Вигдис посмотрела на Магнуса. Сержант понял, что напарница намеренно придерживала вопросы насчет отношений с Агнаром, поэтому Магнус решил попробовать зайти с другого бока. К теме Агнара можно вернуться в любой момент.
— У вас был брат по имени Исилдур? Умерший в раннем детстве?
— Да, — ответила Инкилейф. — Но это случилось за несколько лет до моего рождения. Кажется, менингит. В общем, я его никогда не видела. Родители почти не упоминали про Исилдура. Как вы сами понимаете, смерть первенца подействовала на них очень сильно.
— Как вы считаете, имя Исилдур необычное?
— Пожалуй, да. Впрочем, я об этом не задумывалась.
— Вы не знаете, почему ваши родители его выбрали?
Инкилейф покачала головой:
— Понятия не имею. — Сейчас женщина явно нервничала и беспрестанно хмурилась. Магнус заметил у нее под челкой небольшой клиновидный шрам чуть выше брови. Хозяйка салона то и дело рассеянно пощипывала витиеватую серебряную сережку, наверняка изготовленную одним из ее коллег-дизайнеров. — С другой стороны, Исилдуром звали моего прапрадеда по отцовской линии. Не исключено, что брата назвали в его честь. Вы же знаете, как часто имена повторяются в семьях.
— Хотелось бы опросить ваших родителей, — сказал Магнус. — Вы могли бы сообщить их адрес?
Инкилейф вздохнула:
— Боюсь, тут ничего не выйдет. Отец умер в 1992-м, а мама в прошлом году.
— Извините, — постарался загладить бестактность сержант. Судя по внешности, Инкилейф было двадцать с чем-то, и это означало, что она потеряла отца примерно в том же возрасте, когда Магнус лишился матери.
— Кто-нибудь из них увлекался «Властелином колец»?
— Вот уж не думаю, — ответила она. — Вернее, в доме была эта книга, но я не припомню, чтобы родители ее обсуждали.
— А вы? Вы сами ее читали?
— Да, еще ребенком.
— Фильмы смотрели?
— Только самый первый. Остальные два мне были уже неинтересны. Сколько раз можно пялиться на орков?
Магнус молчал, надеясь на продолжение. Бледные щеки Инкилейф окрасились пунцовыми пятнами.
— Вам доводилось слышать про британца по имени Стив Джабб?
Инкилейф покачала головой:
— Нет.
Магнус бросил взгляд на Вигдис. Пора вернуться к теме связей с Агнаром.
— Вы поддерживали интимные отношения с Харальдссоном? — спросила Вигдис.
— Нет! — возмущенно заявила Инкилейф. — Категорически нет!
— Но вы же сами упоминали, какой он был обаятельный!
— Что правда, то правда. В этом смысле Агнар не изменился.
— А раньше интимные отношения у вас с ним были? — не унимался Магнус.
— Нет, — севшим голосом ответила женщина. Ее пальцы вновь потянулись к сережке.
— Инкилейф, речь идет о расследовании убийства, — неторопливо и сухо сказала Вигдис. — Если будете лгать, дело может кончиться арестом и серьезными неприятностями, уж вы мне поверьте. Итак, попробуем еще разок: у вас когда-либо были интимные отношения с Агнаром?
Инкилейф закусила губу; щеки ее покраснели. Она глубоко вздохнула.
— Ладно. Хорошо. Да, мы были с Агнаром близки, когда я училась в университете. В ту пору он как раз развелся со своей первой женой. Впрочем, ничего серьезного… несколько раз переспали, и все.
— Связь прервал он, или это была ваша инициатива?
— Пожалуй, моя. Агнар обладал свойством притягивать женщин, умел сделать так, что ты чувствовала себя особенной, интеллектуально интересной и красивой. Хотя в общем-то его можно назвать простым бабником. Он хотел переспать с как можно большим числом девушек, лишь бы доказать самому себе, какой он невероятный обольститель. Тщеславный до глубины души. Когда я недавно с ним случайно встретилась, он вновь попытался пофлиртовать, но на сей раз я была умнее. У меня нет привычки увлекаться женатыми мужчинами.
— И последнее, — сказала Вигдис. — Где вы были в пятницу вечером?
Плечи Инкилейф слегка обмякли, словно она с облегчением поняла, что этот заковыристый вопрос ей ничем не грозил.
— Я ходила на вечеринку по случаю открытия выставки одной моей подруги-художницы. С восьми часов вечера до примерно половины двенадцатого. Меня там видела добрая дюжина знакомых. А подругу зовут Фрида Йосефсдоттир. Если хотите, могу дать ее адрес и телефон.
— Прошу, — кивнула Вигдис, протягивая свой блокнот. Инкилейф что-то нацарапала на пустой странице.
— А потом? — спросила Вигдис.
— То есть?
— После вечеринки.
Инкилейф смущенно улыбнулась:
— Вернулась домой. Не одна…
— С кем?
— Его зовут Ларус Торвальдссон.
— Ваш постоянный кавалер?
— Да нет, — ответила Инкилейф. — Он художник; мой старинный друг. Просто иногда проводим время вместе. Ну, сами, наверное, понимаете… Кстати, он не женат.
Пожалуй, впервые за весь разговор Инкилейф не испытывала неловкости. Так же как и Вигдис. Надо полагать, напарница Магнуса действительно понимала, что к чему.
Вигдис вновь передала девушке свой блокнот, и та записала координаты Ларуса.
— Врать-то она вроде бы не умеет, — заметил Магнус после выхода на улицу.
— Мне сразу показалось, что у них с Агнаром что-то было.
— Но при этом она пыталась убедить нас, что все в прошлом.
— Не исключено, — кивнула Вигдис. — Я еще проверю ее алиби, хотя здесь наверняка все чисто.
— Должна иметься некая связь с Джаббом, — сказал Магнус. — Нутром чую, что имя Исилдур играет тут какую-то важную роль… Кстати, вы заметили, что она ничуть не удивилась, когда мы спросили про ее давно умершего брата? К тому же после просмотра фильма «Властелин колец» такое совпадение имен обязательно должно было броситься в глаза, а ведь она даже не упомянула об этом…
— Намекаете, что она пыталась увести разговор в сторону?
— Именно. Хотела обойти молчанием все, что с этим связано.
— Может, имеет смысл вызвать Инкилейф на допрос в управление? — предложила Вигдис. — Пусть Балдур сам на нее посмотрит.
— Да нет, давайте пока оставим все как есть. Она тем временем успокоится, потеряет бдительность… А дня через два мы к ней вернемся и опять побеседуем. Найти дыру в показаниях всегда легче по второму заходу.
Затем партнеры заглянули в соседний бутик и переговорили с хозяйкой. Та подтвердила, что в начале прошлой недели действительно забегала в салон Инкилейф, чтобы позаимствовать несколько пакетиков чаю, хотя и не смогла точно припомнить, было это в понедельник или, скажем, во вторник.
Вигдис вела машину мимо церкви Хатльгримскиркья, где на высоком пьедестале перед фасадом стоит бронзовая статуя Лейфа Эйриксона, первого vestur-íslenskur — того самого викинга, который открыл Америку тысячу лет тому назад. Он неотрывно смотрел поверх скопища ярко раскрашенных домиков в сторону залива, на запад, на Атлантику.
— А вы откуда родом? — спросил Магнус. Хотя его исландский улучшался с каждым днем, сержант быстро уставал и, очутившись в машине с чернокожей напарницей, с удовольствием расслабился, предвкушая возможность поболтать по-английски.
— Я не говорю на английском, — ответила Вигдис по-исландски.
— То есть как? Любой исландец моложе сорока владеет английским.
— А вот так. К тому же я не сказала, что им не владею.
— Ладно. Ну и откуда вы родом? — вновь спросил Магнус, на сей раз по-исландски.
— Отсюда, — сказала Вигдис. — Где родилась, там и живу, и нигде больше не была.
— Понятно, — кивнул Магнус. Судя по всему, он нарвался на щекотливую тему. С другой стороны, приходится признать, что имя Вигдис, бесспорно, исландское.
Женщина вздохнула.
— Мой отец был американским военнослужащим на базе Кеблавик. Я не знаю, как его звали, никогда его не видела, и, если верить матери, он даже не подозревает, что я вообще существую на свете. Удовлетворили любопытство?
— Приношу свои извинения, — сказал Магнус. — По себе знаю, как трудно бывает порой понять, где твои истинные корни. Скажем, я до сих пор не решил, исландец я или американец, и чем старше становлюсь, тем больше запутываюсь.
— А вот у меня никаких сомнений нет, — заявила Вигдис. — Уж я-то точно знаю, кто я такая. Просто некоторые отказываются этому верить.
— Мм… — отозвался Магнус. На лобовое стекло шмякнулось несколько дождевых капель. — Вы как думаете, весь день будет моросить?
Вигдис рассмеялась:
— Ну вот, сразу видно исландца! Когда не знаешь, что сказать, начинай говорить о погоде… Нет, Магнус, дождь продлится минут пять, не больше. — Она обогнула холм, направляя машину к полицейскому управлению на Кверфисгата. — Не сердитесь, но я давно обнаружила, что с подобными вопросами лучше всего разбираться сразу. Исландки все такие, знаете ли. Что на уме, то и на языке.
— Наверное, нелегко быть единственной чернокожей сотрудницей полиции в стране.
— Да уж, скажу я вам. Балдур наверняка противился тому, чтобы меня взяли в отдел. К тому же я не очень-то сливаюсь с толпой на улице. Однако оценки за экзамены были высокими, и я решила идти до конца. Снорри помог.
— Национальный комиссар?
— Он сказал, что мое назначение станет важной вехой для всей столичной полиции, которая, дескать, отныне будет выглядеть современной и прогрессивной. Я точно знаю, что кое-кто из моих коллег считает, что в нашем городе чернокожий полицейский — это абсурд, хотя я лично надеюсь, что доказала обратное. — Она вздохнула. — Правда, сильно надоедает каждый день повторять все сначала.
— А вот мне вы показались очень опытным сотрудником, — сказал Магнус.
Вигдис усмехнулась:
— Спасибо.
Они наконец подъехали к управлению, уродливому бетонному зданию напротив автобусной остановки. Вигдис загнала машину на стоянку с тыльной стороны. Дождь к этому моменту припустил всерьез, вовсю грохоча по крыше. Вигдис нерешительно оглядела залитую водой парковку.
Сержанту пришло в голову воспользоваться удобным моментом и прямолинейным характером напарницы, чтобы побольше узнать о царящей здесь обстановке.
— Скажите, а вот Арни Хольм… Он, случайно, не родственник Торкетлу Хольму?