Я смотрела на него и пыталась увидеть в родных глазах большую любовь, но там был лишь страх. Ничего, кроме страха. Он просто испугался ответственности. На мое лицо и одежду хлестко падали огромные капли, они прошивали тонкую ткань платья насквозь. Мне было все равно. Абсолютно все равно. Разве какой-то дождь может сделать мне еще хуже?
Может, крикнуть Саше обо всем прямо в лицо? Может, сказать о своих чувствах, просить, умолять?
Никогда.
Уж лучше потерять его, чем вызвать к себе
жалость.
– Друг – так друг, – сказала, медленно освобождаясь из его объятий.
– Ева… мне очень жаль! Неужели ты не хочешь ничего мне сказать?!
Не хочешь накричать?!
Он провел рукой по моим мокрым волосам с такой нежностью, что мое сердце чуть не разорвалось от боли. Я опустила глаза:
– Делай, что хочешь…
Саша психанул, выругался, развернулся и быстрым шагом пошел прочь. Не стала звать его или догонять, просто стояла на месте. Понимала, что он еще пожалеет о том, что наделал. Будет страдать. Но, пройдя метров пятьдесят, он остановился, нервно пнул ногой камень и пошел обратно. Подошел и, схватив меня за руку, потащил к какому-то дому с аркой.
Встав под нее, снял с себя куртку и надел на меня. Мы стояли в метре друг от друга, мокрые и взбудораженные.
– Зачем тебе это нужно было? Ты же меня просто взяла в кольцо.
Зачем тебе нужны мои друзья?! Что ты к ним лезешь? У тебя что, своих
нет? Тебя слишком много. Ты везде! Ева! Не молчи! – Обхватил голову в
отчаянии. – Ты злишься на меня?
– Нет, – сказала с улыбкой, наклонившись на стену.
Мне казалось, что я сама сейчас проваливалась в дыру, зияющую теперь в моей душе.
– Я сволочь, да. – Его дыхание обжигало мое лицо. - Но по-другому не могу…
– Ты сделал свой выбор, теперь живи с ним. Каждый делает, что
хочет.
Саша наклонился ко мне. В его взгляде было столько жалости ко мне, растерянности и испуга, что становилось все труднее дышать:
– Ты меня ненавидишь?
– Нет, – просто смотрела на его губы, которые манили меня, заставляя
забыть о гордости.
– Ненавидишь?!
– Нет, - ответила тихо, - я хочу поцеловать тебя.
– И я хочу, – произнес он, улыбнувшись, и потянулся ко мне.
– Но не буду, – горько усмехнулась, отходя на шаг назад, – мы же
друзья, забыл? Спасибо, что предупредил. Не струсил.
Вот и все. Теперь он молчал, изумленно глядя на меня. Сняла с себя курткуи подала ему.
– Хочешь сделать вид, что ничего не было? Забыть? Да, пожалуйста.
Друзья – так друзья, – пожала плечами, – каждый будет жить своей жизнью. Хорошо хоть не залетела от тебя. Глупая дурочка, потерявшая голову. Зато нас теперь совсем ничего не связывает. Думаю, пора тебя поздравить с обретением долгожданной свободы.
Беги. Беги. Беги уже от него.
– Зря ты так… Я бы с удовольствием стал папой, – нежно прошептал
Саша, упираясь в кирпичную стену головой. Несколько капель с его волос упали мне на нос. – Люблю детишек. Хотел бы иметь дочку, похожую на тебя. Поверь, я не сбежал бы от ответственности.
– М-м-м, как мило, постараюсь не забыть, – заметила иронично, осторожно отодвигаясь от него, – ну что же, до новых встреч. Дружище.
Пожала ему руку и ушла, ни разу не обернувшись. Столько твердости в моей походке еще не было никогда. И вся она испарилась, стоило мне только свернуть за угол. Мокрая и опустошенная, остаток дня я бесцельно бродила по улицам. Чувствовала себя совершенно разбитой, а его слова снова и снова эхом отдавались в моем мозгу. Буду помнить их до конца своих дней.
«Я хочу иметь возможность встречаться с другими девушками. С другими девушками»
Да пусть встречается теперь, сколько захочет, и подцепит какую-нибудь заразу! Пусть будет счастлив… Пусть…
Дождь кончился. А я все шла и шла, куда глаза глядят, еле волоча усталые ноги в запачканных землей туфлях. Платье прилипло к телу, сырые волосы неприятно раздражали шею. А навстречу как назло попадались одни счастливые влюбленные парочки. Они шли, держась за руки, целовались и весело смеялись. Ну и ладно. Хоть кому-то было хорошо. Мне уже не будет, наверное, никогда. Никогда.
В мыслях передо мной неотступно представал Сашкин образ, его нежные и ласковые слова, его объятия и те времена, когда мы были безоглядно счастливы. Первый раз я почувствовала себя такой растерянной и одинокой, хотя уже второй раз в жизни мужчина бросал меня, назвав просто
другом. Почему?
Знаю, что сама все испоганила, но зачем поступать так жестоко?
Дойдя до набережной, подумала: «Может, стоит утопиться?», но
быстро прогнала эту мысль. Сев на краешек лесенки, спускавшейся к воде,
огляделась. Никого не было рядом. И в тот же момент из моих глаз хлынули
слезы ярости и отчаяния. Как же сильно я его любила… Как сильно…
Закрыв лицо руками, кричала и выла так, будто меня переехал автобус. Волны с шумом разбивались у ног, заглушая мои рыдания. Не в силах поверить, что такое действительно могло произойти со мной, глотала и размазывала по лицу соленые слезы.
Трус! Трус…
Как он мог так поступить со мной? Зачем расставаться, если любишь? И зачем, вообще, я его полюбила? Мне ведь не раз говорили, что этого делать не стоит… Просто не хотела никого слушать. Дура. Надо же, какая я дура…
Как же дальше жить? Забыть, простить, отомстить?
Вздрогнула, когда ко мне подошел пожилой мужчина и спросил:
– Все в порядке, девушка?
– Да, – буркнула, отворачиваясь.
– Точно? – По-отечески заботливо переспросил он, прижимая к груди
старенькую выцветшую хозяйственную сумку.
– Вообще-то не совсем, – слабо улыбнулась я.
– Кто-то умер?
– Нет.
– Значит, тебя кто-то бросил?
– Угу, – всхлипнула и вытерла слезы.
– Знаешь, – у него было добродушное понимающее лицо, – мужики
того не стоят, это я тебе точно говорю. Вытри сопли и продолжай жить, все
самое лучшее – еще впереди.
– Знаю…
Он кивнул, довольный собственной мудростью, и зашагал прочь.
Улыбнувшись, я встала, отряхнулась и достала из сумочки телефон. Не для того, чтобы пролистывать и ронять слезы на наши с Сашей имеющиеся там совместные фотографии, а чтобы набрать номер старого друга.
– Марик, привет!
– Привет, сладкий, – его голос казался удивленным и сонным.
– Как дела? Как здоровье?
– Нормально, мне уже легче, в следующий понедельник выписывают.
Скажи лучше, куда ты сама потерялась? Наверное, нашла себе мужчинку?
– Нет-нет. – Хотя слово «мужчинка» Саше вполне бы подошло. - И я не терялась, просто работы много было, сам же знаешь.
– Справляешься?
– А то. Все отчеты – у тебя на столе.
– Я в тебе даже не сомневался, – заверил Марк, – кстати, мы с тобой давно не бывали нигде вместе, не хочешь покуражить, когда выпишусь?
– О, обязательно. – усмехнулась, – у меня теперь полно
времени. Я к тебе так-то по другому вопросу…
– Говори.
– Помнишь, ты просил меня съездить за тебя в Санкт-Петербург на
переговоры и конференцию перед тем, как заболел?
– Ага, а ты сказала, что дел по горло, – рассмеялся он.
– Зато теперь их нет, и я готова.
– Но, Ева, ехать нужно завтра утром…
– Билеты купить – не проблема, а с гостиницей разберусь, доверься
мне, я не подведу.
– Ну, – вздохнул Марк, – тогда слушай и записывай инструкции.
По пути домой я позвонила Ире, сообщила, что на работу сегодня не
вернусь, отдала распоряжения и велела купить мне билет на утренний поезд. Затем пешком добралась до дома и собрала дорожную сумку. Мне не
хотелось встречаться с Милой, которая непременно заворчит: «А я же тебе
говорила!», поэтому быстро приняла душ, где еще раз наревелась вдоволь, и, поцеловав на прощание кота, выбежала из дому.
Конечно, мне хотелось сбежать от Саши туда, где он меня не найдет,
где смогу побыть одна и подумать, поэтому я и решилась на эту поездку. Такова была задумка. Вряд ли бы мне удалось сбежать от собственных чувств, но смена обстановки могла бы помочь мне не свихнуться.
Сев в такси, назвала водителю Митин адрес. Прислонившись к
стеклу, наблюдала, как от моего частого дыхания оно запотевает. За окном
мелькали дома и улицы, проносились дорогие автомобили, но мир казался
пустым и ненужным. Хотелось оказаться на безлюдном клочке земли,
куда не летают самолеты и не доходят письма, сидеть на траве и часами
наблюдать, как встает и заходит солнце. И никогда больше не вспоминать
Сашин страстный шепот и лживые обещания.
Митя даже выронил из рук барсетку и ключи от машины, увидев, что я сижу в обнимку с сумкой на ступеньках лестницы, прислонившись к стене возле двери его квартиры.
– Есенина, – подобрав ключи, выдохнул он, – ты что, родная…
– Привет…
– Не сиди на холодном, тебе же нельзя, – его лицо тоже будто выражало жалость и сожаление.
В подъезде было темно и холодно. Я медленно поднялась, опираясь на стену. Митя стоял на ступеньку ниже, отчего находился примерно на уровне моего роста. Мои губы искривила судорога, а на глаза набежали слезы. Не было больше сил их сдерживать.
Митя. Тот, кто всегда меня понимал и поддерживал, что бы ни случилось. Наверное, в прошлой жизни он был мне родным братом или отцом. Мы встретились взглядами, и через секунду парень притянул меня к себе и крепко обнял. Едва окунувшись в запах одеколона, исходивший от его шеи, я разрыдалась. От спазмов мои плечи вздрагивали, а живот разрывала напополам тугая боль.
– Эй… Все в порядке, Ева, все будет хорошо, не волнуйся, – он гладил
меня по спине рукой.
Мне хотелось, чтобы вместо него Саша сейчас обнимал меня своими
сильными руками, и чтобы он признавался в любви.
– Мне так больно, Мить, ну за что? – Подняла голову и посмотрела
на него.
Друг поцеловал меня в кончик носа. В его глазах тоже стояли слезы. Смутился и смахнул их рукой: