– Я слышала просьбу вашего друга. Она не идет в противоречие с тем, что я хотела предложить ему и сама.
И обратилась уже ко мне:
– Баг, о тебе узнает лишь мой отец и твои родители.
– Да, спасибо, – ответил я, – но, Эрея, вы забыли еще кое о ком.
– Прости, – не сразу поняла она, о ком я говорю.
– Тут также несколько раз звучало имя Тея, и я думаю, что оно упоминалось не зря. Я ведь прав? – не став точно упоминать, о чем точно идет речь, но уж совсем идиотом тоже прикидываться не стоило.
– Я предупреждал, – усмехнулся Лениавес.
– Да, – легко согласилась девушка, – тогда еще несколько существ будут посвящены в вашу тайну, но все они мои родственники, и им в любом случае придется узнать ваш секрет.
Было забавно слышать, как девушка не могла определиться, то ли говорить со мною в вежливой и высокопарной манере, то ли перейти на «ты». Да я и сам этого не мог понять. Но для меня-то это норма, я часто перескакиваю с уважительного на фамильярное обращение и обратно. Есть за мной такой грешок. Но она-то этого не знает.
– Хорошо, меня это вполне устраивает, на большее я и не рассчитывал, – ответил я.
После чего, поняв, что тут от меня больше ничего не зависит, успокоился, перестал переживать насчет своего неясного будущего, тем более хуже вряд ли будет, и неторопливо начал паковать рюкзак.
– Надо собираться, – обратился я к обоим, так как оба прекрасно говорили на том языке, что мы общались с Лениавесом, – мне кажется, вы оба уже набрались достаточно сил, чтобы продолжить путь. Да и оставаться здесь больше не стоит. Нас скоро обнаружат. Я в этом уверен.
Интуиция давно уже кричала о том, что пора уносить отсюда ноги, и я решил не противиться ей, пока у нас есть такая возможность.
– Уверен? – уточнил у меня корнол.
Я лишь кивнул головой в ответ на его вопрос.
Посмотрев на меня, Лениавес и Эрея тоже стали собираться в дорогу.
– Дверь в туннель должна находиться примерно где-то под нами, – и я очертил рукой квадрат, расположение которого заметил по слабым энергетическим линиям, находящимся в полу.
После того как я обошёл обнаруженную дверь по ее периметру, то заметил небольшую энергетическую нить, отходящую от нее в направлении одной из стен помещения.
– А открывается она там, – и я указал на один из барельефов, сохранившихся на нужной стене. – Похоже, нужно влить в нее немного энергии, чтобы активировать механизм открытия двери, – обратился я к своим спутникам.
– Сейчас посмотрим, – сказал корнол, – я все-таки артефактор, хоть и не полный, однако работать с амулетами умею.
И он подошёл к указанному мною участку стены.
– Смотри-ка, а ведь точно, тут что-то есть, – подтвердил он мои слова, – но оно настолько слабое, что я могу ощутить только наличие какого-то плетения, встроенного в этот участок стены. Никаких подробностей.
И уже обратившись ко мне, добавил:
– Говоришь, влить немного энергии, – и уже более задумчиво закончил: – Откуда ты все это узнал?
– Да, – согласился я с тем, что необходимо артефакт наполнить энергией, и постарался разъяснить свои умозаключения, так, чтобы они звучали более правдоподобно.
– В прошлый раз дверь, которую я нашел, была слегка приоткрыта, – начал говорить я, – видимо, ее чем-то заклинило, а спусковой механизм, похоже, старался или ее открыть, или закрыть, я не знаю. Но в результате там выгорела вся система, и поэтому я смог ее обнаружить по остаточному следу на полу и стенах. Тут же я спроецировал то, что видел там, и получилось, что механизм открытия дверей должен находиться примерно в том месте, где я показал. Но коли там нет ничего видимого, то я предположил, что это что-то магическое. А значит, этому нечто для работы требуется магическая энергия. Все относительно просто, – закончил я свой рассказ. Мне он показался вполне логичным.
А вот корнол и девушка смотрели на меня с удивленно раскрытыми глазами.
– Что-то не так? – спросил я. – Я где-то ошибся?
– В том-то и странность, – ответил мне Лениавес, – что нет. – И как бы невзначай спросил: – Ты знаком с учением монахов Драконьей гряды?
– Что? – не понял я то, о чем говорит корнол.
– Ладно, оставим это пока. Значит, нужно влить немного энергии, – вернулся он к прерванной теме разговора. – Попробуем.
И приложил руку к нужному барельефу, прямо к центру плетения, как назвал его корнол. Мне это именование заклинаний понравилось больше, чем ментомодули или прочее, предложенное ментоинтерфейсом.
Буквально через пару секунд плита в полу перед нами с необычным глуховатым щелчком, свистом воздуха и облачком пыли отъехала в сторону.
– Смотри-ка, работает, – удивился Лениавес и еще раз задумчиво посмотрел в мою сторону. А затем тихо сказал:
– Откуда же ты такой свалился на мою голову. Вроде не маг и на монаха не похож. Жрец бы тут помочь не смог. Так кто же ты?
Не обращая на его слова никакого внимания, так как правду говорить я и не собирался, а другого предложить не мог, то предпочел проигнорировать его тихий вопрос и переключился на открывшуюся дверь.
– Со входом в подземелье, значит, не ошиблись, – проговорил я, собираясь спуститься вниз и делая шаг вперед, но меня остановила девушка.
– Постой, там могут быть ловушки, это же туннель, построенный древними магами. Кроме того, нам необходимо освещение. Там темно. Возможно, там есть какие-то отравляющие или ядовитые примеси в воздухе, и нужно подождать, пока они выветрятся.
Прислушавшись к себе, я понял, что непосредственной опасности пока нет, но вот насчет ловушек девушка права. Они там есть. Со светом и ядовитыми примесями она ошиблась. Свет как таковой в последнее время мне особо нужен не был, да и корнолу, насколько я понимаю, тоже. Про девушку сказать не могу, но если что, то ее поведет Лениавес. А вот примесей там нет, интуиция однозначно на это указывала. Опасности они не представляли.
Поэтому я спросил у них:
– Чувствуете сквозняк?
Лениавес будто прислушался к чему-то, Эрея же, напротив, просто пожала плечами.
– Есть небольшой, – подтвердил мои слова корнол.
Сверившись с показателями ментоинтерфейса, я продолжил:
– Все верно. Но это здесь, наверху, он небольшой, и поток воздуха направлен в туннель, но там, – и я указал рукой в направлении спуска в туннель, – он гораздо сильнее. Никаких отравляющих газов в туннелях при таком сквозняке остаться не может. Это первое. И второе. Из него есть выход и не один. Ведь сквозняк должен где-то начинаться и заканчиваться.
– Ты маг воздуха? – заинтересованно спросила Эрея.
– Нет, – ответил я, – по крайней мере, раньше не был. Просто привык доверять своим чувствам да пользоваться головой иногда. Покушать там, ну или поговорить. Иногда шлем на нее надеваю, он так красиво на мне смотрится и уши греет, – усмехнувшись, закончил я.
– Шутник, – усмехнувшись на мои слова, сказал Лениавес. – Только вот ушки ты зря упомянул, – тихо добавил он, чтобы услышал только я, – для них это несколько больная тема… – И он скосил глаза в сторону покрасневшей девушки. И оказался прав.
«Фигляр», – добавила Эрея мысленно к его словам, но я ее прекрасно понял, то ли по тем эмоциям, что она испытывала, то ли по выражению ее лица. Однако мысли ее я прекрасно слышал. Между тем она, отстранившись и приняв независимую позу, будто обращаясь не ко мне, а к какому-то пустому месту, спросила, хотя ее интерес в этом вопросе так и летал в воздухе:
– Но как ты уловил течение потоков магической энергии воздуха?
– Почувствовал, – ответил я ей ту правду, которую она бы смогла понять, – почувствовал дуновение ветра, хоть и очень легкое. Как его не уловить или не заметить? Он есть всегда и везде. Даже когда ты его не чувствуешь, он все равно есть.
– Странно, – сказала она, – я вот ничего подобного не чувствую, да и корнол тоже. А ты чувствуешь. Да и говоришь ты как маг воздуха. Они тоже уверены, что воздух составляет основу всего.
– И они не правы? – просто из интереса уточнил я у нее.
– Не знаю, – ответила Эрея, – я чувствую только энергию жизни, для меня все окружающее пропитано ею.
Оглядевшись, я обвел руками вокруг нас.
– И даже сейчас? – А заметив ее смутившееся лицо, сказал то, что думал обо всем этом: – Странно, что вы не понимаете, без воздуха, как воды, земли и огня, я так понимаю, не было бы и жизни. А без жизни не было бы смысла в смерти. Все в нашем мире взаимосвязано.
– Ты точно общался с монахами, – убежденно проговорил корнол, – только вот где ты мог с ними встретиться? Ведь никто не знает, где расположен их монастырь.
И он вопросительно посмотрел на меня.
– Если честно, то я не знаю, о ком вы все время говорите, даже не подозреваю, кто эти монахи Драконьей гряды, – честно признался я им, ставя точку в этом вопросе.
– Странно. Действительно он говорит правду, – подтвердила Лениавесу мои слова Эрея и, уже обратившись ко мне, сказала: – Понимаешь, очень уж твои слова похожи на то, что приписывают учению этих загадочных монахов.
– Ну, не знаю. Это просто мои мысли, – ответил я ей. И немного помолчав, добавил:
– Но давайте-ка вернемся к нашей проблеме. Эрея, ты права, в тоннеле есть ловушки. В этом я как-то и не сомневался. Но вот со светом все должно быть проще. Мне он не очень-то и нужен. Да и корнолу тоже. Что ты можешь сказать о себе? Ты хорошо видишь в темноте?
Девушка задумалась, а потом ответила:
– Ну, я не тёмный эльфар и не рейнджер, но все-таки маг жизни, а поэтому могу преобразовать свои глаза так, будто на них наложено плетение «ночного зрения». Правда продержится это преобразование не больше двух часов, как и обычное заклинание, позволяющее видеть в темноте.
– Хорошо. Это гораздо лучше, чем ничего. И сколько раз подряд можно использовать этот способ? – спросил я у девушки.
– Если в нормальных условиях, то один, – сказала Эрея, – потом моим глазам нужно отдохнуть. Иначе они приобретут постоянную сверхчувствительность к свету, и я сначала не смогу переносить дневное освещение, а потом вообще могу ослепнуть. Если принять определенные меры, то я смогу выдержать три раза. Потом начнутся необратимые последствия, о которых я уже говоила.