. После чего пришла моя очередь.
— Красавица, бросай ты этого пьяницу и иди к нам. Смотри, какая у нас веселая компания. Мы тебя не обидим.
— Ой ли, — призывно покачивая бедрами, я пошла в сторону улыбающихся мне мужиков. — Так уж и не обидите?
— Как можно. Таких красавиц как ты на руках носят, а не обижают.
— И кто готов меня носить на руках?
Строя глазки, я, вопросительно приподняв бровь, окинула всех присутствующих озорным взглядом. Несколько человек тут же вскочили и бросились ко мне. От чего я весело рассмеялась, уклоняясь от их рук. Кто бы знал, чего мне это стоило.
— Не надо меня на руках носить. Во всяком случае, не все сразу. Давайте по очереди и лучше всего в танце. Хочу танцевать и пить. Нет, не так, давайте выпьем за знакомство и для поднятия настроения, после чего будем танцевать и веселиться. А то как-то скучно совсем.
— Желание такой красавицы для нас закон.
У мужиков и тара быстро нашлась, а у одного даже что-то вроде губной гармошки. Бочка, отобранная у Врасоса, тут же была вскрыта и вино разлито по первому кругу. Какую-то кружку и мне протянули. Делая вид, что пью из нее, взглядом полным тоски смотрела на выпивающих головорезов. А ведь и не скажешь, что еще совсем недавно при свете дня они убивали и грабили. Мужики как мужики.
Но вот заиграла музыка, и я пустилась в пляс вокруг костра. При этом внимательно смотря по сторонам. Благодаря этому и не пропустила, когда стражи у входа в здание суда отобрали второй бочонок. Пока все идет по плану. Вот только на душе от этого с каждой минутой все тяжелее становится. Но показывать этого нельзя. Потянув за руки одного из сидящих у костра, закружила вместе с ним. Потом со вторым и с третьим. Вот уже слышно не только звуки губной гармошки, но подзадоривающие меня хлопки рук и топот ног. Уже и не помню, с кем я из присутствующих танцевала, а с кем нет, стараясь отрешиться от облапывающих меня рук, и уклоняясь от пытающихся целовать меня губ. Как же противно.
Уже несколько мужиков предложили мне с ними отойти в сторону. Вначале делая мягкие намеки, но со временем начиная наседать, грубо тиская меня. Действительно, были бы тут ирланды, они бы уже напали. В какой-то момент поймала себя на мысли, что уже хочу, чтобы яд начал действовать и все это быстрее закончилось.
Бросив очередной осторожный взгляд в сторону дверей в здание суда, я никого из стражей там не увидела. Ушли или Врасос начал действовать, убрав их оттуда? Хочется надеяться на второе. Охранник говорил, что яд начнет действовать где-то через минут тридцать. Мне казалось, уже прошло гораздо больше времени. Возможно, яда слишком мало на то количество вина, в котором мы его развели, и он просто не подействует.
Но только я об этом подумала, как один из мужиков застонав, схватился за живот и куда-то побежал. Другие, следя за ним, рассмеялись. Заиграла новая мелодия и очередной головорез, прижав меня к себе, принялся шарить руками по моему телу, шепча всякие гадости на ухо, одновременно с этим слюнявя его. Господи, я больше не могу. Сейчас меня вырвет. Но вот танцующий со мной замер, его хватка ослабела, а лицо скривилось в болезненной гримасе. И вот уже и он срывается и бежит куда-то в темноту. Что происходит? Неужели начал действовать яд? Только как-то странно.
Со всех сторон начали раздаваться стоны. Испугавшись, я медленно стала отходить назад, посмотрев на здание суда. Вдоль его стен двигались тени. Уходят. Люди уходят. Получилось.
— Это все ты ведьма! Это все из-за тебя!
Обернувшись на крик, я увидела надвигающуюся на меня гору мышц с занесенным над головой топором. Испуганно замерев среди корчащихся на земле от боли людей, я широко открытыми глазами смотрела на приближающуюся ко мне смерть. Все правильно, так и должно быть. За свои действия надо отвечать. Я это заслужила. Закрыв глаза и сжав руки в кулаки, я приготовилась принять отведенную мне участь. Мне уже не спастись.
Но проходило мгновение за мгновением, а так ничего и не происходило. Из-за того, что я задержала дыхание, уже начали гореть легкие, а удара все не было. При этом открыть глаза и посмотреть, что же происходит вокруг, было безумно страшно.
Неожиданно меня кто-то обхватил со спины, отчего я вся сжалась, а мои ноги подогнулись, но неожиданно вместо боли услышала горячий шепот.
— Аника. Аника. Больше никогда, слышишь, никогда…
Что 'никогда' я так и не поняла. Резко открыв глаза, увидела сжимающего меня в объятиях Аркану и совсем рядом с нами застывшего изваянием бугая с все еще занесенным над головой топором.
— Как? Откуда? — более ничего вразумительного у меня спросить не получилось.
— Пока одна группа стражей отвлекала внимание мятежников, я со своим отрядом прорвался в центральные районы, чтобы освободить заложников. Но смотрю, ты все сделала за меня. Моя храбрая девочка. Ты не только освободила заложников, ты их спасла. Если бы нас заметили, их могли бы убить до того, как мы успели бы их освободить.
Говоря это, Аркана провел тыльной стороной ладони по моей щеке, аккуратно погладив ее, после чего прижал мою голову к своей груди. Вот только я не чувствовала себя ни храброй, ни спасительницей.
— Какой ценой?
С трудом удерживаясь, чтобы не зарыдать, я посмотрела на скрючившихся от боли людей. Они уже не шевелились. Значит умерли. Все умерли.
— Какой ценой? — непонимание, проскользнувшее в голосе Арканы, только добавило масла в огонь моей боли. Отодвинувшись от него, я посмотрела в глаза, с восхищением смотревшие на меня, чтобы увидеть, как взгляд из восторженного станет брезгливым.
— Я их всех отравила.
— Чем отравила?
— Ядом ирландов. Я его добавила в вино.
Вместо отвращения, которое ожидала увидеть на лице вроде как своего мужа, услышала, как он начал громко хохотать. Нахмурившись, попыталась его оттолкнуть. Я не понимаю этот мир. Как можно смеяться над смертью?
— Успокойся, Аника, ты их не убила. Яд ирландов опасен, только если он попадает непосредственно в кровь. А если его смешать с вином, он становится сильным слабительным. Так что все, что грозит этим пьяницам, это несколько дней не очень приятных ощущений, да грязные штаны, если вовремя не найдут отхожее место.
— Но как же? Они же не шевелятся, — растерянно смотря по сторонам, я все еще не могла понять, что же происходит.
— Они во временном стазисе, — говоря это, Аркана отцепил от пояса какой-то металлический цилиндр, продемонстрировав мне его.