— Нормальный порох, — кивнул Гурий, заценив качество товара.
— Ты, главное, в свои пороховницы его не засыпь, — усмехнулся Феликс.
— Это ты о чем? — Гурий вопросительно сощурил правый глаз.
— Сам «торча» не поймай!
— Ну, это понятно…
— А ты что подумал?
— Ну, вдруг я крысятничаю?
— Я тебе это предъявлял? — всколыхнулся Феликс.
— Нет, — не выдержав его взгляда, сошел с лица Гурий.
— Тогда чего пасть раскрыл?
Гурий почувствовал себя боссом, приосанился, заважничал. Все это понятно, но спесь нужно сбивать, и Феликс готов к этому.
— Ну, чтобы разговор начать, — замялся парень.
— Какой разговор?
— Ну, насчет Захарского… Тут случай был… Трояк сказал, что «крыса» у него объявилась, навар, говорит, туда-сюда возит. Короче, мы этого пацана накрыли, а у него на хате девчонка была. Он ее связал, ну, чтобы на иглу посадить…
— Ты мне про Захарского скажи, — небрежно махнул рукой Феликс.
— Ну, мы же пасли Захарского, он в Риговке живет, и эта девка из Риговки, ну, я спросил про Захарского, она сказала, что знает такого. А Степа у ее отца работает. Я так понял, роман у них.
— У Степы с ее отцом? — ухмыльнулся Феликс.
— Да нет, у Степы с этой девчонкой. Короче, я сказал, что Захарский мой босс, а потом сказал, что Захарский приказал трахнуть эту бабу. Ну, Трояк постарался…
— Что-то я не догоняю, — поморщился Феликс.
— Ну, все просто! Степан найдет свою девчонку и узнает, что ее изнасиловали люди Захарского. По его приказу изнасиловали. Как думаешь, что он с ним сделает?
— Что?
— Ну, он же искал тебя, чтобы за свою сестру спросить. Лексуса он отоварил, Гончего, на тебя вышел… Он ведь и убить мог. Тебя не убил, а Захарского убьет.
— И что? — холодно посмотрел на Гурия Феликс.
— Ну, ты же собирался Захарскому отомстить.
— И Захарскому, и Степе. Но так еще время не пришло.
— А зачем тебе напрягаться? Пусть они сами друг с другом разберутся. Захарского в гроб, а Степу — в кондей.
— Когда это было?
— Ну, вчера ночью.
— Девчонка где?
— Там, на хате оставалась…
— Захарский где?
— Ну, не знаю…
— Он уже в гробу?
— Не знаю.
— Степа уже в кондее?
— А вдруг?
— Не знаю, вдруг, наверное… Ты кашу заварил, а кто расхлебывать ее должен, я? — зло спросил Феликс.
— Нет, все само собой произойдет, — настороженно посмотрел на него Гурий.
— Что произойдет? То, что Захарский и Степа нас раскусят, придут с меня спрашивать?
— Ну, если вдруг, то не с тебя, а с меня… Но так это вряд ли. Я же не назывался, откуда Степа узнает, кто дал отмашку на Лену?
— Вряд ли? То есть ты сомневаешься? Ты идиот, да? Ты даун? — накинулся на Гурия Феликс.
— Э-э… Нет, — побледнел тот.
— Степа тебя видел! Он твою морду не только глазами, он твою морду кулаками прощупал! А если он тебя узнает?
— Как он меня узнает, если он меня даже не видел…
— Ну, ты точно полный даун! Что такое фоторобот, не знаешь? Когда мама тебя рожала, куда пуповину дела? В твою пустую башку засунула вместо мозгов?
— А как они на меня выйдут? Через Трояка? Так он не знает, как на меня выйти. Да и «мочить» его надо. Я как раз собирался тебе об этом сказать…
— Трояка «мочить»?! Из-за Степы?! Ну, ты в натуре тупой! — возмущенно хмыкнул Феликс.
— Да нет, не из-за этого… — в замешательстве мотнул головой Гурий.
Он, наверное, думал, что Феликс в десны его расцелует за самодеятельность, а угодил под раздачу. Но ведь Феликс и сам виноват, что дал самостоятельность этому кретину.
— А из-за чего?
— Ну, Трояк, по ходу, сам крысятничает, а на Денька сваливает.
— На кого?
— Ну, тот пацан, который девчонку на иглу подсадить хотел. У него свои точки, он с них бабки за товар снимает. Трояк сказал, что это Денек крысятничает, а это сам Трояк — «крыса»…
— Это ты так думаешь?
— Трояк — «торчок», и его бойцы — «торчки». Ты сам знаешь, наркоманам нельзя доверять. И еще беспредельщики они. Я думал, они откажутся от девчонки, а они ее на кругу чуть не порвали… А Денек отказался, потому что не беспредельщик. И не «торчок». Нормальный пацан, с ним можно работать. Вот я и хочу его вместо Трояка на район поставить…
— «Торчкам» доверять нельзя, — кивнул Феликс. — В этом ты прав. Значит, этого Денька на район, а Трояка — в расход?
— Ну да.
— И кто их в расход выведет?
— Я сам это сделаю. Всех четверых…
— Уверен?
— Абсолютно.
— Ульяна возьмешь и Жухаря. Но не сейчас. Сначала «косяк» твой зачистить надо. Значит, Трояк изнасиловал Степину подругу?
— Да. Лена ее зовут.
— Степа начнет рвать и метать. Сначала он выйдет на Трояка, затем на тебя…
— Трояк не знает, как на меня выйти, — мотнул головой Гурий. — Я сам даю о себе знать.
— Но на Трояка Степа может выйти? — спросил Феликс, проницательно глядя на него.
— Ну, в принципе, да…
— В принципе?
— Ну, если он Денька за жабры возьмет…
— А он может его взять?
— Все может быть, — понуро кивнул Гурий.
— Писец тебе на голову! — хмыкнул Феликс. — Замесил ты хрень в параше…
— А что, если я тоже этому Степе отомстить хочу! — сквозь зубы процедил Гурий. — И пацаны его крови хотят! Лексус! Гончий!
— Кровь по уму пускать надо, а ты все с ног на голову поставил. С Трояком, ты прав, надо кончать. Но сначала он должен кончить Степу. Поедешь к нему, скажешь, что Степа крутой боец, если он за Лену свою мстить начнет, то Трояку хана. Сам ему Степу не «заказывай», просто намекни, пусть схватится за эту идею. Ну, а ты подскажешь, где его найти…
— Да, подскажу, — кивнул Гурий. — Но сам как бы не при делах. Это ты хорошо придумал.
— А кто вам еще мозги вправит? — снисходительно усмехнулся Феликс. — Без меня вы как щенки слепые!
— Ну, так я сам типа того придумал! Ну, как будто это Захарский Лену трахнул!
— Придумал ты хорошо, но не головой, а жопой… Этот Денек сейчас где?
— Не знаю.
— Был ты, Вадим, бараном, а стал умным бараном. Только все равно мозгов не хватает.
— Я позвоню Деньку.
— Точно, не хватает у тебя мозгов, — ухмыльнулся Феликс. — А если Степа уже твоего Денька за жабры взял? Что, если тебя через телефон вычислят?
— Ну, может и так быть, — завис Гурий. — Степа не просто так, он там в банке службой безопасности рулит. А там техника…
— Ну вот, уже соображать начинаешь, — пренебрежительно произнес Феликс.
Гурий — действительно баран, но это не так уж и плохо. Даже при всем своем скудоумии он должен понимать, что без мозгов Феликса, без него самого ему долго не протянуть. Если он это поймет, то у него не появится желания выйти из общего дела и заняться чисто своим. А если появится, то быстро завянет…
А со Степой Феликс разберется. Смог же он умыть этого щегла, когда он пытался спросить с него за сестру. И сейчас умоет, но на этот раз кровью…
Плохо было Лене, страдала она от желания принять дозу. Страшно страдала, выла сквозь зубы, на стену лезла. Психоз у нее был страшный. Степану пришлось выслушать все, что она о нем думает. Ведь это он был виноват в том, что над ней надругались. И еще она, ему назло, рассказала, как ее насиловали. Четверо их было…
Сейчас она в наркологической клинике, под общей анестезией. Глубокую дезинтефикацию ей проводят, освобождая опиатные рецепторы от наркотика. Это всего лишь начальная стадия долгого и трудного лечения…
Вот эта рожа с маленькими поросячьими глазками ее и насиловала. Сейчас эта рожа смотрела на Степана.
— Ты кто такой?
Глаза мутные, зрачки сужены, безотчетная злоба на лице… Денис говорил, что эти мрази — наркоманы. И где они живут, он тоже рассказал.
— Это тебе за Лену!
Степан ударил его ладонью в нос — под углом, снизу-вверх. Это смертельный удар, потому что он выламывает из носа кость, которая затем входит в мозг. А о какой пощаде может быть речь, когда эта тварь вытерла свои грязные ноги о его любимую девушку?
«Торчок» мешком рухнул на грязный пол в прихожей, Степан переступил через него, зашел в комнату, где в кресле сидел обдолбленный парень. Рукав закатан, на предплечье след от резинового жгута, который лежал тут же, на столике, рядом с использованным шприцом. Рыжие, как медь, волосы, конопатое лицо, широкий нос с заостренным острым кончиком…
— Ты Ржавый? — спросил Степа.
Денис дал ему подробное описание на каждого ублюдка из банды Трояка. И первого «торчка» он узнал по его поросячьим глазками, и этого — по волосам и носу.
— Ну, я!
На этом разговор был закончен. Степан выстрелил ему точно в лоб. И тут же развернулся, уловив движение в соседней комнате. Пистолет у него с глушителем, так что соседи выстрелов не услышат.
В прихожую выскочил взрослый уже мужик с большой крупной головой на длиной шее. Судя по описанию, это и был Трояк.
— Эй, ты кто такой? — заторможенно спросил он.
И этот под кайфом, но вряд ли ему не страшно умирать.
Степан снова попал точно в лоб, но не пулей, а рукоятью пистолета. Трояк ему нужен, потому и получил отсрочку приговора.
Все, в квартире больше никого не было.
Степан закрыл дверь, привел Трояка в чувство.
— Где Башлык?
— Не понял, — тупо глядя на него, мотнул головой бригадир.
— Башлык, спрашиваю, где?
— Э-э… Дела у него… Ты кто такой?
— Твоя смерть. Ржавый и Харон уже готовы, за ними Башлык на очереди. Тебе повезло, ты последний, еще поживешь…
Степан заставил бандита посмотреть на один труп, на другой.
— Ты чо, в натуре, их «замочил»? — протрезвел Трояк.
— Это им за мою девчонку.
— За кого?
— Ее звали Лена, она просила тебя не трогать ее. А ты ее тронул. Ты очень сильно ее тронул. За такие дела убивают. Не веришь?
— Ты что-то путаешь!
— Ты же Трояк, да?
— Нет… Ванек я! — затрясся бандит.
— Башлык когда будет, Ванек? — презрительно ухмыльнулся Степан.