хотела знать.
– Сколько же лет твоему отцу?
– 48, – ответил Лео. – Но он как-то забывает об этом. Он думает, что со своими мятыми рубашками он будет выглядеть моложе.
48. Более чем в два раза старше меня.
Престарелый. Почти что мёртвый.
– Он вообще не понимает, как он должен обращаться со своими детьми. Он постоянно говорит ерунду. Знаешь, что он ответил Хелене, когда та рассказала ему о своих планах стать моделью? – Лео злобно фыркнул. – «Колумб должен был мечтать об Индии, чтобы открыть Америку».
– «Колумб должен был мечтать об Индии, чтобы открыть Америку», – повторила я. Мне это ужасно понравилось. Ну 48. Сколько лет Брэду Питту? И разве Джонни Депп не приближается к полтиннику? Никому не придёт в голову называть их старыми, верно? Когда я заметила, какое направление приняли мои мысли, я готова была сама себе залепить пощёчину. – Но это так… поэтично и мудро.
– Это не его фраза, – презрительно ответил Лео. – Он её где-то украл. Он постоянно разбрасывается цитатами и делает вид, что это его мысли. Он обманщик.
Какое-то время мы молчали.
Я стала считать, сколько раз Лео вдыхает и выдыхает. В полумраке был хорошо виден его профиль. Как он красив. За эти пять месяцев я при взгляде на него всякий раз чувствовала, что моё сердце сжимается от гордости обладания. Мой первый парень. Мой.
Собственно, я бы хотела, чтобы это продлилось и дольше.
– Ты поднимешься со мной? – спросила я.
Лео покачал головой.
– Нет. Во вторник у меня курсовая по общественному праву, а я слишком мало учил. Мне придётся завтра рано вставать, чтобы наверстать. А потом я отвезу девочек домой. – Хелена и Коринна остались ночевать у бабушки и дедушки. – Не сердись на меня.
Нет, я не сердилась. Я была просто разочарована. Потому что Лео совершенно не заинтересовался теми вещами, которые я до сих пор от него скрывала. И потому что я больше не могла говорить о его отце.
И этот момент зазвонил мой мобильник. Это была моя мама, которая сообщила мне, что я стала тётей. Час назад у моего брата родился ребёнок. Моя мать хотела мне поподробнее всё описать – «в четыре часа отошли воды, но у Сюзанны ещё не было схваток. Мануэль позвонил мне, и я ему сказала, что у меня при его рождении воды тоже отошли раньше срока и что…» – но тут я перебила её и спросила, как там собака.
– Собака? Какая собака? – спросила мать.
Ха! Я так и знала! Стоит только появиться внукам, как о домашних животных все забывают. Как всегда.
– Циркульная пила родила девочку, – сообщила я Лео. – Завтра я на пару дней поеду в Ганновер. Иначе о бедном псе никто не позаботится.
– Почему ты называешь бедную женщину циркульной пилой? У неё такой противный голос?
– Нет, совершенно нет. Это из-за её зада. Он плоский, как циркульная пила.
– Как это злобно. Она же в этом не виновата.
– Ну, мы же не говорим ей это в лицо, – возразила я.
Но Лео не смягчился. Он снова покачал головой.
– Сегодня вечером я впервые заметил, какая ты злая. Наверное, я принимал с тобой желаемое за действительное.
Что?
– О чём ты говоришь? Лично я не хотела бы знать, что твои сёстры говорят обо мне за моей спиной!
– Да ты параноик, – сказал Лео.
Ну всё, с меня хватит.
– А ты ведёшь себя со мной довольно-таки противно! – Я открыла дверцу машины и вышла, ожидая, что Лео меня остановит. Но он не стал этого делать.
Я нерешительно застыла рядом с машиной и глядела на него через окно.
– Ну тогда… я, пожалуй, пойду, – наконец сказала я.
– Позвони, когда вернёшься, – ответил Лео.
– Что ты имеешь ввиду?
Лео вздохнул.
– У меня такое чувство, что нам не повредит небольшая пауза.
Я почувствовала глубокую неуверенность. У меня не было никакого практического опыта, но «Нам не повредит небольшая пауза» и «Между нами всё кончено» – разве это не одно и то же?
– Как надолго? – Мне пришлось опять бороться со слезами, и Лео мог это услышать.
– Может, я тебе сам позвоню, – сказал Лео.
Я попыталась разглядеть в полумраке выражение его лица.
– Да. Было бы хорошо. – Я внезапно почувствовала тяжесть в желудке, а горло заболело от усилий сдержать слёзы.
– Лео? А если бы я действительно родилась с шестью пальцами? – Мой голос прозвучал жалко, и я сразу же пожалела о своём вопросе.
– Это всё глупости. Давай поговорим об этом в другой раз, хорошо? Дай мне просто немного времени на раздумье. – Лео включил зажигание. – Тебе это тоже не повредит.
Мне не оставалось ничего другого, как закрыть дверцу машины и смотреть ему вслед, когда он уехал.
Окей. Я глубоко вдохнула. Окей. Потом выдохнула. При этом я постаралась подумать о чём-нибудь хорошем. Пять месяцев. Не так уж и мало. Абсолютный рекорд.
В любом случае это достаточно долго, чтобы привыкнуть к другому человеку.
Вот дерьмо! Я всё испортила.
10
«Некоторые находят своё сердце только тогда,
когда теряют голову».
Фридрих Ницше
Бедного Ницше заклеймили жутким шовинистом, потому что он
постоянно произносил хлёсткие фразы типа «Идя к женщине, не
забудь хлыст». На самом же деле он всего лишь вложил в уста одной
старушки из книги «Как говорил Заратустра» следующие слова:
«Ты ходишь к женщинам? Не забудь хлыст». Не важно, почему.
Э-э-э. Я просто хотела это сказать.
Пока я глядела вслед удалявшейся машине Лео, по моим щекам текли слёзы. Тут опять зазвонил мобильник. Это была Мими, которая, к моему ужасу, тоже плакала.
– …это так подло… уже столько лет… Это моё имя… только моё…
– Что случилось? – всхлипнула я.
– Циркульная пила х-х-хочет назвать ребёнка Нина-Луиза!
– Но так же нельзя! – Я перестала плакать. – Это же твоё дурацкое имя, она это точно знает!
– Да, – прорыдала Мими. – Но она говорит, кто первый встал, т-т-того и тапки, и я должна была поторопиться, и вообще имена нельзя резервировать. Мама говорит, ничего страшного, ведь есть так много других прекрасных имён. А папа говорит, что нечего из-за ерунды поднимать шум.
– А что говорит Мануэль?
– Он говорит, что ничего не может сде… сделать, Циркульная пила во время схваток вырвала у него обещание, что имя будет выбирать она, а он ответил, что любое, кроме Эрны. И не могу ли я, пожалуйста-пожалуйста, подарить им Нину-Луизу. Но я н-не могу! Это было всегда моё имя. И я не могу поехать туда и прибить её, потому что мне надо работать. И Ронни говорит, что ничего страшного. Главное, что имя останется в семье.
– Я сделаю это для тебя, – сказала я. – Я поеду в Ганновер и прибью Циркульную пилу. И позабочусь о том, чтобы ребёнку дали другое имя. – И за бедным псом тоже надо присмотреть.
– Спасибо, – всхлипнула Мими. – Ты единственная, кто меня понимает.
– Нет, – ответила я. – Но я на твоей стороне. Есть вещи, которые нельзя допускать.
Некоторое время Мими ещё сопела и хлюпала носом, а потом спросила:
– Ну как прошёл день рождения?
– Мне кажется, Лео со мной порвал, – ответила я.
– Тебе кажется? – сейчас уже Мими перестала плакать, а я, наоборот, снова начала.
– Он сказал, что нам не повредит небольшая пауза.
– Ох. – Мими на мгновение умолкла. – Ну да, похоже, он с тобой порвал. Мне очень жаль. Что случилось? Он что, выяснил, что ты вдвое умнее его, и его эго не смогло это переварить, потому что он относится к мужчинам, которые имеют дело только с теми женщинами, которые их боготворят?
– Нет. Он сказал, что я гадко поступила с его сёстрами. А на самом деле это они гадко обошлись со мной.
– Это как мы с Циркульной пилой?
Ох. Верно. Определённые параллели прослеживаются.
– Намного хуже.
– И тем не менее он встал на сторону своих сестёр? Радуйся, что ты от него избавилась, мышка.
– Но я так к нему привыкла, – сказала я.
Мими вздохнула.
– Это пройдёт, – сказала она.
– Но это больно, когда с тобой вот так порывают, – ответила я.
– Это тоже пройдёт.
– Но может быть, он вовсе со мной не порвал. Он не сказал, давай останемся друзьями.
– Алло?
– Он просто был занят другими вещами, э-э-э… не проработанный эдипов комплекс, понимаешь, травма от развода родителей, неправильно понятый инстинкт защитника… Собственно говоря, он сердился не на меня, он был просто зол на своего отца, и ему нужен был вентиль. – Наверное, мне надо было учить психологию. Я здорово всё поняла.
– Ты это серьёзно?
– Хм, так он со мной порвал?
– Похоже на то.
– Это плохо. Неприятное чувство.
– Ты должна научиться играть на опережение.
– Но…
– Поверь мне, это только вопрос правильно выбранного момента. Ты не хочешь приехать? Мы можем устроить девичник на диване.
– Что, сейчас?
– Ты можешь взять такси.
– Ну, не знаю…
– Я оплачу.
– Ну хорошо, – сказала я и закончила разговор, чтобы набрать номер вызова такси. То, что случилось потом, было одной из тех историй, которые рассказываются в основном людьми, утверждающими, что не бывает случайностей, а бывают судьбоносные события, организованные таинственными высшими силами. «Такого количества совпадений не бывает вообще», – торжественно заявляют они. Но, люди, давайте не будем подсчитывать вероятности! Может быть, такое количество совпадений и является маловероятным, но оно не настолько невозможно, что нужно всё сваливать на высшие силы.
Ну вот слушайте: за мной приехала машина с водителем по имени Дженкальп Пинарбаси, который, по его собственным словам, не спал последние 24 часа и питался всё это время исключительно кофе.
– В моих венах течёт не кровь, а кофеин, – сказал он, нажимая на педаль газа и срываясь с места.
– Шершневый проезд, 18, – трясясь, ответила я. Хорошо, что я села на заднее сиденье.
– Будем там через десять минут, – уверенно заявил Дженкальп Пинарбаси. Его имя значилось на табличке рядом с таксометром. Хотя, подумала я, может быть, это вовсе не имя. Может быть, это написано по-турецки и означает «Пожалуйста, не курите». Или «Спаси и сохрани». Я инстинктивно вцепилась руками в сиденье.