Жаль, хоть Польша и не та.
В чёрных дырах, словно тина,
Мрак – и днём, и поутру.
Но за Польшей – Украина
Так и ломится в дыру!
Светозарно и престранно
В нашу жизнь явился Крым,
Укрепился Русским Станом
И развеял горький дым
Безучастности, сиротства,
Серых буден, смертных дел…
В Русском Доме благородство
Вместе с братством углядел.
Избежал в разломах века
Навсегда – на все года —
Страшной мести «правосеков»
Из фашистского гнезда.
Избежал кровавой бойни,
Неоправданных смертей…
Жить в России вам спокойней
И спасать своих детей.
…Украина стала бездной.
Русский дух необорим.
В тёмной бездне не исчезнет
Светоносный Русский Крым!
«Вспоминаю детство без усилья…»
Елизавете Оводневой
Вспоминаю детство без усилья,
Старый пруд, весенний краснотал.
Мне ночами снятся мои крылья,
На которых – в детстве я летал.
Это было далеко-далёко:
Я из детства в юность убегал.
Раздавался ястребиный клёкот,
Я свой меч из рук не выпускал.
Это было давнее начало…
Я бежал сквозь плотный чернобыл.
И вослед мне бабушка кричала:
– Ангел мой, ты крылья позабыл…
Земля Николая Рубцова
Небеса тяжелеют свинцово,
Леденеет непрочная даль.
И земля Николая Рубцова
Расстилает в болотах печаль.
Глухо ропщут кусты бересклета,
И стенают леса и цветы,
Окликают земного поэта,
Но леса и болота пусты.
С неба льётся река дождевая…
Нет Рубцова. Не скачет верхом.
Он по небу идёт, окликая
Свою землю сердечным стихом.
Станиславу Китайскому
1. В Захале
Помню посёлок Захал,
Где золотые осины,
Будто сияющий вал,
Пересекали Россию.
Там твоя мама жила
И у поникшего тына
Долгими днями ждала
Неисправимого сына.
Он приезжал погостить,
Выкопать в поле картошку.
Мама умела простить
И покрестить на дорожку.
Он ей ленился писать,
Ждал того самого мига,
Чтобы приехать, сказать:
– Вот моя первая книга!
…Долго смотрела в неё
И шевелила губами:
– Славочка, это твоё?
Что ж теперь будет-то с нами?
2. Во ржи
С природою не важничай,
А, влажностью дыша,
Лежи во ржи и бражничай,
Вальяжная душа.
Сжимая пассатижики
Упругие свои,
Ползут по телу рыжие,
Смешные муравьи.
О, мудрость землепашества!
О, смесь травы и сна.
Сегодня мне покажется:
Исчезла тишина.
Средь поля окрыляются
И мысли, и слова,
В душе определяются,
Неясные сперва.
А зной восходит заревом,
Качаются ЗИСы…
Зерно не разбазаривай,
Въезжая на весы.
С природою не важничай,
Войди в лесную сень,
Прими душой отважною
Земли нелёгкий день.
Пустырь
За городом вырос
пустынный квартал…
Беспутный день. Пустырь за кранами
Завален битым кирпичом.
Опять я пью с бомжами драными,
И мне всё это нипочём.
Здесь свалка до пределов сдвинута
От стройки в бездну пустоты,
Сидят бомжи, из жизни вынуты,
Как ядовитые цветы.
Со свалки – здесь – треска солёная
Вонючим дыбится куском,
И водка дикая, палёная,
И едкий лук, и хлеба ком.
Сидят бомжи – в пустырь отброшены
От жизни, родины, Москвы…
Они едят из миски крошево —
Из хлеба, соли и ботвы.
Вон незнакомка – дева пришлая,
Уселась на бетонный блок…
Смотрю в неё: а как же вышло так,
Что с нею не встречался Блок?
Она, быть может, и не пьяница,
Одета вроде по уму,
Бомжу и мне, поэту, – глянется,
Но видно: стерва – по всему.
Глаза уже тоской ограблены
И грудь не стоит оголять…
Она мне говорит расслабленно:
«Я – незнакомка, но я – б…!»
…Пустырь. Кругом земля унылая.
Не манит сучка кобеля…
И рядом женщина постылая,
Как будто стылая земля.
На свалке холодно и голодно,
И нет удачи, нет души,
В одеждах рваных – полуголые —
Здесь пьют российские бомжи.
…В России мы не стали первыми,
Ни свалка, ни народ, ни я…
Нам быть бомжами, жить со стервами,
Ведь мы – единая семья.
Липовая аллея
Аркадию Елфимову
Уже закат над Иртышом алеет,
Трубящий Ангел с волею в крыле
Помог сойтись нам в липовой аллее
И поклониться небу и земле.
Нам было что́ сказать тогда друг другу
О Родине, о верности друзей.
И обозреть Россию и округу
Со всею болью и любовью всей.
Нам слышалось движение Тобольска,
Его дыханье в гомоне миров
И Ермака струящееся войско
В ворота Бога, в поднебесный кров.
Чувашский мыс кренился где-то рядом,
И слышались пищалей голоса.
И хан Кучум,
нас проводивший взглядом,
Рассёк кривою саблей небеса.
Мы наяву увидели, как в небе
К Ершову мчался резвый Горбунок.
И Ремезов Семён по Божьей требе
Ожить Кремлю Тобольскому помог.
Вон Менделеев в материнской ласке
Вперёд науку двинул не спеша.
И Суриков Василий вынул краски
И сел на диком бреге Иртыша.
Над нами вознеслись и не потухли
Летящих мирозданий миражи.
Нам Кюхельбекер, досточтимый Кюхля,
Отдал частичку собственной души.
Всё подчинялось трепету и ладу,
Стремилось жить в добре, а не во зле.
А где-то хлопал выстрел, канонада
Катилась по истерзанной земле.
Мир становился яростней и злее,
Всем правил некий сатана-факир.
А здесь, в нетленной липовой аллее,
Произрастали тишина и мир.
Мы видели, мы ощущали зримо
Свою вину, хотя и нет вины.
И говорил под звёздами Елфимов:
– Родными быть на свете мы должны!
Нам надо жить, как предки, не жалея
Самих себя, изнашивать до дыр.
Быть светом русской липовой аллеи,
Чтобы однажды переделать мир!
Памяти В. Г. Распутина
1
Неужто этот русский голос
Уже навеки отзвучал…
Молчун Распутин,
беспокоясь
О русской доле, не молчал.
В родной простор
глядел с любовью
Неизъяснимою, живой.
Писал всей болью, всею кровью,
Не возвышая голос свой
Над русским домом,
русским ладом,
Над светоносною рекой,
Но голос тот звучал набатом,
Как в битве на передовой.
Он сердцем собственным латает
Пробитую в России брешь,
Куда держава улетает
И с нею тысячи надежд.
Его над бездною проносит
Несчастий самых горьких вал,
Но он не мог Отчизну бросить,
Оставить без любви Байкал
И снова шёл с сердечной речью
К своим надёжным землякам,
К озёрам русским, ясным речкам,
Таёжным далям и лугам.
Ему внимают грады, сёла,
Родная церковь, тёмный лес.
…Звучит его бессмертный голос,
Как голос совести, с небес.
18 марта 2015 г.
2
Неумолчный звон в ушах…
Всё житейское отпало.
Чья уставшая душа
Над ночным Иркутском встала?
Чья горючая печаль
В Ангару слетает с неба
И спешит в немую даль
Среди мартовского снега?
Горько мучаясь, дыша,
Не иссякнет жизни драма.
Не уйдёт никак душа
Из ворот святого храма…
Ей бы выплакаться всласть
Возле дочери с женою.
И к могилам двум припасть
С той – последнею – виною…
Ей бы прошлое вернуть
С верой, верностью земною
И – прощённою – уснуть
Подле дочери с женою.
20 марта 2015 г.
Среди лип
1
Я прожитых дней не забыл, не прибавил,