хоть что-то важное: изображение врат, приглашения на прошлые мероприятия с датой и временем, квитанции о платежах за каждую продажу… Всё это могло стать ключом к разгадке.
Казалось, здесь было все, кроме того, что мне было нужно.
Не было украденных артефактов. Ни талисманов, ни одного амулета. Даже подделок, которые можно купить на рынках, ориентированных на туристов.
Мое раздражение нарастало, я собрал коробку, чтобы передать Инез, открыл окно и выбросил ее наружу. Затем выбрался сам и полез вниз, мое дыхание было медленным и ровным. Я без проблем добрался до земли и наклонился, чтобы поднять коробку. Пока я нес вещи Лурдес в отель, в голове что-то щелкало — неуловимое ощущение. Я еще ярко помнил каждую деталь той комнаты: каждый предмет как наяву.
Казалось, не было ничего необычного.
Но интуиция подсказывала, что я видел что-то важное и не предал этому должного значения.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Вернувшись в отель, мы сразу же приступили к работе. Я вернула первоначальный размер всем вещам, что умудрилась вынести из маминого дома, и вместе с сестрой разложила все на кровати.
Из нас вышла отличная команда.
Я засучила рукава и окинула все беглым взглядом. Я отказывалась верить, что среди вещей не найдется ни одной, что помогла бы выйти на след матери. Нужно было лишь внимательно ознакомиться со всеми записями.
По крайней мере, я продолжала себя в этом убеждать.
Мне пришло в голову, что мы могли бы вернуться в мамин дом и дождаться ее возвращения, но я вспомнила, как ее предупредили у банка. Кто-то отслеживал наши передвижения, и я предполагала, что это был ее любовник, или, по меньшей мере, его подчиненный, нанятый для слежки за нами. Лучшим решением будет не возвращаться — если только у нас не будет другого выхода.
Я опустилась на свободное место на кровати, где не было маминых вещей, а Айседора придвинула табурет. Раздался стук в дверь, и я удивленно посмотрела на нее.
Айседора вскочила на ноги и потянулась за пистолетом, который прихватила на аукционе. Она хранила его под подушкой на своей половине кровати.
— Кто там? — спросила она.
— Это я.
Сестра открыла дверь и перед нами предстал испачканный и растрепанный Уит. В одной руке он держал большой поднос, заставленный покрытыми блюдами, а в другой — коробку, наполненную стопками бумаги.
— Это…?
— Да.
Каким-то образом он сумел раздобыть вещи моей матери.
— Как ты…
— Сейчас объясню, — проворчал он.
— Полагаю, ты бы не хотела, чтобы я его застрелила? — задумчиво спросила Айседора, отступая в сторону, чтобы пропустить Уита.
Я замерла, почувствовав аромат хлеба, лимона и свежей зелени. У меня пересохло во рту.
— Не сегодня.
Уит хмуро посмотрел на Айседору, проходя мимо.
— Обойдешься без фалафеля.
Айседора вздрогнула.
— Где ты нашел фалафель в такое время?
— Кухня в отеле забита под завязку, — ответил он. — Я нашел хумус, помидоры с огурцами, хлеб и кувшин лимонада. Я также заглянул на стойку регистрации, проверил, нет ли сообщений, и обнаружил телеграмму на твое имя, Оливера.
— Телеграмма! — воскликнула я, протягивая руку.
Но он не обратил на меня внимания, огляделся в поисках места, чтобы поставить поднос, увидел, что все возможные поверхности заняты, а затем, пожав плечами, опустился на колени и поставил поднос с коробкой на ковер. Я неуклюже плюхнулась рядом с ним, а Айседора изящно подобрала юбку и грациозно опустилась, согнув колени и скрестив лодыжки. Она придвинула к себе коробку и с любопытством заглянула внутрь.
Наконец Уит поискал в карманах и протянул мне запечатанный конверт. Я с нетерпением вскрыла его и прочитала первую строчку. Заметив, что письмо адресовано нам всем, я зачитала вслух:
ИНЕЗ И КОМПАНИЯ — ПОЛУЧИЛА ВАШЕ ПИСЬМО ТОЧКА РИКАРДО УБЕДИТЕЛЬНО ПРОСИТ ОТВЕЧАТЬ КОГДА ОН ВЫЗЫВАЕТ ИЛИ ОН БУДЕТ ВЫНУЖДЕН ЗАТОПИТЬ ВАС ТОЧКА
Уит раздраженно застонал, прикрывая глаза, а я вздрогнула, мой взгляд автоматически метнулся к чашке на прикроватной тумбочке. К счастью, она была пуста.
— Продолжай, — попросила Айседора, наполняя свою тарелку.
Мое внимание вернулось к телеграмме, я откашлялась и прочитала:
НАД РИКАРДО И АБДУЛЛОЙ ИЗДЕВАЮТСЯ В ТЮРЬМЕ ТОЧКА
Мой голос задрожал, но я героически продолжила, перечитывая строчку за строчкой, будто буквы волшебным образом могли сложиться во что-то такое, что не заставило бы меня воображать худшее. Моего дядю и Абдуллу с ног до головы покрывали синяки и ссадины. Их часто избивали и морили голодом. Этого было достаточно, чтобы ввести меня в отчаянье. Мной завладело странное оцепенение, удушающее и тяжелое. Я крепко зажмурилась.
Мягкая ладонь опустилась на мою руку.
Медленно открыв глаза, я уставилась на Уита. Он отстранился, стиснув зубы. Он сохранял бесстрастное выражение лица, но я понимала его смятение, его неприкрытое сожаления о чувствах, что он испытывает и о своей беззащитности перед ними.
— Что еще там написано? — тихо спросила Айседора. — Или ты хочешь, чтобы я прочитала сама?
Я облизала губы и покачала головой.
— Я прочту.
Я быстро пробежалась глазами по оставшемуся тексту, а затем прочитала вслух.
АМАРАНТА НАКРИЧАЛА НА МЕСЬЕ МАСПЕРО ЗАПЯТАЯ ДУМАЮ ОН БОИТСЯ ЕЕ ПОТОМУ ЧТО ПЕРЕВЕЛ ИХ В КОМНАТУ ПОБОЛЬШЕ ТОЧКА КАРИМ ВЕРНУЛСЯ В КАИР И ОБНАРУЖИЛ СПОСОБ ПРОНИКАТЬ В ТЮРЬМУ ТОЧКА ОН ТАКОЙКОМ ДОСТАВЛЯЕТ РИКАРДО И ДЕДУШКЕ КОРЗИНЫ С ЕДОЙ И ФЛЯГИ ВОДЫ ТОЧКА НЕ СПРАШИВАЙТЕ КАКИМ ОБРАЗОМ ТОЧКА КОДАК ОБРАБАТЫВАЕТ ФОТОГРАФИИ СЛИШКОМ ДОЛГО ЗАПЯТАЯ СОБИРАЮСЬ ПРОЯВИТЬ СНИМКИ В ШЕПАРДЕ ТОЧКА ПЕРСОНАЛ ПОМОГАЕТ МНЕ НАЙТИ НЕОБХОДИМОЕ ТОЧКА БЕРЕГИТЕ СЕБЯ ЗАПЯТАЯ ФАРИДА
Я опустила телеграмму и уставилась перед собой, испытывая глубокую благодарность Кариму и Фариде. Какая-то часть меня хотела быть с ними, помочь хоть с чем-то. Находясь в Александрии, я была бесполезна. Ну, вообще, это не совсем правда.
У нас были мамины вещи, ее личные бумаги, записи мыслей, подсказки, где она могла находиться или хранить артефакты. У нас был ее дневник.
— Давайте начнем поиски, — сказала я. — Снова. Возможно, мы что-то упустили.
— Сначала поешь, — строго сказал Уит. Он открыл крышки, и я застонала, заглушая громко урчащий желудок. Я и не подозревала, насколько голодна. Уит устроил нам пир из теплого лаваша, мясного фарша, приправленного тмином и чесноком, свежих огурцов и помидоров, сливочной фасоли и хумуса, щедро сбрызнутого оливковым маслом.
— Gracias, — пробормотала я.
— Не за что, — сказал он слегка улыбаясь.
Я заставила себя сохранить невозмутимое выражение лица.
Его улыбка померкла, и я деловито взяла один из фалафелей, обмакнув его в хумус. На вкус он оказался сливочным и восхитительным, и несмотря на то, что он был холодным, он все равно обладал прекрасным травяным ароматом. Я чувствовала на себе взгляд Уита, но старалась не обращать на него внимания. От тона его голоса у меня по коже побежала теплая дрожь, а я не могла себе позволить снова совершать глупости. Я влюбилась в него без малейшего сопротивления, маленькая доверчивая идиотка, опьяненная ощущением опасности, которую он источал, очарованная его плутоватой личностью и героизмом.
В миллионный раз я цеплялась за очевидную истину: он меня не любил. Это было болью моего сердца, и, каждый раз вспоминая об этом, мне казалось, будто я истекаю кровью. Все было притворством. Он оставался рядом только из-за ошибочного чувства ответственности и вины. А еще он хотел найти алхимический трактат раньше моей матери. Я повторяла эти истины до тех пор, пока они не начнут преследовать меня даже во снах. До тех пор, пока они не отпечатаются на коже.
— Нет бокалов, — заметила Айседора.
Уит протянул ей кувшин.
— Прошу прощения. Они не поместились на подносе.
Айседора фыркнула, но приняла напиток. Мы все с полной ответственностью взялись за еду, параллельно изучая бумаги и дневники.
— Ты собираешься рассказать нам, где пропадал? — спросила я Уита.
— Я проследил за Стерлингом до его квартиры в турецком квартале, — ответил Уит. — На него работает человек по фамилии Грейвс, один из тех, кто обыскивал меня в доме твоей матери. Неприятный тип. — Он отломил кусочек хлеба, намазал его хумусом и положил сверху по ломтику огурца и помидора, и все это закинул в рот. Закончив жевать, он резко помрачнел. — Я видел, как он хладнокровно убил молодого парня по приказу Стерлинга.
Я отставила кувшин с лимонадом, чувствуя, как у меня скручивает желудок. Вот так просто я потеряла аппетит. Мы были так близки к смерти. Было достаточно одного кивка головы мистера Стерлинга.
— Почему мистер Стерлинг оставил нас в живых? — спросила Айседора.
— Подозреваю, потому что Инез все еще нужна ему для какой-то цели, — ответил Уит. — Что он сказал, когда отвел тебя в другую комнату?
— Он хочет, чтобы я помогла ему найти маму, — рассеянно ответила я, разбирая бумаги, которые Уит принес из квартиры Стерлинга. — Он постоянно просит присоединиться к нему.
— Он держал тебя на прицеле? — спросил Уит, его голос звучал спокойно, но убийственно.
Я отвлеклась от чтения.
— Да. Но это не повлияло на мой ответ.
— Конечно, нет, — сказала Айседора.
Я подняла взгляд и инстинктивно нашла Уита. Он смотрел на меня, сосредоточенный, напряженный, с эмоциями, бурлящими в прохладной глубине его глаз. Возможно, это называлось обожанием. А может и разочарованием. Когда дело касалось Уита, я не могла знать наверняка. Он опустил подбородок, отворачиваясь от меня и сосредоточился на еде.
Я еще мгновение смотрела на него, а потом заставила себя вернуться к бумагам. Нужно было закончить работу.
— Признаюсь, я нервничаю из-за того, что мистер Стерлинг так просто отпустил нас, — сказала Айседора. — Как думаешь, к тебе могли что-нибудь прицепить, что привело бы его к нам?
Уит пробормотал что-то в ответ, но я едва расслышала, потому что наткнулась на кое-что интересное. По какой-то причине мама собрала множество карт Александрии с названиями старых улиц, восточной гавани и особенно острова, который называется Фарос. Все эти карты были созданы неким Махмудом эль-Ф