— Никк? Слышишь меня?
Он не слышал.
Она шептала, кричала, молилась, но сколько бы ни бродила в его мыслях, не могла отыскать в темноте. Все было тихо и пусто, и так одиноко…
— Пожалуйста, Никк, я не могу без тебя.
Он рядом, Аня ведь чувствует! Она не ошибается, не может ошибаться. Он рядом… просто она не может его найти, слишком темно, слишком пасмурно, клубы тумана и черные вихри, но его мысли все еще где-то там! Разбиты, покорежены, ранены… Ей просто надо их исцелить.
«Аня…»
Наконец-то, нашла. Тонкую ниточку, что мерцала во мраке, и ухватилась за нее, как за якорь. Она его вытащит, она сможет.
«Отпусти, — тихим эхом попросил Никк. — Слишком много… Аня, слишком темно, я не сдержу столько тьмы долго».
— Ничего, все хорошо, я с тобой, — прошептала она, склонившись над его неподвижным лицом. Глаза закрыты, губы не шевелятся, он будто спит. — Позволь мне помочь.
«Ты не можешь».
— Могу. Могу! — «Ты мне нужен, Никк».
«Мне нужно тебя спасти».
«Мне плевать на себя, плевать на весь мир! Пусть Лăры делают с ним, что хотят, пусть отдают его Медреду, только очнись! — Аня прижалась к его горячей груди. Он дышал. — Не бросай меня, слышишь?»
«Прости».
«Помнишь, что ты мне говорил? Каково это, когда наши мысли не вместе? Когда тебя нет, будто части меня нет. Будто меня самой… Я ведь сойду с ума».
Его лицо искажалось и плыло от застилающих глаза Ани слез. В его мыслях было темно. Но она видела, как ресницы Никка дрожали, он вот-вот укротит эту тьму, вот-вот откроет глаза и посмотрит на Аню. Вот-вот улыбнется ей и скажет, что никуда не уйдет. Он ведь лежит здесь, рядом с ней, как он может уйти?
Аня положила ладонь Никку на щеку.
— Открой глаза, — попросила она. Прильнула губами к его загрубевшим, будто застывшим, губам. — Ну пожалуйста. Я помогу.
«Я люблю тебя, Аня. Прости».
Последняя ниточка рассыпалась в пыль, а вместе с ней исчезло и сознание Никка. Больше он не дышал.
У Ани все окаменело внутри.
Его больше нет.
Отчаяние, боль, страх. Ей больше никто не ответит. Ее соленые слезы — единственное, что связывает теперь их.
Нет.
— Я люблю тебя, — поклялась она. — «И если даже придется уничтожить весь мир, чтобы тебя вернуть…» — …я не сдамся.
Глава 29. Жизнь длиною в сон
Ивэйн стоит на звездном балконе, облокотившись локтями о перила и наблюдая, как тьма поглощает все вокруг, уводит Никка с собой. Она слышит, как плачет Аня, видит, как бежит к брату Дафна, чувствует, с какой печалью опускает голову Лир. Столько событий, столько случайностей и совпадений переплела в их жизнях Ивэйн, чтобы этот момент настал. Однако она не находила внутри себя радости, нет, не ощущала даже удовлетворения. Для будущего не хватает чего-то еще.
Сзади раздается шорох — шаги Энриля, мягкие, точно он ступал по воде. Он подходит, тоже опускает локти на перила рядом с Ивэйн и, не отрывая взгляда от Ани, спрашивает:
— Этого ты хотела? Чтобы хорошая девочка страдала?
— Нет, — Ивэйн качает головой. Может, пора вмешаться? — Я хотела, чтобы она поняла, почему нам нужно сделать мир лучше.
— Сейчас она хочет мир лишь уничтожить.
— А ты?
Энриль смеется, но это серьезный смех, задумчивый. А затем он поворачивается и внимательно смотрит на Ивэйн.
— Разве от меня сейчас что-то зависит?
— Люди верят в богов, не так ли? — Ивэйн встречает его взгляд. О, эти его глаза… Сияющие, как звезды, бездонные, как ночное небо. Как же она любит глаза Энриля. Как же Аня любит глаза Никка… — Не верят в себя, но верят в нас.
Энриль долго молчит. Ивэйн видит, как мечутся мысли в его зрачках, как много вариантов прошлого и будущего он перебирает, как выбирает и не может выбрать. Неужели нужно решать сейчас?
— Почему ты выбрала Хэллхейта тогда? — наконец спрашивает он.
— Честно? Не знаю. Мне понравились его сила воли, его преданность и любовь.
— А Никк?
— Та же причина.
Энриль кивает, Ивэйн знает, он понял. И если бы он мог, то взял бы ее сейчас за руку, увел за собой. Но он не может, его пальцы пройдут сквозь нее. Их тела — звездная пыль, их мир — сон.
— Почему же ты выбрал Аню? — спрашивает она.
Знакомая улыбка появляется в уголках губ Энриля.
— Мне просто понравился цвет ее глаз, — говорит он.
Они долго еще молча стоят, смотрят друг другу в глаза, зная мысли друг друга, зная желания и страхи. А затем ветер дует в их лица, принося с собой запах луговых трав и летних цветов.
Амариллис появляется у перил рядом с ними.
— Арий дает добро, — говорит она нараспев, пальцами играя с васильковыми прядями своих длинных волос, заплетая их в косу. — Время пришло.
Посмотрев на нее, Энриль кивает и снова переводит взгляд на Ивэйн.
— Что ж, пора богам стать людьми? Пора поверить в себя?
Ивэйн не отвечает, но улыбается. Сколько азарта всегда была в словах и мыслях Энриля! Именно этот азарт она преподнесла Ане в день ее рождения, именно этот азарт и жажда жизни позволили землянке добраться так далеко в ее приключении.
Теперь пришло время преподнести новый дар, поменять правила игры. Развернувшись, Ивэйн взмахивает своей сверкающей мантией и исчезает. Звезды мерцают перед глазами, ослепляя Энриля на миг.
Тоже посмотрев вслед Ивэйн, Амариллис хмурится какой-то собственной мысли, а потом подходит и встает на место Ивэйн рядом с Энрилем. Ее взгляд устремляется на узор в небе, к Ане.
— Это конец истории?
— Отнюдь, — качает головой Энриль. — Это только начало.
— Значит, она спасет Никка? Уничтожит мир, спасая его?
— Может, да. А может, и нет. Может, мы никогда не узнаем. Разве возможно знать все?
— Невозможно, — соглашается Рилл. — Этим мне всегда и нравилась жизнь.