Я изучала ее.
— Ты ужасно строга к себе.
Она искоса посмотрела на меня.
— Должно быть, это семейная черта.
Я пожала плечами, отводя взгляд. Это было частью моей натуры — ругать себя за то, что не сделала больше, лучше, не действовала быстрее. Порой мне казалось, что все, что я делаю, недостаточно. А иной раз, казалось, и неправильным. Возможно, это семейная черта, и я была слишком похожа на маму. Вскоре мы дошли до Уита с Фаридой, и я предпочла не отвечать на слова Айседоры, но ее слова не давали мне покоя и нервировали.
Это было самое продолжительное время, которое я провела наедине с ней, и мне было неприятно узнать, как легко она меня читает, особенно когда я все еще пыталась разобраться в себе, учитывая то, что сделала со мной мать.
С моим отцом. Даже с Айседорой.
Но я начала понимать, как тоска по родителям, потребность в их внимании и ужасная печаль, когда мы расставались с ними на месяцы, пока они путешествовали по Египту, сформировали из меня того человека, которым я являлась сейчас. Именно поэтому я стремилась к созданию семьи, к чувству принадлежности.
Найти свое место в жизни.
И частично я винила себя или была излишне строга к себе, потому что, возможно, какая-то часть меня верила, что со мной что-то не так, и это служило причиной, почему мои родители оставляли меня.
Ежегодно. На месяцы.
Я чувствовала тяжесть взгляда Уита, и мне было интересно, чувствует ли он напряжение, исходящее от меня; внезапно накатившую печаль, покрывающую мою кожу, но я продолжала смотреть прямо перед собой. Заброшенное здание, очевидно, когда-то использовавшееся в правительственных целях, стояло в окружении красивых домов с арочными окнами и панельными стеклами. Мы стояли в стороне, наполовину скрытые пышной зеленью и колючими пальмами, которые склонились над улицей. Уит внимательно всматривался в место нашего назначения, а затем посмотрел на нашу троицу, спокойно ожидающую в стороне. Я не особо понимала, чего мы ждали. Вход в здание представлял собой большую дверь, которую когда-то покрывала зеленовато-желтая краска, но с тех пор цвета давно выцвели и теперь напоминали увядший салат-латук.
— Ни у кого из нас нет приглашения, — сказала я. — Может быть, мы можем проскользнуть туда?
— Пойдемте, — сказал Уит. — Все за мной.
Мы поспешили следом, когда он уже пересекал улицу, оглядываясь по сторонам. Боковая дверь была не более, чем узким проходом, предназначенным для слуг. Уит толкнул дверь и заглянул внутрь; через полсекунды он отпрянул назад и уперся ладонями в дерево. Он сильно толкнул дверь и с другой стороны раздался громкий удар. Что-то шумно упало на пол, и Уит снова толкнул дверь, пока полностью не открыл ее.
Он вошел внутрь, жестом приглашая нас следовать за ним. Зайдя следом, я первым делом совершила ошибку, взглянув на человека, распластавшегося на нашем пути.
Уит ударил охранника с достаточной силой, чтобы тот потерял сознание.
Проверять его не было времени. Уит уже поворачивал за угол в конце коридора, который вел на пыльную кухню с паутиной в углах, ржавыми железными кастрюлями и сковородками, висящими вдоль стены, и полками, заставленными банками с мукой и прочим. Замкнутое пространство наполнялось звуками неистовых криков — люди кричали, но не в гневе, а скорее в ощутимом возбуждении. Я подняла взгляд к потолку, отмечая направление, откуда доносились звуки. Аукцион, должно быть, развернулся наверху.
Нам нужно было найти лестницу.
Появилась проблема в лице двух мужчин, игравших в карты за шатким деревянным обеденным столом. Мы застали их врасплох, послышался скрип стульев и один уже тянулся к своему револьверу, висящему у локтя.
Уит швырнул одну из сковородок, и она завертелась в полете, пока не достигла лица противника, тем самым сбив мужчину со стула. Его окровавленный зуб полетел в мою сторону, и я с приглушенным криком отскочила в сторону. Другой мужчина потянулся за пистолетом, но к этому времени Уит уже схватил освободившийся стул и с силой ударил им мужчину по голове. Тот рухнул на стол.
Все закончилось в считанные секунды.
Айседора подобрала пистолет и сунула его за пояс.
— Ты такой жестокий.
Это прозвучало, как комплимент.
Фарида покачала головой, наполовину удивленная, наполовину шокированная.
— Я никогда не видела тебя с такой стороны.
Уит подошел к плите и понюхал дымящуюся кастрюлю. Он улыбнулся и взял чашку в которую подул, чтобы смахнуть пыль.
— Слава Богу.
— Хочешь выпить чаю? — воскликнула я.
— Кофе, — благоговейно ответил он, наливая в чашку щедрую порцию. — Хочешь?
Я уставилась на него. Шум над нами становился все громче: скрежет стульев по полу раз за разом проникал в кухню.
— Мы должны… — начала я.
Уит допил кофе, затем повернулся, чтобы пнуть ботинком охранника, развалившегося на столе, отчего тот упал на пол. Затем Уит спокойно взял оба стула и пошел к двери.
— Пойдёмте.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТЬ
Лестница шаталась и скрипела под нашим весом, когда мы поднимались на верхний этаж. Вероятно, она предназначалась для персонала, так как пространства было мало, и она выводила в небольшой коридор, вдоль которого тянулись закрытые двери. Когда мы на носочках крались мимо, то до нас доносился шум готовящихся к ночи людей.
Уит бесшумно заглянул за угол в конце коридора.
— Подождите здесь.
— Куда ты? — спросила я шепотом.
— Я собираюсь поставить эти стулья в заднем ряду, — прошептал он в ответ.
Он двинулся вперед, но вскоре вернулся и его челюсть была напряжена. Я обошла его, чтобы увидеть все самой, и едва не вскрикнула. Аукцион проводился в большом зале прямоугольной формы с облезлыми обоями и пыльной люстрой со свечами, которая опасно раскачивалась над множеством рядов стульев. Все до единого, за исключением двух, которые только что добавил Уит, были заняты. Я запрокинула голову, отмечая, что третий этаж плавно переходит во второй, подобно открытому двору. Снаружи здание не казалось таким огромным, но теперь я поняла, что внешность была обманчива. Как мы должны были все тут обыскивать? На это уйдут часы.
С другой стороны, я подумала, что нам не обязательно требовалось обыскивать здание прямо сейчас. Если Фарида успеет сфотографировать комнаты, окруженные стенами, то нет. Мы всегда сможем изучить их позже, но потом я вспомнила, что она упомянула, что до сих пор ждет, когда ей проявят и отправят по почте оставшиеся фотографии. Нам придется исследовать все по мере наших сил в течение всего аукциона.
— Послушайте наш план действий, — тихо начал Уит.
— Нет, — твердо и столь же тихо сказала я. — У нас другой план.
Он приподнял одну бровь в ожидании, когда я продолжу.
— Кто-то из нас должен присутствовать на аукционе, чтобы убедиться, действительно ли здесь есть что-то из гробницы Клеопатры, — сказала я. — Это будем мы с Айседорой, поскольку знаем, что искать. Фарида, вам с Уитом следует попытаться найти предметы, которые будут выставлены на продажу. Сделайте как можно больше фотографий.
— А что потом? — спросила Айседора.
Уит с легкой улыбкой указал на меня.
— У моей жены есть план.
Я проигнорировала колкость.
— Встретимся на улице после аукциона, — сказала я. — Если не получится, тогда в вестибюле отеля.
— Постойте-ка. Вы женаты? — спросила Фарида, и ее темно-карие глаза расширились. — С каких это пор? И почему меня не пригласили на свадьбу?
Уит сжал губы.
— Мы бы хотели, — поспешно сказала я. — Но все произошло слишком быстро. Кроме того, это всего лишь деловое соглашение.
— О, — неуверенно произнесла Фарида, переводя взгляд с меня на Уита. Я почувствовала на себе его быстрый взгляд: от него исходила легкая аура возмущенного неверия, но я отказывалась смотреть в его сторону.
— Шшш, — прошипела Айседора. — Ты хочешь, чтобы нас услышали?
Фарида потерла виски.
— Я пытаюсь удержать все в голове. Мне нужно время, чтобы обработать новую информацию.
— Позже, — сказала Айседора. — В первую очередь, тебе нужно сделать фотографии.
Затем она прошла мимо, вошла в зал и опустилась на стул, оставленный Уитом, будто это действительно было ее место. Фарида посмотрела в дальний конец коридора, откуда мы только что пришли, а затем стянула с шеи платок моей матери. Она достала из кармана юбки фотоаппарат и положила его на ладонь. Я взяла платок и накрыла им протянутую руку. Секунду спустя камера приняла прежнюю форму.
— Магия — восхитительная вещь, — прошептала я. — Жаль, что она исчезает.
— Всему когда-нибудь приходит конец, — сказал Уит с легким укором.
Я знала, что его слова намекают на мое решение развестись. Я старалась не обращать внимания на его тон и то, как мрачно это прозвучало. А может, я на самом деле хотела, чтобы он говорил именно так. Я не могла заставить свое сердце быть в согласии с разумом.
Глупая, пустая слабость.
— Я собираюсь сфотографировать комнаты на этом этаже, — сказала Фарида. — Уит, как думаешь, над нами есть что-то еще?
Он кивнул.
— Нам придется двигаться быстро, чтобы успеть обойти все. Начинай, я буду прямо за тобой.
Я обвела взглядом помещение, чтобы ознакомиться с планировкой на случай, если нам понадобится быстро уйти. На противоположном конце от нас был еще один выход, рядом с парадной лестницей.
— Ты справишься одна? — спросил он ее.
Фарида кивнула, уже настраивая фотоаппарат, и направилась обратно тем же путем, которым мы пришли. Она подергала ручку первой двери и обнаружила, что та заперта, но все же остановилась перед ней и сделала снимок. Затем она отошла на несколько шагов вправо, развернувшись в другом направлении и сделала еще снимок, на этот раз стены. Выражение ее лица было решительным, вдумчивым, и я надеялась, что в этой комнате находились улики, которые могли бы нам помочь сравнять черный рынок с землей. Фарида подергала за ручку следующей двери, обнаружила, что она не заперта и, по-видимому, пуста, затем сверкнула быстрой торжествующей улыбкой, прежде чем исчезнуть внутри.