Когда убили Лори, все было по-другому. Убийства «монстра» были повсюду. Пресса раскрыла столько подробностей о местах преступлений, что практически сделала всю работу за его подражателя.
Или ее, невольно добавляю я.
Из буфета выходит Рик, в руках у него коричневый бумажный пакет. Я снова беру телефон Кэлли и печатаю: «Расскажи о Нике».
Когда Кэлли заканчивает писать ответ, Рик уже выезжает с парковки. «Он жил с отцом в Северной Каролине, но они плохо ладили. Он переехал сюда вместе с мамой и ее сожителем, когда был в девятом классе. Она умерла два года назад от рака яичников. Тот мужик, ее партнер, – сволочь, но Ник все никак не может выгнать его из дома».
Дочитав, я отвечаю: «Что с его отцом?».
Кэлли хмурится: «А это важно?».
Я пожимаю плечами. Для того, что я на самом деле хочу сказать, мне не хватает слов. Поэтому я откидываюсь на подголовник и вспоминаю лицо отца – каким оно было на камере службы безопасности у магазина после того, как он выстрелил в Мануэля Гонзало. Я думаю о сестре, которая угрожала матери куском стекла, словно кинжалом.
Думаю о Бобби по кличке Заячьи Зубы. Когда я ударила его головой о шкафчик, что-то как будто освободилось во мне. Я бы тогда не остановилась, если бы учитель меня не оттащил.
Все мы способны на жестокость, но некоторые родились с ней в крови. Ходили слухи, что папа еще до моего рождения избил мужчину в баре так сильно, что тому наложили двадцать швов.
У Ника она тоже может быть в крови. Порой нужно только взглянуть на корни, чтобы увидеть, что отравлено все дерево.
Как только мы возвращаемся в дом, Кэлли забирается обратно в свою скорлупу. Я говорю ей, что нам нужно выяснить, не пропало ли у Ари какое-нибудь украшение.
– Нет, – она качает головой. – Ее еще даже не похоронили. Что ты мне предлагаешь: написать Кэти и попросить ее покопаться в вещах мертвой сестры?
Мы сидим с бутылками «снэппла» во дворе, за столиком на террасе, чтобы не мешать Мэгги, пока она пылесосит гостиную. Наверное, она надеется, что шум пылесоса заглушит мысли о похоронах Ари и Лори. Мэгги хотела побыть в одиночестве – это было ясно по ее лицу, когда мы попытались помочь ей убрать со стола после обеда, но она сказала: «Я сама».
Кэлли отрывает этикетку с бутылки с холодным чаем. Я разглядываю ее лицо.
– Кто-то должен просмотреть ее украшения, – говорю я. – Если чего-то недостает, будет больше доказательств, что это сделал «монстр».
– Господи, Тесса. Ее родителям пока даже не рассказали, как ее убили. – Кэлли глядит на заднюю дверь, но там только рычит пылесос. – Мы не сможем просмотреть вещи Ари. Уж точно не рядом с Кэти, раз на то пошло.
Я щелчком смахиваю пыльцу, упавшую ко мне на колено с дерева над головой.
– Похороны прошли сегодня утром, – добавляет Кэлли спустя мгновение. – Может, пока оставим ее в покое? Должно же быть что-то еще.
Я молчу, уловив намек: не приставать к семье и друзьям Ари. Тогда нам ничего не остается, как заняться фирмой, в которой работал Денни, – «Озеленение Фейбера и сыновей».
Нам с Кэлли не удалось ничего откопать о ней в Сети после вчерашнего похода в бассейн, поэтому мы решаем поспрашивать местных жителей. Хотела бы я отсидеться снаружи, пока Кэлли просит у Мэгги разрешения взять минивэн, но она зовет меня за собой внутрь.
Мы останавливаемся в дверном проходе, и Кэлли кашляет, чтобы привлечь к себе внимание.
– Ничего, если мы с Тессой поедем к Эмили Реймс? Она собирает гостей.
Рик ретировался в общую комнату с пивом «курс лайт», но он еще в пределах слышимости. Мэгги морщится.
– Я бы предпочла, чтобы ты осталась, Кэлли, – отвечает она. Возможно, она и не рассказала Рику про водку, но Кэлли забыть об этом не даст, как бы все ни были подавлены после похорон.
Лицо у Кэлли мрачнеет.
– Она ничего не сказала про меня, – подмечаю я, когда Мэгги уходит к Рику в общую комнату.
– Да, но что ты будешь там делать без меня? – шепчет Кэлли. – Ты же теперь никого здесь толком не знаешь.
– У меня есть знакомые. – В голове всплывают лицо Декера Лукаса, жалкий гараж со старыми коробками и телефонными справочниками, его добрая, кривоватая улыбка.
Телефонные справочники. Декер говорил, что его мама хранит рухлядь уже больше одиннадцати лет – в одном из справочников точно должна быть информация о «Фейбере и сыновьях». Я хлопаю себя по заднему карману и снова вспоминаю, что оставила телефон наверху, на зарядке.
Кэлли смотрит на меня.
– Что ты…
– Скажу, если найду, – бросаю я уже по пути наверх.
Я хватаю телефон с ночного столика и пролистываю контакты. Его номер почти в самом верху алфавитного списка.
«ДЕКЕР, ТВОЙ ДРУГ ^_^».
«Привет… Странный вопрос, но нет ли у тебя в гараже телефонных справочников десятилетней давности?» – пишу я ему, потому что говорить по телефону ниже моего достоинства. Не понимаю, почему общество до сих пор настаивает на звонках, если все их терпеть не могут.
Все, кроме Декера. Не проходит и минуты после того, как я отправила сообщение, и мой телефон уже звонит.
– Зачем тебе старые телефонные справочники? – спрашивает он.
– Просто кое-кого ищу. – Дверь гостевой комнаты приоткрыта. Я толкаю ее ногой, чтобы захлопнуть.
– Ты пробовала «Гугл»?
Господи. Я прижимаю ладонь ко лбу.
– Да, пробовала. Эта компания закрылась десять лет назад… Если найду ее адрес, то смогу понять, где сейчас ее владелец.
– Ясно, – отвечает он. – Значит, ты как Шерлок Холмс.
Знаю, что он шутит, но пальцы на ногах невольно поджимаются. Если бы он знал.
– Не возражаешь, если я зайду и пороюсь в справочниках? Надолго не задержусь.
– Нет! В смысле, нет, не возражаю!
И я бегу в гараж за великом Кэлли.
Декер ждет меня на подъездной дорожке в тех же джинсовых шортах, в которых был день назад. Узкие рукава футболки «Олд-Нэви» свисают на тощих руках. По сравнению с ручищами Райана Элвуда руки Декера – просто веточки: подозреваю, что Декер в жизни не поднимал ничего тяжелее игровой приставки.
Не знаю, когда ширина рук парней начала бросаться мне в глаза, но никакого сексуального подтекста здесь нет.
– Здоро́во, – говорит Декер.
– Спасибо, что разрешил. Я быстро.
По крайней мере, надеюсь, что это не затянется: в гараже у Декера пахнет плесенью. Он поднимает картонную коробку со стопки телефонных справочников. Я замечаю, что внутри лежат модельки автомобилей.
– Постоянно твержу маме, что пора устроить гаражную распродажу. – Похоже, он смущается. Я вспоминаю: он говорил, что бо́льшая часть вещей принадлежит его отцу.
– Ты видишься с ним? – спрашиваю я. – С отцом?
Декер пожимает плечами. Он вынимает из коробки кабриолет мятного цвета и проводит пальцем по колесам.
– Нет. Он теперь живет в Джерси.
Справочники не рассортированы хронологически. Я провожу пальцем по корешкам и пока не нахожу год, в который убили Лори.
– А ты виделась с отцом? – спрашивает Декер. – Он ведь был…
– В тюрьме? – договариваю я, не отрываясь от справочника. – Нет.
Пролистываю имена адвокатов, навязывающих услуги пострадавшим от несчастных случаев, и магазины автохимии с предложениями «два по цене одного» в поиске предприятий на букву «О». Я считаю, что наш разговор с Декером закончен, как вдруг он говорит:
– Почему?
Я кусаю нижнюю губу изнутри.
– Мама этого не хотела.
Декер хмурит брови.
– А ты?
Я удивляюсь, как быстро ему отвечаю.
– Я очень хотела. – Пожимаю плечами, видя ужас на лице Декера. – Мама считала, что тюрьма – не место для детей.
– А-а-а, – только и тянет он. Я молчу, не зная, зачем я об этом рассказала. Все равно никто никогда не понимал, каково это, когда родитель сидит в тюрьме. Кэлли этого никогда не понять, так почему с Декером должно быть по-другому?
Я долистываю указатель книги до пункта «Услуги: газон и бассейн». Там напечатано крошечное объявление фирмы «Озеленение Фейбера и сыновей» с теперь уже нерабочим номером, по которому мы с Кэлли звонили вчера. Рядом написано имя: Джо Фейбер.
«ГАРОНТИРУЕМ ОТЛИЧНОЕ КАЧЕСТВО И ОБСЛУЖИВАНИЕ»
Жаль, что никто не гарантировал Джо Фейберу качественное редактирование текста.
Я отправляю себе адрес эсэмэской, чтобы не забыть: проезд Сауф-Тауншип, 312.
Декер предложил подвезти меня по этому адресу, но у него лежало столько барахла на заднем сиденье и в багажнике, что для велосипеда Кэлли просто не нашлось места. Все равно я собиралась ехать туда одна, чтобы не объяснять еще одному человеку, насколько я оторвана от родной семьи.
Проезд Сауф-Тауншип, или ПСТ – лихая дорога. Выцветшие деревянные кресты в память о Робе Мак-Куине и Тайроне Уильямсе безмолвно напоминают, что на поворотах нужно сбавлять скорость. Гостиница под названием «Пивнушка Сауф-Тауншип» делу никак не помогает. Когда я была маленькой, люди называли это место ПЗД, и теперь, когда я понимаю эту шутку, такое название не кажется мне особенно смешным – просто более точным.
Ходили слухи, что перед аварией Роб с Тайроном останавливались в ПЗД, но винят в авариях всегда повороты. Теперь вдоль дороги есть ограждение. Я прижимаюсь как можно ближе к нему, хотя здесь не так много автомобилей. Самое примечательное место вдоль проезда Сауф-Тауншип – это старшая школа, закрытая на лето.
Дом 312 расположен на той же стороне дороги, что и ПЗД. Бар стоит рядом с еще двумя заведениями. Рядом с ним – гастроном, а в дальнем конце – парикмахерская «Лимонное дерево».
Я подъезжаю к тротуару, чтобы лучше рассмотреть номера домов. Гастроном, который уже закрыт, находится по тому самому адресу – Сауф-Тауншип, 312, – где раньше находилось «Озеленение Фейбера и сыновей».
На знаке в окне написано, что по выходным гастроном закрывается в 17.00. Сейчас четверть шестого. От злости я пинаю какой-то камень.