— Какая разница, — Аня прошла мимо нее к окну. — Вы получили то, чего хотели в любом случае. Своих богов. Только все равно все умрете. Лăры уже обыграли нас всех.
Глядя на мертвый блеск башни через дорогу, Аня подумала об Ивэйн. Ветра в пещерах теперь не было, точно как в Звездном Храме, точно все вокруг стало такой же иллюзией, сном. Только вот горечь на языке и слезы на губах не могли обмануть. Ивэйн ведь не хотела показывать Ане, что за той чертовой дверью! Хотела спасти? Уберечь? Хотела, чтобы Аня не шла на поводу у других, не помогала фоморам и даитьянам развязывать войну с тифонцами! Энриль и Ивэйн — единственные, кто пытались все предотвратить, спрятать «Книгу Судеб» от остальных Лăров, или… лишь специально подкидывали эти идеи в головы Никка и Ани, чтобы заставить делать то, что им нужно?
Лăры умело настроили народы Да’Арии друг против друга, разжигая одну войну за другой, сами даже в них не участвуя. С упоением наблюдая со стороны, как мир погружается в хаос.
«Мы никогда не были врагами друг другу, — поняла Аня. — Боги — наши враги, если слепо в них верить».
Войну уже не предотвратить. Теперь Лăры помогут тифонцам поработить фоморов и истребить даитьян, а потом просто уничтожат всех, кто останется, — все, что останется. И мир исчезнет, и будет лишь призрачный Звездный Храм и огни на его небосводе, души во тьме, проигравшие бой.
— Справедливости ради скажу, — прочистил горло Фарн, нарушив тишину, — что мы никогда не поклонялись Лăрам и не считали их богами. Сотрудничали с ними, да. Но они никогда нас не подводили, пока на поверхности не начались беспредел и войны.
Оставив попытки выпытать в Аниных мыслях хоть каплю объяснений, Никк обратился к Фарну:
— Как же в итоге вышло, что вы встретились с Евой?
— Встретились? — в тоне Фарна появилась ирония. Обернувшись, Аня на миг опешила, потому что тот теперь выглядел как человек: мужчина лет тридцати, каштановые волосы, широко посаженные глаза, серьезная улыбка. — Мы не встретились, даитьянин, мы знакомы с Евой с детства и работаем вместе уже десять лет. Я тебе не враг.
— Ты тифонец.
— И? — он протянул Никку кристалл, яркий, полностью заряженный, с помощью которого можно излечить покалеченную ногу мгновенно. Но можно и потратить энергию на то, чтобы остановить чье-нибудь сердце. Рискованный жест. — Я не отсюда, а с Земли.
«На Земле если тифонцы?» — спросил Никк у Ани, на нее не глядя.
«Нет. Не на земле по крайней мере», — но они сейчас под землей, под Да’Арией. Что же может скрывать ее планета?..
Никк принял из рук Фарна кристалл.
— Но вы правы в одном, даитьяне, — продолжил Фарн. — Жрецов нужно остановить, иначе они и впрямь проведут ритуал и откроют для Лăров вход в наше измерение, и тогда конец нам всем. Этим я и занимался, притворяясь одним из них в этой дурацкой тряпке, — он скинул алую накидку, под которой оказался такой же темно-серебристый костюм, как на Еве. — Если, как вы утверждаете, УрМайя мертва, никто не помешает им теперь найти «Книгу Судеб».
— Ее уже нашли мы, — прервала Аня.
— Нашли? Но… — на лбу Евы появились две мрачные морщинки, будто она что-то просчитывала в уме. — Но по нашим расчетам книга должна была быть на Земле, ее не найдут еще лет пятнадцать.
— Мы были на Земле, и мы нашли книгу, — сказал Никк. Отбросил использованный кристалл и оценивающе покрутил вылеченной ногой. — Как она остановит Лăров?
— Книга открыла кому-нибудь свои предсказания? — спросил Фарн.
— Да.
— Кому?
— Какая разница?
— Большая разница! — Ева глянула на башню в окне за Аниным плечом. — Вы понятия не имеете, что на самом деле происходит, не так ли? Или и правда пришли в Тиамтум за своей смертью? Книга — лишь маячок, ценность не в ней, а в том, что она создана в мире Лăров, из той же энергии. Лăры чувствуют, где она, и идут на зов, как на свет путеводной звезды. Они не могут просто прийти в наш мир, им нужна оболочка. Тела. — Она закрыла глаза и покачала головой, стряхнув косу за спину, а затем посмотрела прямо на Аню. — И выбор у них велик. Если «Книга Судеб» заговорила с вами, значит, они выбрали вас. Ваши тела.
Холодок побежал по спине Ани, а потом ледяная дрожь охватила руки и ноги. Быть сосудом, костюмом для каких-то поддельных богов? Об этой судьбе говорила Рилл? Не может быть.
— Поэтому скажите мне, — понизив голос, Ева перевела взгляд от Ани к Никку. — Вы видели предсказания в «Книге Судеб»? Поэтому спустились в Тиамтум? Потому что книга вам посоветовала, судьба привела? В таком случае, если ваша кровь прольется сегодня, мы все обречены. Снова.
Последнее слово она произнесла почти шепотом, как нечто запретное. Смертельно запретное.
Гул удара в гонг опять разнесся по подземному городу, заставив всех вздрогнуть, а потом с улицы под окном послышались голоса. Что-то блеснуло, залетев в окно, и Аня инстинктивно отскочила, заслоняя лицо рукой. Когда она открыла глаза, то увидела белесый туман, собирающийся у ее ног. Нет, не туман, дым — дымовая шашка. Их обнаружили.
Внизу скрипнула дверь.
— Уходим! — не мешкая, Ева бросилась ко второй лестнице. — Если УрМайя мертва, и книга у вас, нам больше нечего здесь делать.
— Секунду, — Фарн вскинул руку. Кончики его пальцев заискрились в темноте, и потолок над лестницей, откуда доносились шаги, посыпался вниз, обрушиваясь здоровенными кусками. — Теперь идем.
Аня с Никком переглянулись. Так просто? Одним движением тифонец сломал полдома и не выглядел ни капли уставшим? Силы Хорауна и Смерона по сравнению с его силами были просто детской насмешкой.
«Мы доверим им свои жизни?» — с сомнением спросила Аня у Никка.
«Есть вариант получше?»
Варианта получше не было, и Аня двинулась следом за Евой. Сзади уже раздавался грохот разлетающихся со ступенек камней.
Ева определенно знала устройство Тиамтума и все его тайные лазы, потому что ловко и быстро проскочила два этажа и выбралась через форточку на крышу дома пониже. Кровля оказалась гладкой и скользкой, и Ане пришлось цепляться за торчащие из шпиля посередине подсвечники, чтобы перейти на другую сторону.
— Что значит «снова»? — окликнула она маму, едва поспевая. Никк осторожно шел рядом, а Фарн по-прежнему разрушал позади все, что они уже прошли. Погоня все равно не отставала.
— Что? — Ева обернулась.
— Ты сказала «мы все обречены снова». Что это значит?
— Ах, это… — она вытянула руки и подтянулась к окну под навесом шпиля. Аня сделала то же самое, очутившись в башенке со спиралью ступенек, уходящих во мрак. Ева побежала вниз. — Скажем так, у меня для вас плохие новости.
— А конкретнее? — голос Никка разнесся эхом по башне.
Ева цыкнула на него.
Все четверо спустились вниз и бесшумно притаились у выхода. Аня не знала, где теперь находится, но была почти уверена, что они ушли не так уж и далеко от центра города. Значит, они все еще в опасности, значит, их по-прежнему ищут, только куда бежать? Она даже не представляла, где теперь тот тоннель, по которому они с Никком пришли в Тиамтум, оставалось лишь довериться Еве. Можно ли довериться Еве?..
Фарн выглянул через щель в двери.
— Вижу восьмерых, — прошептал он. — Нет, девятерых. Слишком много, не одолеем.
— Ну и шумиху вы подняли, даитьяне, — заметила Ева, сжимая рукоятку арбалета на поясе.
«Мы не даитьяне, — вздохнула Аня. — Я не даитьянка».
— Так, уходят. Остались трое, — Фарн аккуратно приоткрыл дверь и высунул голову наружу. — На счет три бежим за перекресток. Раз, два… сейчас!
Он распахнул дверь настежь и взмахнул рукой, дважды сжав и разжав кулак. Двое крадущихся по дороге жрецов отлетели в сторону, ударившись о стену и рухнув без чувств. Ева выпустила усыпляющий дротик в третьего и, не останавливаясь, побежала вдоль тротуара.
Пришлось потушить кристаллы, и Аня видела лишь длинные тени Никка и Евы перед собой. Отчего-то она вспомнила, как пыталась сбежать от Хэллхейта, когда впервые оказалась с ним один на один в заброшенной крепости на краю Патила. Тогда она боялась не меньше. Боялась Хэллхейта, а сейчас отдала бы немало, чтобы тот оказался рядом. Чтобы он взял Аню за руку и вытащил из этого подземелья, сердито, грубо и резко. Спас.
Лир всегда неведомым образом умел сбегать от смерти.
Преодолев перекресток, все забежали в крытый тоннель, здесь пока было тихо, но если кто-то решит проверить, то тут же их обнаружит: буквально через каждый метр натыканы окна, обращенные с одной стороны на то, что очевидно, когда-то служило площадью, а с другой на настроенные друг на друга дома.
— Так что за новости? — спросил Никк, повернувшись к Еве.
Та уселась под окном и закрыла глаза, переводя дыхание. Ее правая рука пересчитывала оставшиеся в ремне на бедре дротики.
— Ты мне не нравишься, даитьянин, — сказала она, закончив считать. — Слишком настойчивый, знаешь? Такие не умирают легко.
— Не планирую умирать сегодня.
— Хорошо, — она открыла глаза и посмотрела на Никка. — Я тоже.
— Проблема в том, что Землю и Да’Арию связывают не только Лăры, — произнес Фарн. Плавным движением руки он управлял валявшимися на дороге камнями, и те покорно складывались у входа в тоннель, преграждая путь неприятелям.
Аня поежилась. Фарн опять принял свое обличье, и бледный свет освещал чешуйки на его шеи. Почувствовав Анин взгляд, следящий за ним, он спросил:
— Крейн еще жив?
— Да, — тихо ответила она.
— А ледяной замок АмараВрати все еще сияет?
— Конечно.
— Должно быть, красиво.
— К чему вы клоните?
Фарн опустил последний камень и повернулся к Ане. Его кошачьи зрачки будто видели ее насквозь.
— Вы были на Земле, мы не были на Да’Арии, но знаем обо всем, что творится у вас на планете, вас это не смущает?
Недоверчиво щурясь, Аня машинально сделала шаг ближе к Никку.
— Что вы знаете о древних людских народах? — спокойно продолжал Фарн. — Инки, атланты, минойцы, — сколько цивилизаций, и все исчезли бесследно. Все спрашивают, как такое возможно? — покачал головой. — Они покинули свои города, ушли в другие земли, но куда? Зачем? Все задают вопросы. Только вопросы неправильно формулируют. Какой у вас сейчас год?