– Да уж, я их издалека вижу. Насквозь. – Призналась Дашка. –
Конечно, появляется когда-то такая женщина, на которой он останавливается и решает остепениться. Но, как правило, это происходит ближе к старости. К сожалению. Вот Митя – такой. Точно!
– Кстати, о Мите, – перебила ее Мила, обращаясь ко мне, – он звонил мне сегодня, спрашивал, почему я его не навещаю. Просил завтра зайти.
Он же, вроде, твой друг? В смысле, больше твой, чем мой. Не знаешь, в чем
подвох?
– Не знаю... – Откинувшись на подушку, отпила из бокала. –
Может, и правда соскучился по тебе? Там в больнице – скука смертная.
Сходи, навести уж парня.
– Хм… Ладно...
Когда все разошлись, я набрала домашний номер Сашки. Так волновалась, что у меня даже в горле пересохло. Успокоилась только, когда услышала любимый голос:
– Да, – сонно произнес он.
– Привет, это я.
– М-м-м... Привет, принцесса, а я думал, что ты уже не позвонишь,
лег спать. Жди, сейчас сяду удобнее.
– Как дела? Чем занимался весь день?
– Весь день – за компьютером. В обед вышел на улицу, насчет работы сходил, промочил насквозь кроссовки и вернулся. Из-за этого не зашел
к тебе на работу, прости, малыш! – Саша сказал это настолько ласково, что
можно было простить ему все, что угодно.
– Ничего страшного. Не нашел пока ничего?
– Нет, не нашел. – Его голос казался грустным. - Мама сказала, что отправит меня в ссылку – в деревню к бабушке помогать по хозяйству.
– Когда?
– Не знаю, может, через неделю.
– Ругается?
– Ага, постоянно. Еще и за то, что я ей телефон не отдаю домашний.
Как сама день провела?
– Работала, ходила к Митьке в больницу, а потом устроили дома девичник, посидели с девочками, вина попили.
– Ммм… Значит, поэтому у тебя такой игривый тон, ты пьяненькая.
– Ну, чуть-чуть... – Я улыбалась, лежа на кровати.
– А я теперь все дома и дома. Никуда не хожу. Парни зовут то туда, то сюда – отказываюсь. Думаю, лучше дома останусь и с тобой по телефону
поговорю.
Ох, ты ж как здорово!
Бесшумно захлопала в ладоши.
– Мне очень приятно, что ты считаешь меня хорошим собеседником.
– Мне тоже приятно все, что связано с тобой.
– Спасибо. Кстати… у меня не хочешь в ресторане поработать?
– Эм…Нет. Я уже набегался официантом, хочется чего-то посерьезнее.
– Попробую завтра спросить у Марика, может, он что-то подскажет.
– Марик, – Сашка произнес это имя с особой иронией в голосе, – Митя сказал мне, что он – твой бывший.
Блин.
– А… У нас не было ничего серьезного. Он для меня сейчас просто друг… очень хороший друг, близкий.
– Не утруждайся, я сам поищу.
– Ну, как хочешь, – я уже пожалела, что упомянула Марка.
– У тебя установлен «skype»?
– Да. На работе. Но я не любитель такого общения, да и дел бывает полно. Почти не пользуюсь.
– Ты же можешь включить его и просто читать в течение дня мои
сообщения, а в свободное время ответить.
– Хорошо, завтра так и сделаем. – Кажется, его тон снова стал ласковым, поэтому мне удалось облегченно выдохнуть. - Кстати, мне тут особенно понравился твой диск с фанком. Я его слушаю целыми днями. Остальная музыка – тоже отличная, но эта – просто божественна.
– М-м-м, Ева, замечательный выбор. Я его тоже обожаю.
– Не знаю почему, но эта музыка как-то волшебно на меня воздействует.
– Ничего странного, самое главное в этой музыке – так называемое
funk-настроение. Все треки направлены на то, чтобы душа пела. Он на сто
процентов поднимает настроение – живой, настоящий, никаких грустных
нот, никаких соплей. Даже если слова песни печальны, подается это очень
позитивно и с надеждой на будущее.
– Удивительно, но я никогда так глубоко не заглядывала в музыку. Не
копалась в ее смысловом значении.
– Funk – это продолжение стиля музыки soul, эта составная часть
таких стилей, как hip-hop, disco, drum’n’bass, fusion, acid jazz, jungle и других.
– Погоди-погоди, сколько незнакомых слов! Я-то ведь неуч, так сказать, музыкальный гопник, а ты мне терминами сыпешь. Что за зверь такой, этот твой фанк?
– В музыке funk используются совершенно особенные ритмические
структуры. Соул, как и ритм-энд-блюз, – музыка триольная, когда каждая
четверть такта мысленно делиться на три восьмых. Фанк – это музыка на
восемь восьмых, когда четверть делится точно пополам или с небольшим
смещением, такой ритм называется шаффл. Кроме того, здесь более острые
синкопы и более разнообразная фактура, создаваемая аккомпанирующими
инструментами. Гармонические конструкции в музыке фанк чрезвычайно
просты, обычно все держится на одном аккорде, но зато ритмическая ткань
достаточно сложна.
– Ой-ей-ей. Для меня это странная тарабарщина, но, чувствую, ты в ней хорошо разбираешься.
- Типа того.
- Тогда тебе стоило бы связать свою жизнь с музыкой. Расскажи мне про нее еще, если не трудно.
– Лично я больше всего люблю фанк конца 70-х – начала 80-х годов, который записал тебе на диск. Из современного фанка ты, наверное, знаешь группу «Jamiroquai». Они играют в лучших традициях. Слушаю их с удовольствием.
– Ну, ничего себе, да, я их обожаю! А знаешь, кстати, какая
песня мне понравилась больше всего из тех, что ты мне записал на диски?
– Какая?
– Patrice Rushen – «Forget-Me-Nots». Чудесная песня
о любви!
– Это и моя любимая. Она, кстати, старше нас с тобой. На сколько? Дай посчитаю…
- Она реально классная.
-Значит, будет наша с тобой песня…
У меня даже голова закружилась от этих слов.
- Наша… - Тихо произнесла я.
– Правда, там все грустно кончилось…
- Они остались друзьями с надеждой на любовь в будущем.
– Это же у них... – Сашка сказал это так искренне, что у меня сердце
защемило. – Знаешь, что я еще люблю?
– Что?
– Погружаться в волшебный мир музыки minimal…
- Ох, блин, сколько всего мне еще предстоит узнать.
И наш легкий, по-детски наивный разговор продолжался до самого
утра. Я знала, что опять буду помирать от хронического недосыпа, но не могла оторваться от Сашкиного голоса. Так интересно было с ним общаться – никаких шаблонных разговоров, все в новинку. Новые для меня темы, новые понятия, какой-то новый мир, полный открытий. Его мир. Доселе неизведанный и манящий. Для меня открывался новый Саша – интересный, многогранный, всесторонне развитый, умный, начитанный, веселый. Слушала и растворялась в нем вся без остатка.
***
Чувство легкости и полета сопровождало меня весь рабочий день, а общение с Сашкой в Skype, казалось, совсем не отвлекало от профессиональных обязанностей. Сотни cмайликов с сердечками и цветочками, десятки комплиментов. Да, надо признать, я была на вершине блаженства. Все подчиненные заметили мою изменившуюся и ставшую такой бодрой и легкой походку. Их начальница целый день летала и пела, словно пчелка, опыляющая цветочки.
Встреча с Марком уладила все рабочие нестыковки, а также дала понимание того, что в моей душе к нему действительно не осталось ничего, кроме дружеских теплых чувств. Помочь в поиске работы для Саши он отказался, мотивируя это отсутствием нужных знакомых. Глупый отмаз для такого влиятельного человека, хотя я нисколько не удивилась: мне он до этого тоже много раз отказывал.
Богатые всегда напрягаются, заподозрив, что их хотят использовать, попросить в долг или об элементарной помощи. Гораздо выгоднее дружить с нужными людьми: ты помог, тебе помогут.
Девять вечера. Мы сидели с Милой на кухне, занимаясь дегустацией домашнего хлеба «Тоскана», испеченного сегодня в ресторане Натальей.
– М-м-м... Я могла бы еще сдержаться, если бы это была буханка «Дарницы» с хлебозавода, но это... это шедевр! – Милка ломала его руками, долго с закрытыми глазами вдыхала аромат, потом только откусывала.
– Не удивляюсь, что народ к нам так и прет, – я не могла остановиться, – тьфу-тьфу. Не нужно даже масла, вкуснее любой французской булки...
– А какой воздушный, мягкий, нежный... Хотя и серый.
– А какой вкус... – Я испытывала настоящий гастрономический оргазм.
– Что за специя? Так ароматно... – Мила разделила пополам оставшийся ломоть.
– Кориандр?
– Наверное. Не знала, что он такой вкусный...
– Все, мы доели буханку... Обожрались ведь, как последние сволочи...
– Буханку? Ерунда какая, там всего-то граммов четыреста было, не
переживай, не лопнем!
– Никогда бы не смогла такой хлеб сама испечь.
– И я тоже. Поэтому надо с Митей дружить всю жизнь, он-то может.
– Ага! И стать булочкой! На работе только и делаю, что ем... – Я
поставила кипятиться воду в чайнике.
Мила встала, открыла окно и села на подоконник. На улице смеркалось, в комнату влетел свежий апрельский ветерок, прохладный, освежающий.
Я облокотилась на подоконник и посмотрела вниз: на лавочке сидели вездесущие бабульки, молодые мамаши играли с детьми в песочнице, каждый свободный метр двора был заставлен машинами. Каждый жил своей жизнью, и у всех на лицах были написаны разные эмоции. Сегодня кто-то смеется, завтра – плачет, послезавтра наоборот. Все меняется, такова жизнь. И это, пожалуй, хорошо.
– Когда-то и я буду безумно радоваться тому, что в моем животе кто-
то растет, – Мила начала заплетать мне косы, быстро перебирая пальцами
волосы, – потом этот кто-то неуклюже забегает по ковру и скажет:
«Мама!»
– Ага. Мечта каждой женщины... Такова наша природа, наше предназначение. – Я слушала, как мелодично поют птицы в вечернем небе. – Но это пока очень далеко от меня. Если мне хочется построить с Сашей что-то настоящее, то не следует на него давить, торопить события.
Можно ведь и подождать лет до… тридцати… тридцати пяти…
– Стратегия? Это правильно. Каждого человека нужно проверять временем, – вздохнула Мила, – но я не думаю, что Саша – твоя вторая половинка. Судя по твоим рассказам, этот мужчина никогда не имел серьезных отношений, а значит, будет бежать от них до последнего.