– Почему? – не понял Лунин.
– Потому что мы попросту не можем ничего объяснить тем, кто остался снаружи. Даже прямым текстом.
– Как это?
– А ты на себя посмотри, – невесело усмехнулся Башкирцев. – Вот ты уже прожил здесь год. Кое-что повидал, кое в чем поучаствовал. Сильно ты веришь тому, что я тебе говорю? Или всего лишь принимаешь «к сведению»? Так и с теми. И особенно хреново, что в числе непонимающих – наше же собственное руководство. Не страной даже – я про тех и не говорю – а нашим же институтом.
– Но почему? – изумился Лунин.
Башкирцев усмехнулся еще раз.
– Банальная инерция мышления. Но так наглядно, поверь, я и сам не ожидал с ней столкнуться. Наверное, понадобится лет десять-двенадцать, а то и больше, чтоб до окружающих дошло, что происходит. Пока же нашему проекту всего только год. И ни у кого просто в голове не укладывается, что за год можно что-то такое создать. Там, снаружи, мы для всех – все еще обыкновенная лаборатория. Научившаяся делать что-то такое-эдакое, что сильно ускоряет проведение самых сложных расчетов. Так нас и воспринимают до сих пор. Несмотря на то, что фактически мы взяли под контроль и институт, и министерство, и еще несколько других структур, включая президентскую администрацию.
– Ни хрена себе… – только и смог выговорить Вадим. – А президента вы еще не зазомбировали?
– Нет. Да и зачем? Это было бы глупостью. Нам ведь нужно было взять управление, а не конкретного человека. А управляет страной вовсе не президент… Беда в том, что для полного захвата власти у нас не хватает мощности – иначе б мы это сделали.
– Блин, – сказал Лунин. – Банда академиков…
Он просто не представлял, как реагировать на все услышанное.
Глава 6. Старт
1
Четверть часа локально-замедленного времени, пока челнок шел до орбиты корабля, Лунин потратил на то, чтобы прийти в себя после второго переключения через ноль.
Башкирцев, конечно, был прав, говоря, что минуту в таком состоянии человек может вынести. Но чувствовал себя Вадим так, словно его пропустили через мясорубку. То есть настолько хреново, что даже не вспомнил о тех вопросах, которые у него накопились. Просто лежал в кресле оформленного под стандартный пассажирский салон помещения и тупо смотрел в потолок: смотреть на соседей не имелось никакого желания. Потом откуда-то появился друг Витька и спас его от прострации. Сделал Кремер это народным средством: коньяком. Лунин влил в себя полфляжки и понял, что скорее жив, чем мертв.
– Чтоб я еще когда согласился на этот «ноль»! – сказал он, отдавая фляжку обратно Кремеру. – Да ни в жизни!
– А придется! – сообщил Витька, мгновенно обретая все свое ехидство.
– Чего?!
– А ты что, думаешь, мы каждый раз по неделе теряем на переходы?!
Вадим понял, что моргает… Потом вспомнил совет Башкирцева задавать побольше вопросов, пусть даже и глупых, и спросил:
– Дык… А чего тогда?..
– Так это мы тебя специально гнобили – как новичка! Чтоб адаптировался быстрее! – ухмыльнулся Кремер. Но рожа у него при этом была настолько хитрая, что Лунин ему не поверил.
– Иди ты в Ба-абруйск с твоей адаптацией! – решительно сказал он. – Что, нельзя просто объяснить по-человечески, в чем дело? Чего вы дурака-то все время валяете?
– Ну, уж и все время, – хмыкнул Витька. – А про адаптацию – ты зря. Юлька у тебя на поводу пошла, допустила, чтоб ты только работой занимался – вот теперь и приходится тебя прессовать. Чтоб хоть что-нибудь узнал… Здесь самый настоящий реальный мир. Особенный, не похожий на тот, что снаружи. Это надо почувствовать шкурой, как космос. Или ты все еще думаешь, что здесь та же самая Земля, только электронная?
– Не думаю, – хмуро ответил Лунин.
– И то уже хорошо… Осталось выяснить, насколько ты хочешь узнать подробности. После этого начальная адаптация будет считаться законченной.
– Начальная?
– Начальная, начальная, – кивнул Витька. – После нее должна быть инструментальная, но она требует некоторого времени и привлечения специалистов – потому быстро выполнена быть не может.
– Как-то уж оно больно зловеще звучит… – сказал Вадим с подозрением. – А что будет, если я не захочу что-либо узнавать?
– Да ничего. У нас тут таких почти половина. Будешь, «как все, ездить на автобусе», – Витька улыбнулся. – То есть пользоваться общедоступным интерфейсом – как до сих пор делал.
– По-онятно… – протянул Вадим. – И никакого тогда «бокового» времени, полетов «а ля Супермен» и переключений «через ноль»?
– И еще многих других сверхчеловеческих способностей, – подтвердил Кремер, – которые дает наша новая форма существования. Ты уже сообразил, что группа технического обеспечения во время операции в Диптауне работала исключительно на тебя? Или нет?.. Или еще скажи, что интерфейсом кардана пользовался!
– Но зачем тогда…
– Карданы-то? – Кремер хохотнул. – Да ведь нам нужно было продемонстрировать, что мы через обычные компы в сеть ходим!
Лунин задумался, переваривая услышанное. Вопросов у него пока не убавилось. Скорее, наоборот…
– Ладно, – признался Вадим. – Сознаюсь, что ничегошеньки не понимаю. Без пол-литра тут не разберешься… У тебя там что-нибудь осталось?
Витька молча сунул руку в карман и вытащил початую фляжку. Потряс возле уха и протянул Лунину.
– Держи, брат, по копи-пасту.
Вадим молча выпил. Кремер забрал у него сосуд и тоже сделал глоток.
– И меня колбасило после первого «ноля», – сообщил он. – Да, собственно, всех колбасит… Но я именно тогда и решил пройти вторую адаптацию. Заапгрейдиться, так сказать. Чего и тебе советую. Иначе ты тут по-настоящему жить не будешь. Так – существовать на всем готовом. А тебе, смею предположить, это совсем не понравится…
2
– В смысле – «заапгрейдиться»? – спросил Лунин.
– Да в том и смысле: произвести апгрейд себя, любимого. До состояния, необходимого в нынешнем способе существования – информационном.
– С этого момента – поотчетливее, пожалуйста…
– Ну, поотчетливее – так поотчетливее, – согласился Кремер. – Чего тебе так непонятно? Если б ты мог в «отключенном» состоянии чем-то заняться – страшны тебе были бы «циклы Брамы»? Допустим, у тебя был бы простейший периферийный интерфейс – «рамка», как в виртуалке, – и ты бы мог кино смотреть или в тетрис играть?
– Н-не знаю… – ответил Вадим, вспоминая, как его размазывало по Вселенной.
– Это уже хорошо! – ободрил друга Витька. – Ты уже не вопишь: «Нет! Никогда больше!». Значит, не настолько оно тебя напугало. И поверь мне на слово: будь тебе чем загрузить сознание – никаких «пульсаций Вечности» не возникнет. У тебя появятся внутренние «якоря», за которые твоя психика удержится.
– Ну… – сказал Вадим.
– Проблема «дыхания Вечности» с чем связана? Запись с отключенным компом оказывается отрезанной от всех внешних раздражителей. И органы чувств полностью дезориентируются. Эту дезориентацию они и транслируют твоему сознанию как пространственно-временные колебания «от ноля до бесконечности»…
– Да это-то я понял! – сказал Лунин.
– Ну, и совсем замечательно! А «внутренний интерфейс», как называют его наши психологи, создает, околонаучно выражаясь, на входе твоих внешних информационных каналов устойчиво модулированные сигналы, не допускающие дезориентации восприятия. Понятно?
– Понятно, – Лунин кивнул.
– Ну и вот! Если такой «внутренний интерфейс» к информационной копии добавить, то и получается апгрейд.
– Ну, ты и объяснил!
– А ты что хотел?
– Перельман, блин! Популяризатор! Куда чего добавить? Сам же мне рассказывал, что без компа носитель не работает!
Витька усмехнулся.
– А еще тупым прикидываешься! – сказал он. – А ведь соображаешь!
– Да это и ежу понятно! Но как этот «внутренний интерфейс» что-то куда-то подаст, если он будет точно так же «обездвижен», как и основная запись?
Но Кремера сбить таким вопросом не удалось.
– Правильно, – сказал он. – Ты запомнил, что я говорил! Садись, пять! Но есть два момента. Во-первых, ты упустил из виду, что запись имеет все свойства оригинала. Помнишь? То есть, обездвижена-то она обездвижена, но – точно так же, как и твоя собственная запись – сохраняет активность. Так сказать – внутри. Типа у ней там неонка! – Витька хохотнул.
– И что?
– Так, грубо говоря: две бубны – не одна бубна! Если две копии записать на один носитель – то они прекрасно будут взаимно ощущать друг друга. И если к тебе на носитель кроме тебя записать еще и комп… Понимаешь, о чем речь?
– Нет, – Вадим помотал головой. – Как они ощущать-то друг друга будут?!
– Да проще простого! Как мать и ребенок при беременности. Как ты думаешь, иначе оно возможно было бы в наших-то условиях?
– Вы что – беременных через ноль переправляли?! – обалдел Лунин.
– С ума сошел?! Мы тебе что – доктор Менгеле?! – возмутился Кремер. – Это с самого начала было ясно и никаких вопросов не вызывало.
– Все равно не понимаю! – сказал Лунин. – Как копия компа работать-то будет?! Без электричества? Или вы туда еще и электростанцию копируете?
Витька хмыкнул.
– А вы догадливы, предводитель уездных андроидов!..
– То есть?.. – не понял Вадим.
– Ну, то есть, как всегда, – ответил Кремер в своем репертуаре. – Догадка твоя ничего общего с реальностью не имеет, но достаточно близка к истине… Это и есть второй момент из мной упомянутых. Нафига там электростанция? Или прикажешь к ней еще и бочку с соляркой копировать?
– Но как тогда?
– Чукча! – заявил Кремер убежденно. – Ты забыл, что человеческий организм электричество вырабатывает? Или не знал никогда? Вполне достаточное для работы, например, вживляемых чипов! Вот так и тут…
– Это что же – энергия из ничего?
– С чего ты взял? Вечных двигателей не бывает. Поднять себя за волосы до сих пор не удалось никому, кроме Мюнхгаузена. Но вот запись разности потенциалов на вакууме получается очень даже функциональной. Электрический ток вполне успешно течет от плюса к минусу! И никакого мошенничества… О! Мы, кажись, приехали! Давай перебираться на корабль, мой пока что еще незаапгрейженый друг!..