Под одеялом млечных звезд,
Кажусь душой лучисто-чистой,
А жизнь холодной и тернистой.
Коснусь губами я стекла,
И призрак тут же отзовется,
К губам рукою прикоснется,
Из глаз его хрусталь прольется.
«Две синички стучали в окно…»
Две синички стучали в окно,
Я подумал, плохая примета.
Как ни плакало сердце давно,
Задрожала в губах сигарета.
Промелькнули все лица родные,
И прошедшие годы пустой чередой,
Мама в позднем саду сливы рвет золотые,
Папа рядом стоит, будто вечно живой…
Все картинками сплошь, как в кино,
Яркий полдень и хочется пить…
Далеко-далеко до стучанья в окно,
Еще долго мы будем все счастливо жить…
Но наступит то утро туманных невзгод,
Когда глупых пичужек стучанье
Остановит стремительный времени ход,
И начнутся сплошные прощанья.
«Я часто жду встречи с тобою…»
Я часто жду встречи с тобою
В старинном вишневом саду,
С тобой, беззаботное детство,
Я встретиться очень хочу.
Я знаю, что ты не вернешься,
Ты, детство, ушло навсегда,
Но чувствую, старые вишни
Зовут меня вновь сквозь года.
Порою мне кажется ясно,
Что ты где-то рядом, со мной,
Я слышу твой голос веселый
Под шелест листвы золотой.
Пусть буду я снова обманут,
В том старом саду не найдя
Тебя, беззаботное детство,
Средь пестрой листвы сентября.
Но в эти минуты исканий
Душа моя счастьем полна,
Мне хочется петь и смеяться,
Как будто душа прощена.
«На мокрых стеклах яркая зарница…»
На мокрых стеклах яркая зарница,
Голубоватый отблеск за окном,
А мне давно совсем уже не спится,
Покинут я своим капризным сном.
Рассвет придет и грязной акварелью
Раскрасит лужи, душу и тоску,
Вдали трамвай тревожной звякнет трелью,
И утро бросит мне в глаза песку.
Пойдет народ под пестрыми зонтами,
Спеша попасть на жертвенник эпох,
Чтоб получить табличку со словами:
Он жил, творил и сделал все что смог…
«Смерть хороша на время сна…»
Смерть хороша на время сна,
Чтоб поутру воскреснуть рано,
И под церковный светлый звон
Продолжить жизнь строкой романа.
Игра со смертью каждый день,
Мы этого не замечаем,
Любой из нас – уже мишень,
Но мысль об этом отгоняем.
Любой восход, любой закат
Когда-то полыхнет последним,
И похоронных дней набат
Для многих явится соседним.
Играет смерть с людьми, не злится,
Тешится силой изнутри,
То пристально в лицо вглядится,
То заключит с судьбой пари.
И снова ночь, и снова утро,
И жизнь, и смерть нужны, чтоб жить,
И Библия пророчит мудро,
Нельзя сестер двух разлучить.
«Твой поцелуй горячий в лоб…»
Твой поцелуй горячий в лоб,
Как пуля снайпера, пронзает,
И беспричинную тоску
Без приговора убивает.
Прощай, тоска, в последний путь
Тебя легко я проводил,
Но тайною покрыта суть,
А кто мишенью все же был?
«Не познать непознаваемое…»
Не познать непознаваемое,
Не счесть несосчитаемое,
Не исчерпать неисчерпаемое,
Не исчезнуть неисчезаемому.
Не забыть незабываемое,
Не изгнать неизгоняемое,
Не разлюбить любимое,
Не умереть бессмертному.
Мне бы к Господу на поруки
«Мне бы к Господу на поруки…»
Мне бы к Господу на поруки,
Чтобы счастье свое продлить.
Может, знает Он мои муки,
Но не знает, как с ними быть?
Ведь любовь, от отцов с амвона,
Не цепляет, лишь догмам под стать.
Может, кто привезет с Афона,
Мне по вере Его благодать.
Но Господь, видно, часто занят,
Или, может, устал от дел,
Иль святые молитвы банят,
Оставляя пустой пробел.
Надоест все душе в одночасье,
Бросит тело на грешной земле.
И уйдет в никуда, без согласья,
Искать новую веру себе.
«Однажды утром я проснусь…»
Однажды утром я проснусь,
Меня не встретит яркий свет,
И добрый, чуткий, верный друг
Не скажет мне свое «Привет».
Лишь тишина, земля и сырость
Скуют меня со всех сторон,
Лишь мрак, прохлада и унылость,
И бесконечный вечный сон.
От непонятного насилья
Я крикну зло: «Верните свет!»,
Но как в горах ответит эхо,
Вторя в ответ, что света нет.
Я не хочу в долгу остаться,
Опережая Судный день,
Пытаюсь яркий след оставить
Пред тем, как погрузиться в тень.
«Когда-то ангел спустится с небес…»
Когда-то ангел спустится с небес,
В дверь постучит и скажет собираться,
Не испугаюсь я, но будет интерес,
Куда, зачем и как назад добраться?
Допью свой чай, оденусь по сезону,
Окину взглядом угол свой родной,
Перекрещусь, поцеловав икону,
И в добрый путь, манящий высотой.
«Может, когда на рассвете…»
Может, когда на рассвете
Пуля в меня попадет,
Где-то красивый ребенок
Тихо лампадку зажжет,
Робко протянет иконе
Ало-кровавый цветок,
Молча попросит у Бога
Дать, что просить я не мог.
«Спектакль не будет длиться долго…»
Спектакль не будет длиться долго,
Не для кого его играть,
Вся жизнь по замкнутому кругу,
Походит на хожденье вспять.
И только тени в жизни бренной
Со мной ютятся по углам,
И колеей кривоколенной
Идут со мной, под стать друзьям.
Не выпустит меня кривая,
Да я и сам уж не хочу,
В оцепененьи засыпая,
Край вижу скорый, но молчу.
Ведь только смерть поставит точку,
Пробив в безвыходности брешь,
Аид бесстрастною рукою
Воткнет меж дат косую слэш.
«Не сожалею я о прошлом…»
Не сожалею я о прошлом,
Грущу о том, чему не быть.
Живу под Богом и под солнцем,
И не хочу брюзгою слыть.
Грущу, что, может, не поймаю
Моей фортуны томный взгляд.
Не тлеют дни, горят в камине,
Золой ссыпаясь в личный ад.
Грущу, но все ж иду навстречу,
А вдруг Господь меня поймет,
Спасет израненную душу,
Мечтающую про полет.
Хоть так избавлюсь я от грусти.
Господь, Ты только позови,
Я стану ветром вольным, добрым,
Шептать всем буду о любви.
«Прости за то, что не успел…»
Прости за то, что не успел,
Я ведь стремился и хотел,
Меня теперь ведет судьба,
Которая за мною шла,
Сменились роли, и теперь
Стучится кто-то в мою дверь,
Я понял кто,
Жаль, не успел…
«Случайно однажды я ангела сделал…»
Случайно однажды я ангела сделал,
Красивого очень, с невидимым телом,
Я с ним веселился, я им восхищался,
А он от души, как ребенок, смеялся.
Я с ним засыпал в лучах лунного света,
Он рано вставал любоваться рассветом,
Стоял на коленях, ладони слагал,
И в небе глазами кого-то искал.
Порой улетал он то в зиму, то в лето,
Вернувшись, просил не сердиться на это,
Дарил мне кристаллики звездных свечей,
И слезы катились из ясных очей.
Но ревность владела моею душой,
Хоть ангел бесполый, но все же он мой,
И я понимал, что в одну из ночей
Мой ангел утонет в стихии страстей.
А я все любил, ревновал и не спал,
Мысль местью блистала, как черный опал,
Страх ум холодил, что в минуты бессилья
Я в гневе своем отсеку ему крылья.
И как-то в ночи я прижался к нему
И вырвал перо, не жалея судьбу,
Вонзил в свою грудь, чтоб уйти самому,
Свободу даря и себе, и ему…
«Причитанья мои и молитвы…»
Причитанья мои и молитвы
Вызывают у сердца озноб,
Ведь по жизни хожу, как по бритве,
Волоча груз ошибок и проб.
Заручиться хотел светлой силою,
Да у Бога, видать, дел полно,
И я верю лишь верой остылою,