Ударила гроза. Пришёл июль громовый.
Вон молния взошла, как молодой цветок,
И канула в Байкал, и возродилась снова,
До синевы сожгла пылающий восток.
Пошёл шипучий дождь – шампанское июля,
Бери любой бокал – гремучий водосток —
И пей его до дна среди домов и улиц
За жизнь и за любовь, за Ангары исток.
Но минула гроза, и мир, рождённый снова,
Как в Сотворенья миг, ожил и задышал.
Так, жабрами горя, живых существ основа
Цвела сетчаткой глаз, клинками острых жал.
И крылья, и цветы – всё билось, трепетало,
Тянулось в небеса, к Господнему крыльцу…
И не было ни пуль, ни злобы, ни металла,
И только был полёт к Алмазному венцу.
Тысячелетний зов возник, и кроме зова
Не мнилось ничего… Исчез страданий груз.
И Библия взошла, и первым было Слово:
На радуге цветной светилось – ИИСУС.
Август
Вновь август обагрил валежники брусникой,
Вознёсся над травой грибом боровиком.
Не жадничай, тайга, в моё ведро плесни-ка
Рассыпчатым, живым брусничным молоком!
В распадках иван-чай мне ноги заплетает,
Малиновым платком накрыто полтайги.
Пречистая, как свет, моя тайга святая,
Отечеству спастись и выжить помоги!
Как остро, как свежо в ночи твоё дыханье!
Мы – ягодники – ночь проводим в шалаше…
Но вот уже рассвет заговорил стихами,
И счастье, как цветок, взошло в моей душе.
По океану трав плывём легко и бодро,
Как тысячи зеркал колеблется роса.
И отраженьем в них – рубиновые вёдра,
И вот уже вдали – Байкала полоса
Трепещет и зовёт, волной высокой дразнит.
Висит смолёвый зной, в лазури – небеса.
На катере летим, а в памяти не гаснет
Таёжной глубины зеркальная роса.
Сентябрь
Заполыхал сентябрь, твердеющий и древний,
В себя вобрал весь мир с лукавством янтаря:
Там светят мотыльки, лазоревки, деревья
В янтарной глубине живого сентября.
Там кубком золотым возносится берёза,
Янтарных облаков касается едва,
На охристой траве последнего покоса
Опалами горит опалая листва.
Лечу по сентябрю, по ягодникам, кручам,
То плачу, то молчу на солнечной горе.
Я запечён в янтарь – комариком летучим,
Навеки сохранён в прозрачном янтаре.
Янтарный Божий день. Деревня оживает,
К ней Ангелы летят на крыльях сентября.
Стоит янтарный зной. Не спит сторожевая
И, как из глубины, рычит из янтаря.
Янтарный русский день да будет жив плодами!
Деревня жнёт хлеба, молитву сотворя.
Успеть бы до дождей.
Пшеница молодая
Засветит в закромах, как горы янтаря.
Октябрь
Приметы октября – небесная прореха,
Закрытая с утра белесой пеленой…
Наш сладкий поцелуй, как ядрышко ореха,
Пропахшее смолой и хвойной тишиной.
Начало октября отмечено заботой
Гогочущих во тьме гусиных вожаков
Над спящею рекой и первою охотой
Ликующих в тайге сибирских мужиков.
Последняя листва истлела бабьим летом,
Сгорела от тоски, сжигающей дотла.
Приметы октября…
Но ты не верь приметам,
А к памяти прильни – печаль твоя светла.
Из дальнего угла прикатится колечко
Зажжённой от зари кручёной бересты:
Стреляют в «Белый дом»,
и вздрагивает свечка,
И ходят мимо сна тяжёлые кресты.
В мерцающих ночах не отступлю от лиры,
Для сердца песнь её была поводырём.
Царапается лист в окно моей квартиры,
Простреленный насквозь
тем «Чёрным октябрём».
Ноябрь
В ворота ноября влетающий с разбега,
Я замираю вдруг в знобящей тишине.
Здесь тьма и пустота, и ожиданье снега,
А лёгкость прошлых дней
уж недоступна мне.
Под сводом ноября в томленье спит округа.
Вот-вот уже крупой поля запорошит.
И заперта душа, как плотная фрамуга,
И льдинкою тоска внутри меня дрожит.
Гуляет ветр слепой по вымершим долинам,
И в мире нет людей, лишь встали на дыбы
За далью ледяной над Родиной пустынной
Отпевшие её ходячие столбы.
Ах, Родина моя, скреплённая любовью,
И болью, и виной, не спи последним сном!
Рябиновая гроздь запёкшеюся кровью
Пылает за окном и гаснет за окном.
Но вот и первый снег обрушился на поле,
Как выжатая из тысячелетий соль,
А может быть, среди тысячелетней боли —
Грядущая пришла и затвердела боль.
Декабрь
И вот замкнулся круг на белом декабре.
Горошиной луны распадок подавился…
С хлыстом колючих вьюг
на царственном дворе,
Как белый офицер, аскет-декабрь явился.
Ну что, мой друг декабрь, отыдем от невзгод!
Поднять бокал вина Постумия велела.
Неужто миновал непроходимый год…
А может, сто веков над миром пролетело?
К двадцатому числу сподобился мороз,
Покрылось звонким льдом речное коромысло.
Из тучи снеговой – летучий снег пророс,
И небо до земли брюшиною провисло.
Ну что, мой друг декабрь,
давай под Новый год
Закатим русский пир по русскому наитью
За белопенный снег, за годовой приплод
И за родной простор,
что назван русской вытью.
Поднимем до краёв наполненный бокал
За воина Руси, за деву молодую
И выпьем за Москву, за Волгу и Байкал,
За горлицу мою – за Родину святую!
Отзывы на публикацию поэмы «Месяцеслов» на сайте «Российского писателя»
С удовольствием подниму сейчас «до краёв наполненный бокал» за ТАКИЕ «Времена года» от Владимира Скифа. Подниму потому, что эти времена наполнены ГЛАВНЫМ, что «в памяти не гаснет».
Спасибо, Владимир. ПРЕКРАСНО.
Григорий Блехман
18.08.15, 21:49
Володя, поздравляю! Замечательная поэма! Всяческих тебе благ: творческих и прочих!
Александр Кердан
19.08.15, 07:15
«…Ах, Родина моя, скреплённая любовью,
И болью, и виной, не спи последним сном!..»
Владимир, спасибо за бальзам, который получила только что, читая твою поэму! Это поистине царский подарок нам всем! Пусть твои строфы, «скреплённые любовью», не засыпают, а радуют, радуют, радуют…
С теплом, Валентина. Валентина Ерофеева-Тверская
19.08.15, 11:39
Знакома с Вашей поэзией по «Вратам Сибири».
Вас там издавна печатают и любят.
А эта поэма просто завораживает!
В каждой строчке живая Сибирь, суровая и прекрасная.
А «февраль» с его волком-фонарём просто заучу.
Спасибо Вам, Владимир.
Екатерина Пионт
19.08.15, 16:16
Какие прекрасные стихи. И так красиво воспета Сибирь, страна наша многострадальная, но следуешь за надеждой автора: не всё кончено, вечно быть Родине Святой! Спасибо, Владимир, от всей души.
Николай
19.08.15, 17:46
Есть у меня одна причуда: по стихам представлять не только внешний облик автора, но и его характер. Крепкий Вы, дорогой Скиф, крутой товарищ. Ну а сердце у поэта не может быть суровым. Я не права?
Такие люди отстаивали и отстаивают Родину нашу, которая любима. Успеха Вам.
Тамара
20.08.15, 09:34
Как-то я играл с кавказцами в футбол, и каждый гол или красивый удар футболистов они сопровождали выкриками: «КРАСАВЧИК!»
Володя, ты тоже КРАСАВЧИК, «Месяцесловом» забивший гол в ворота русской поэзии! Обнимаю,
Игорь Тюленев
20.08.15, 13:21
Дорогой Володя, низко кланяюсь тебе за прекрасные стихи, за Сибирь! Ю. П.
Юрий Перминов
21.08.15, 13:04
Яркость поэтического слова в поэме Владимира Скифа сродни чистым акварельным краскам на полотне художника. Яркость и ясность.
А ещё – чувства, порой и очень тяжёлые:
«…Стреляют в «Белый дом», и вздрагивают свечи.
И ходят мимо сна тяжёлые кресты…»
И образ России, золотистый лом её осени, синее эхо мерцающих небес, лиловый звон первого морозца, великий простор и пламенная бесконечная его тишина, зима в звёздных ливнях пылающих снегов, в голубиного цвета позёмке. Март, теснящий зиму и разящий её, колокола цветных весенних ветров, ветров, ликующе впадающих в океан летнего гула и пронзительной небесной синевы. И лето, полное оранжевых высверков зноя, запахов медового сена и лунного света августа с его летящими на благословенную землю русских равнин звёздами, пахучими, как мятный снег.