Докторша и медсестра засмеялись, а Кьяра встала на кушетке, подтянула колготки, повернула моё лицо к себе, взяв его в свои тёплые руки, и серьёзно сказала:
– А я люблю Лизу. Очень-очень.
Чтобы закончить эту историю, скажу: у Кьяры правда оказался дисбактериоз. И инфекция на коже. Мы пролечили и то и другое, и ножка у неё стала чистой. Правда, кормить её приходилось всё-таки по списку Ящерицы (хоть что-то она сделала хорошо!), но это была наша победа.
Глава 19
Фокс
– Хочу чистить зубы, – повторила Кьяра. – Давай чистить зубы?
– Ну солнышко, – устало ответила я, – мы их уже пять раз чистили. Посмотри пока книжку, я сейчас вернусь.
Я усадила её в кресло у окна и сунула в руки книжку с пищалками, звенелками и прочими наворотами. Фредерико Татьянин подарил.
Татьяна притащила эту книжку с победоносным видом. Я не поняла почему – книжка и книжка, но у Татьяны на лице было такое выражение, словно Фредерико ей кольцо обручальное вручил. Ага, вручит, как же! Делать ему больше нечего, кроме как на русской тётке с двумя детьми жениться.
– Бип! – сказала Кьяра, нажимая на какой-то автомобильчик в книге.
Мы были у меня дома, ждали Андрюху. Он обещал зайти забрать Кьяру. Я пока решила вынести мусор. Мама его не трогала уже несколько дней.
Она вообще, на самом деле, перестала вести хозяйство.
Еду мы ели полуфабрикатную, гладить одежду перестали. За коммунальные услуги я ходила платить, мама просто клала деньги на подзеркальник.
Наверное, я бы мучилась от всего этого, если бы у меня Кьяры не было. А с ней я чувствовала себя взрослой, наравне с мамой. И было вроде не так обидно, когда она оставляла мне грязную посуду или ругала меня за то, что я не отследила, что у нас кончился стиральный порошок.
В общем, я выгребла два полных мусорных пакета, завязала каждый узлом и потащила к мусоропроводу.
Внизу у лестницы стоял Фокс и курил.
– Привет, – сказала я, – подвинься, пожалуйста.
Он мне молча кивнул и шагнул в сторону.
– Слушай, ещё чуть дальше отойди, – вдруг осмелела я. – Я не пройду, у меня два пакета.
Сама не знаю, что на меня нашло. Как будто решила доказать, что я не немая.
Фокс хмуро покосился на пакеты и шагнул к стене.
– Спасибо, – сказала я, потрясённая тем, что Фокс меня послушался.
Ему это дело, видно, тоже не понравилось. Потому что он выдохнул в сторону дым и недовольно спросил:
– Ну ты чего там застряла?
– Прости, – сказала я.
Но мне не было стыдно! Напротив. Я была жутко довольна собой.
Дома показала отражению в зеркале язык. И тут же прикусила его до крови.
Кьяры не было в комнате!
«Я чищу зубы!»
– Детка, – пробормотала я, – ты…
– Я тут! – послышалось из ванной.
– Уф! Я уже испугалась, – пробормотала я, хватаясь за ручку, – мне показалось…
Я оборвала себя на полуслове. Дверь в ванную была заперта. Я подёргала снова.
– Чего? – сердито спросила из-за двери Кьяра. – Я чищу зубы!
– Кьяра! Кьярочка, пожалуйста, открой Лизе дверку. – Я старалась говорить спокойно.
Удавалось мне это с трудом.
У нас в ванной совершенно дебильный замок. Из ручки двери торчит язычок. Повернул его чуть вправо – запер. Повернул чуть влево – открыл. Но надо ловить то положение, при котором получается открыть. Задача не для слабых детских пальчиков.
Даже папа иногда запирал себя в ванной, и у него не получалось открыть с первого раза.
«Дура! Дура! Идиотка», – ругала себя я, стоя на коленях под дверью, в надежде прислушиваясь к робким звукам – Кьяра честно пыталась «открыть Лизе дверку».
– Я не могу, – обиженно ответила она. – Я буду зубы чистить!
– Подожди! – крикнула я, мысленно прикинув последовательность действий Кьяры: залезть на пластиковую табуретку, дотянуться до щётки (она высоко!), дотянуться до пасты (половину выдавить в рот и отравиться!), включить воду… Нет, дальше воды мои мысли не потекли.
Я вылетела из квартиры.
Позвонила одним соседям. Нет никого. Другим. Третьим. Все молчат, словно набрали в рот воды. Нет, тьфу, только не воды в рот, что за дурацкие мысли!
Я выскочила на лестничную площадку. Там ещё пахло дымом. Фокс!
Я нажала на первую попавшуюся кнопку в его крыле. И мучительно пыталась вспомнить, как его зовут. Не говорить же: «Фокс». «Фокс» – это для фразочек: «Ну чё, Фокс, какие дела-то?» или «Эй, Фокс, в магаз идём?». То, что называется «фан».
А тут-то совсем не фан. И как все-таки его зовут? Саша? Серёжа? Ну вообще! Не могут нормальные клички друг другу придумать, чтобы люди потом не мучились. Был бы Серым. Или Саньком. Сашком. И ещё – у меня всё тряслось внутри от страха. А если он откажется помочь? Что тогда? Куда бежать-то?
И ещё, как назло, я перед ним выпендривалась сегодня. Зачем?!
Дверь открылась. Фокс так удивился, увидев меня! Прямо заморгал.
– Саша, – затараторила я, – ты извини, что отвлекаю, но у меня тут беда, неприятности, я с девочкой сижу, с сестрой Андрюхи, ну, Дроботенко, ты же знаешь, ну они в двенадцатом доме живут, ну ты знаешь, ладно, неважно, она в ванной заперлась, не в двенадцатом, в моём, в моей квартире, вот там, пожалуйста, помоги мне её открыть!
– Сейчас, – сказал он, – только телефон возьму.
– Зачем телефон?! – заорала я, не выдержав.
– Поищем мастера, который взламывает дверь, – сказал Фокс спокойно. – Ты иди к ней, я телефон возьму и догоню. И я не Саша, я Роман.
– Ага, – кивнула я, опешив от его серьёзности. – Р-р… Короче, приходи быстрее, а?!
Мастер
Кьяра пела.
– Пусть бегу-ут некулужи! Пешеходы по луже!
Нам с Романом было не до песен. Мы оба смотрели напряжённо в сенсорный экран его телефона. Он вышел в инет и искал мастера, чтобы тот приехал и открыл дверь.
– А вот, – пробомотал Фокс, – запиши. Хотя ладно, давай скопирую. Так. Звоню. Алло. Добрый день.
Надо же, и у Фокса может дрожать голос.
– У нас тут девочка заперлась в ванной. Да. Дверь деревянная. Да. А когда он приедет? Да, конечно, адрес есть. Так когда он будет?
– Через полчаса, – сказал Фокс, когда разговор был окончен.
– Погоди, а ты чью квартиру назвал? – опомнилась я.
– Упс. Свою, – растерялся Фокс.
Мы стали перезванивать, но было занято.
– Вот я придурок…
– Всё нормально, – проговорила я, хотя вообще была согласна. – Сходи к себе, оставь в двери записку.
– Умно, – оценил Фокс.
Через пару минут он вернулся:
– Знаешь…
– Тихо! – прошипела я, прислушиваясь.
Кьяра перестала петь.
– Малыш?
– Я буду чистить зубы, – объявила Кьяра и включила воду.
– Нет! – закричала я, подбегая к двери и барабаня по ней изо всех сил. – Выключи воду немедленно!
– Не могу!
– Кьяра! Немедленно!
Она начала плакать. Фокс схватил меня за локоть, отвел от двери.
– Перестань! Ты её пугаешь.
Я успела поймать испуганный взгляд, который он бросил на дверь. Словно Кьярка была тираннозавром, которого я не пугаю, а дразню тут сырым мясом. Я жутко разозлилась.
– А у тебя есть другой способ заставить её выключить воду? Пусть испуганная, зато без воды!
– Я не буду выключать воду! – ответила Кьяра. – Ни-ког-да!
Я похолодела.
– Всё, Фокс. Неси дрель.
– Зачем?
– Надо дверь сверлить.
– Сдурела. Ты будешь?
– Нет. Ты.
– Я не буду. Испоганю дверь. Твоя мать моим потом счёт выставит, а у нас и так денег нет.
– Фокс, ты придурок!
У меня хлынули слёзы, но я быстро вытерла их о плечо.
– Ничего она не выставит! А если Кьярка захлебнётся там?
– Ну хорош, а? Ничего с ней не сделается. Мастер уже через двадцать минут будет.
Тут Кьяра за дверью закашлялась. Я подпрыгнула и схватила Фокса за плечи.
– Немедленно! Принеси! Дрель! Если! Она умрёт! То!
– Поплюй, дура! – огрызнулся он и всё-таки вышел.
Я припала к двери в ванной.
– Детка! Милая! Что там у тебя? Кьяра! Чего ты молчишь?
– Я зубы чищу, – чуть хрипло ответила она, – не мешай!
Я села на пол у двери и зажмурилась.
«Пожалуйста, если Ты меня видишь и слышишь, сделай так, чтобы всё было хорошо».
Дрель
Фокс приволок небольшой зелёный чемоданчик. Встал рядом со мной на колени. Открыл его. Там была дрель. И куча свёрл.
– У отца на работе, – начал он, не глядя на меня, – один мужик плохо кулачки зажал. Вот это место, – он показал пальцем на то место, куда вставляется сверло, – кулачки называется.
– И что?
– Начал сверлить. Сверло вылетело. Выбило ему глаз.
– А ты кулачки хорошо зажми.
– Макарова!
Он поднял голову и мрачно посмотрел на меня.
– Макарова, я этого никогда не делал раньше. У нас дома этим занимается отец. Или дед, если отец в командировке.
Фокс посмотрел на дверь.
– Я даже не понимаю, где я должен сверлить, – проговорил он с несчастным видом.
– Вот тут.
Я показала пальцем место у ручки.
– Откуда ты знаешь?
– Видела, как папа сверлил. У нас тоже только он всё делает. Но я тогда рядом стояла и запомнила.
– А кто у вас заперся, опять она?
– Не, никто. Просто дверь сама. В комнату.
– Ну покажи, где!
– Да там сменили уже дверь. Дырища была ого-го. Мама тогда папе сразу сказала: давай везде замки сменим.
– А он чего не сменил?
– Ну он такой, знаешь… Творческий. Увлекался всё, забывался.
– А чего ты в прошедшем времени говоришь, он ушёл, что ли, от вас?
– Никуда он не ушёл! Слушай, хорош тут время затягивать. Давай, зажимай свои кулачки. Сверлить надо тут. Сделаешь дырку. И отожмем «собачку».
– А твой отец сверлил точно такую же дверь?
– Конечно, – устало сказала я, – и…
Вдруг я замерла: из ванны послышались всхлипывания.
– Кьярочка, что случилось?
– Я стирала носочки… А один упал! Не могу его достать!