– Прошу извинить меня, джентльмены, – изящно отступила в сторону мисс Джарвис.
Чернышев проводил ее взглядом:
– Поразительная женщина.
– Безусловно, – согласился виконт и пристально посмотрел на полнощекое, жизнерадостное лицо, светло-голубые глаза и свисающие кавалерийские усы русского офицера. На вид полковнику не было и тридцати, и его высокий чин свидетельствовал скорее о знатности и богатстве, нежели об опыте на полях сражений. Если не во многом другом, то в этом вопросе между Британией и Россией прослеживалось сходство.
– Кажется, вы были знакомы с моим другом из министерства иностранных дел, Александром Россом? – поинтересовался Девлин.
Улыбка Чернышева угасла.
– Вы знали Александра? Такое потрясение, не правда ли? Как раз тем вечером мы должны были встретиться в пабе у Крибба[25].
– Но не встретились?
– Нет, – покачал головой русский, – Росс так и не пришел. Я, в конце концов, даже отправился к нему на квартиру, только на стук никто не отозвался.
– В котором часу это было?
– Около полуночи, может, чуть раньше или позже. Я тогда посчитал нарушение договоренности странным, но списал на недопонимание. Затем узнал, что Александра нашли мертвым в постели, и это удивило меня еще сильнее. А теперь… теперь вы расспрашиваете меня о произошедшем, а я прожил в Лондоне достаточно долго, чтобы догадаться, что сие означает.
Полковник выжидающе уставился на Себастьяна, но тот только спросил:
– Вы дружили?
– Да, уже несколько лет. Познакомились в Санкт-Петербурге, когда Росс служил в вашем посольстве. Это нелегко – быть чужаком в незнакомой стране. Теперь вот я оказался вдали от дома. Время от времени мы с Александром встречались пропустить по стаканчику, поговорить о России.
– А когда виделись в последний раз?
Чернышев на миг задумался:
– Кажется, в среду вечером в Воксхолле. Я сопровождал посла, а Росс был там со своей невестой и ее братом. Хорошенькая барышня – и сказочно богата, насколько мне известно. Знаете, – покаянно улыбнулся полковник, – я даже слегка позавидовал удачливости старого друга. И что ж… – поцеловав соединенные кончики пальцев, он растопырил их в ироничном жесте, – через несколько дней Александра не стало. Судьба – странная штука, не так ли? Переменчива и жестока.
– Не знаете, с кем Росс недавно поссорился? Кто мог бы желать ему смерти?
Взгляд полковника переместился на картину.
– Эта мысль сама напрашивается, правда?
– И?..
Собеседник не отводил глаз от портрета.
– Александр по роду занятий был дипломатом. А дипломатия может оказаться опасной игрой. Танцем теней в темноте.
– В каком смысле?
– В том, что я осведомлен о некоторых делах Росса. Однако не обо всех.
– Тем не менее, вам что-то известно.
Поколебавшись, полковник сообщил:
– Тогда, в Воксхолле, я случайно наткнулся на Александра, разговаривавшего на повышенных тонах с посланником Рамадани.
– Рамадани?
Чернышев бросил многозначительный взгляд на беседовавшего с маркизой Хертфорд черноглазого и темнобородого мужчину в длинном кармазинном одеянии, расшитых золотом шлепанцах и замысловато повязанном тюрбане.
– Господин Антонаки Рамадани. Посол из Константинополя.
Себастьян узнал мужчину. Он частенько встречал его, только в другой одежде, рано утром в Гайд-парке, катающимся на великолепном туркменском скакуне.
– Росс имел дело с османцами?
– Не знаю. Но вот с господином Рамадани несомненно был как-то связан.
– Есть предположения, что явилось предметом их ссоры?
– Извините, – покачал головой Чернышев, – я уловил только последние слова из разговора, но они, по меньшей мере, любопытны. Я отчетливо расслышал, как Рамадани сказал: «Не смей угрожать мне, английский щенок, не то первым пожалеешь об этом».
ГЛАВА 17
–Угрожать в связи с чем?
– Я так и не узнал, – пожал плечами полковник. – Спорщики меня заметили. Посол тут же ретировался, а Росс рассмеялся и постарался представить инцидент пустячным делом. Но было очевидно, что он обеспокоен.
Себастьян молчал.
Светло-голубые глаза собеседника блеснули сдержанным весельем.
– Не верите?
– Многовековая вражда России и Турции – факт общеизвестный.
– Это так, – признал русский. – Однако со времени заключения Бухарестского договора наши страны больше не воюют. Хотите – верьте, хотите – нет, – повел плечом Чернышев. – Но если Александр, вопреки всеобщему убеждению, не почил мирно во сне, вам не помешает присмотреться к некоторым более чем подозрительным действиям султанского представителя.
Положив ладонь на эфес своей церемониальной сабли, полковник коротко кивнул и отошел.
Виконт наблюдал, как Чернышев прокладывает себе путь сквозь людный зал, когда вернулась мисс Джарвис.
– Узнали что-нибудь? – полюбопытствовала она.
Повернувшись, Девлин глянул в проницательные серые глаза. Будучи дочерью лорда Джарвиса, Геро, пожалуй, более чем кто-либо в Лондоне имела представление о тонких дипломатических маневрах, окружающих смерть Росса. Но одновременно это означало, что Себастьян не мог ей доверять. И у него мелькнула мысль, что такое отсутствие доверия не сулит ничего хорошего их совместному будущему.
– Что? – вперилась в лицо виконта Геро.
Он покачал головой:
– Ничего.
Мисс Джарвис подняла бровь:
– Собираетесь ли вы объяснить мне, по какой причине подозреваете, что на самом деле Александр Росс не скончался во сне от болезни сердца?
Девлин бросил многозначительный взгляд на блистательное собрание.
– Здесь вряд ли уместно затевать подобное обсуждение.
– Завтра утром я буду на месте старого аббатства «серых братьев» в Ньюгейте[26]. Там сможем поговорить свободнее, – обронила Геро, удаляясь.
Себастьян смотрел ей вслед, терзаемый одновременно изумлением, досадой и тревожным осознанием того, что грядущий брак изменит его жизнь больше, чем он себе представляет.
Издалека донесся перезвон городских колоколов, отбивающих половину часа. Пора было нанести еще один, на сей раз тайный визит в квартиру Александра Росса на Сент-Джеймс-стрит. Но сначала требовалось сделать важную остановку.
Виконт велел подать карету и направился в Ковент-Гарден.
* * * * *
Кэт Болейн, красавица с каштановыми волосами, сидела за туалетным столиком. Мерцающее пламя свечей бросало золотистые блики на обнаженные плечи, на поднятые тонкие руки, вытягивавшие шпильки из темных локонов. Когда Девлин проскользнул в гримерку, женщина вскинула глаза. Их взгляды в зеркале встретились, и на одно красноречивое мгновение у Кэт перехватило дыхание.
Она была звездой лондонских подмостков, славящейся как талантом, так и красотой, а еще родной дочерью Алистера Сен-Сира, пятого графа Гендона, – и любовью Себастьяновой жизни.
– Девлин… – шепнула актриса, не двигаясь.
Тот постоял минуту, привалившись спиной к закрытой двери. Долгие годы он любил Кэт и однажды поклялся сделать ее своей женой – плевать на последствия. Но этим намерениям помешала судьба и запутанный клубок лжи и обмана. Теперь Кэт была замужем за Расселом Йейтсом, лихим капером, чьи плотские склонности попадали под один из немногих запретов, строго налагаемых британским обществом. В то время как Себастьян…
Себастьян вступал в брак с дочерью своего злейшего врага.
– Извини, что явился сюда, но мне надо было тебя повидать, – заговорил виконт.
Актриса изучала в зеркале его лицо. Человек, знавший Девлина так хорошо, как знала она, не мог не заметить отражения слишком многих бессонных ночей и бокалов выпитого бренди.
– Слышала, тебя ранили. Как рука?
– Туговато двигается, только и всего, – Девлин потрогал предплечье, пострадавшее неделю назад при поимке убийцы епископа Лондонского, и глубоко вдохнул: – Должен кое-что тебе сообщить. Я сделал предложение мисс Джарвис.
– Джарвис?! – собеседница побледнела, и только звон упавшей на столик шпильки нарушил залегшую тишину. Не так давно лорд Джарвис угрожал актрисе пытками и смертью. В браке с Йейтсом она обрела определенную защиту, однако оба понимали, что от такого врага, как барон, невозможно полностью обезопаситься.
Кэт издала странный звук, напоминающий дребезжащий смешок:
– Полагаю, тому имеется причина. Только не могу представить, какая.
– Имеется, – вот и все, что счел возможным ответить Себастьян. Через пару месяцев причина станет достаточно очевидной, но он не собирался предвосхищать события, понимая в том свой долг перед мисс Джарвис.
– Гендон знает?
– О женитьбе? Нет.
– Думаю, ты сам должен сообщить ему эту новость.
Девлин не ответил. Прежде чем снова заговорить, Кэт быстро вдохнула раз, затем второй, и все равно ее голос прозвучал сбивчивым шепотом:
– Ты же знаешь, Себастьян, я желаю тебе счастья. Мисс Джарвис… – актриса запнулась, словно подыскивая любезные слова, – она не слишком похожа на своего отца.
– Кажется, не слишком. – «Еще как похожа», – подумал виконт, однако не произнес этого вслух. Он смотрел, как Кэт вынула последние шпильки, распуская по плечам водопад волос. Желание протянуть руку, коснуться, погрузить пальцы в густые каштановые волны, заключить ее в объятья было столь сильным, что Себастьян вздрогнул.
– Говорят, ты расследуешь смерть Александра Росса? – сменила тему собеседница.
От неожиданности он даже усмехнулся:
– Остался ли в Лондоне хоть один человек, не осведомленный об этом?
– Пожалуй, нет.
Себастьян всматривался в родные черты: большой, чувственный рот, по-детски вздернутый носик, унаследованные от отца ярко-голубые глаза. Он знал, что когда-то Кэт шпионила на Францию, передавая сведения, которые, как она надеялась, могли бы помочь Ирландии – родине ее матери. Актриса прекратила сотрудничество с агентами Наполеона больше года назад. Но это случилось, когда Себастьян и Кэт еще были любовниками, благословенно не ведая всей правды о себе. Девлину пришло в голову, что с тех пор ее связь с французами могла возобновиться. Ему было известно, что Йейтс, супруг Кэт, по-пржнему поддерживает отношения с контрабандистами, бороздящими полные опасностей воды между Англией и континентом.