У соседей беснуется собака. На подъездной дорожке хлопает дверь, и я знаю, что это Мэгги и Рик приехали домой. Удаляю историю поиска и открываю окно Рика: он покупал единицы, чтобы играть в покер.
Когда они заходят, я уже на кухне, убираю в холодильник нарезку.
– Привет, милая, – говорит Мэгги. В голосе слышатся нервные нотки. Она бросает взгляд на Рика, и я точно знаю, к чему это ведет.
Она не хочет, чтобы он узнал о прошлой ночи, а так как Рик редко выходит из дома без Мэгги, за исключением работы, она не сможет обсудить со мной случившееся аж до утра понедельника, когда он уедет.
Это даст мне еще время, но, вероятно, его все равно не хватит.
Позвонив в тюрьму Фейетта, я оставляю сообщение Ванде, сказав, что мне надо с ней поговорить об отцовских записях телефонов, а потом стучу в дверь Кэлли. Она предлагает войти, и я тихонько, на щелочку, приоткрываю дверь. Она сидит на краю кровати, расчесывая мокрые волосы. Я даже не слышала, как она проснулась или принимала душ.
– Насколько я встряла? – голос у нее серьезный.
Я пожимаю плечами.
– Твоя мама пока ничего не сказала.
– Черт. – Кэлли перестает расчесывать волосы. – Это плохо.
С лестницы слышится голос Мэгги.
– Кэлли! Тут кто-то приехал.
– Дерьмо. – Кэлли вытирает внутренние края глаз, сворачивает сырые волосы в пучок. Кто-то поднимается по лестнице. Кто бы это ни был, Мэгги послала этого человека к нам.
На пороге появляется Райан. Он останавливается в проходе, не зная, стоит ли заходить.
– М-м-м. Я просто хотел проверить, что с тобой все хорошо.
– Все нормально. – Голос Кэлли холоден.
Райан чешет затылок, потягивает напряженные бицепсы, выставленные напоказ.
– Мы можем поговорить?
– Можно при Тессе. – Кэлли кладет на стол расческу, показывая, что это не обсуждается.
Райан смотрит на меня.
– Ну ладно. Хорошо.
Я сажусь на кровати напротив Кэлли, а Райан опускается в сиреневое кресло в виде чаши, стоящее в углу. Оно для него совсем маленькое.
– Знаю, ты злишься, что я поехал за тобой, – говорит он. Кэлли хмурится – ясно, что из того, что она раньше слышала от Райана, это больше всего похоже на извинение.
– Собираешься рассказать дяде, где Ник, так? – спрашивает Кэлли.
– Ты так обо мне думаешь? – Райан тихонько присвистывает. – Я дружу с Ником дольше, чем с тобой.
– Ладно, тогда что мы, его друзья, будем делать? – спрашивает Кэлли.
– Капитан, – говорю я. Обе головы поворачиваются ко мне. – Ник сказал, что у парня, который не занимался сексом с Ариэль, был ник Капитан или что-то типа того. Ник рассказывал об этом полиции, но они не восприняли его всерьез.
– Мы этого не знаем, – оправдывается Райан. – Может быть, они расследуют эту зацепку.
– Что мы теряем, расспросив людей на остановке грузовиков? – спрашивает Кэлли. – Можно начать с Бакстауна. Это за Мейсоном, и мне кажется, что одну из первых жертв в последний раз видели там.
Райан как будто потерял дар речи.
– Дело не в Нике, да? Ты правда думаешь, что это «монстр»?
У Кэлли вздрагивает подбородок.
– Не знаю. Но если это так, полиция это признавать не собирается.
Райан закрывает лицо руками.
– Кэлли, нельзя его разыскивать в одиночку.
– Ладно, – отвечает она упрямо, искоса поглядывая на меня, – тогда можешь пойти с нами.
Райан вздыхает. Мне тоже не очень хочется разъезжать с ним по автостраде. Я хочу рассказать Кэлли о странном телефонном разговоре с агентом ФБР и возможной связи между моим отцом и пропавшим ребенком, Мэйси Стивенс.
Но Кэлли уже решила, что доверяет Райану и что он может нам помочь. Теперь придется молчать, пока не решу, могу ли доверять ему я.
Бюро путешествий «Бакстаун» находится от нас в сорока пяти минутах езды по скоростной автостраде. Еще полчаса – и мы были бы на границе штата Огайо. Мы решили начать отсюда, потому что в этом месте последний раз видели Рей Фелис перед тем, как она пропала. Ари тоже могла встретить «монстра» тут.
Райан паркуется в зоне отдыха.
– Если здесь работают девушки, они, скорее всего, напуганы случаем с Ари. Нужно выражаться аккуратнее.
– Притворимся, что мы кого-нибудь ищем, – говорю я, – например, сестру Кэлли. Она сбежала, о ней ничего не слышно много недель, и мы считаем, что она околачивается на одной из стоянок.
Кэлли молчит, наши глаза встречаются в боковом зеркале. Знаю, она думает о Джослин: что после побега та могла сбежать на стоянку в поисках того, с кем бы уехать из штата, подсесть на наркотики, податься в проституцию или хуже того. Так о ней думали все, потому что у беглянок не бывает счастливого конца.
– Хорошо, – говорит Райан. – Но они все равно не станут с нами говорить.
– Ну, посмотрим. – Кэлли открывает дверь и выпрыгивает из фургона.
На остальной территории расположены кафе «Бургер Кинг», «Данкин Донатс» и «Сабвей». Сбоку виднеются туалеты и ларьки, в которых можно купить закуски и карты Пенсильвании. Все кажется слишком новым, семейным. Никаких дальнобойщиков, писающих на парковке, девочек в кожаных юбках возле сигаретных киосков. Ничто не напоминает места на автострадах, которые я помню с детства.
Райан тоже видит, что это дохлый номер.
– Надо хотя бы поспрашивать. – Кэлли останавливается и достает телефон. Я заглядываю через плечо и вижу, что она на чьей-то странице в «Фейсбуке»: Эмили Реймс.
Ближе всего стоит «Данкин Донатс», поэтому мы заваливаемся внутрь и ждем, пока к нам не подходит пожилая женщина, возрастом примерно как моя бабушка, и спрашивает, чем она может помочь.
– Мы ищем девушку, – говорит Райан, – ее сестру.
Он толкает Кэлли, которая показывает женщине фотографию Эмили. Женщина моргает.
– Она сбежала, – объясняет Райан. – Мы волнуемся, не попала ли она в беду. Может, она появлялась неподалеку… с плохой компанией.
– Ты ошибся с местом, малыш, – отвечает женщина. – Эту остановку зачистили много лет назад. Такие у нас больше не появляются. Ну, вы понимаете, вроде автостопщиков, – продолжает она, принимая отсутствие ответа за смущение, и понижает голос: – И сутенеров.
У нее сильный акцент, возможно, она родом из Джорджии. Слово она выговорила как «сатенеров».
– Спасибо, – говорит Кэлли с таким удрученным видом, что я почти верю, что у нее на самом деле есть сестра.
– На вашем месте я бы проверила грузовой СТО «Мидвей», – говорит женщина. – Только не ходите туда затемно, тем более без парня. – Она показывает пухлым пальцем на Райана. Мы благодарим ее и отходим, чтобы она смогла обслужить посетителей, стоящих за нами.
– Подождите, – говорю Кэлли с Райаном, пока они идут к выходу. – Я встречусь с вами на улице.
Спустя пять минут появляюсь с пачкой картофеля фри и диетической колой из «Бургер Кинга». Кэлли корчит рожу, пока я забираюсь в фургон.
– Что? – Я сую картофель в рот и предлагаю Райану и Кэлли угоститься. – Не зря ведь мы приехали. Да и, потом, я сегодня съела всего полкусочка индейки.
Райан хватает горстку картошки, а Кэлли прикрывает рот и опускает окно. Я отхлебываю газировку. Мне неловко, но ведь не я виновата, что у нее похмелье.
Лучше ей все равно не станет: если верить GPS-навигатору, до сервиса «Мидвей» ехать еще час на восток. Даже меня начинает укачивать в задней части фургона Райана. Поездку мы проводим в тишине, глядя, как небо становится жемчужно-розовым.
Грузовой СТО «Мидвей» кажется образцом кошмара. Рядом с фургоном с номерами Орегона, прямо на обочине, ссыт мужик, едва глядя в нашу сторону, когда Райан заезжает на парковку.
Здесь есть универсам и «Дэйри Куин». Выходим из фургона и идем в универсам. Мы с Кэлли держимся позади и пропускаем Райана к прилавку вместе с фото Эмили.
– Он сказал спросить в «Дэйри Куин», – извещает нас Райан. – Говорит, что там ошиваются «ящерки».
Кэлли хмурится.
– «Ящерки»?
– Так дальнобойщики называют проституток, – говорю я.
– Не желаю слышать, откуда ты это знаешь, – бормочет Кэлли, открывая дверь. Этот термин всегда всплывал, когда люди говорили о Кристал Девис. «Ящерки» обычно предлагали секс, чтобы заработать деньги на наркотики. Пока полиция не связала вместе все убийства, многие люди, знавшие Кристал Девис, считали, что ее убили после неудачной попытки ограбить дальнобойщика.
Я замечаю их у будки с туалетом: трех женщин. Они явно не из одной семьи: одна – латиноамериканка, другая – темнокожая и третья – белая. Перед ними на столе лежат скомканные обертки от бургеров.
У белой женщины рябое лицо, на руках сиреневые пятна: дорожки героинщика.
Глаза над крышкой газировки глядят на нас и щурятся. Она толкает локтем женщину рядом с собой, и их смех утихает.
– Проблемы? – настойчиво спрашивает темнокожая женщина. У нее на шее татуировка: розовая лоза с шипами, обвившая имя Мика.
От Кэлли с Райаном нет толка, поэтому я открываю рот, несмотря на то что эти женщины пугают меня до жути.
– Мы кое-кого ищем, – говорю я.
– Ага, ну а мы этого кого-то не знаем. – У женщины с героиновыми дорожками к тому же не хватает одного переднего зуба. Ее спутница помоложе; пока ничего не сказав, она ерзает на месте, опустив глаза на соломинку.
– Может, мы вам покажем ее фотографию? – предлагает Кэлли кротким голосом.
Черная женщина ставит напиток на стол.
– А может, вы свалите отсюда на хер? Мы в курсе, что вы работаете на копов!
– Послушайте, нам проблемы не нужны, – говорит Райан. Он в этот момент так похож на полицейского, что мне за него стыдно. – Мы просто волнуемся, что наша подруга зависает с парнем, который может ее избить.
– Тогда вы сделаете только хуже, если ее найдете, – ворчит белая. – Сделайте себе доброе дело: возвращайтесь домой, в постельки.
– Да, скоро повылезают плохие дяди. – Мика шевелит бровью, нарисованной карандашом. Две другие смеются и хлопают по столу, толкая молодую девушку. Райан бормочет: «Пошли отсюда» – и мы, разворачиваясь, идем на выход. Едва подходим к двери, как вдруг нас окликает белая женщина, спрашивая, не найдется ли сигаретки.