В принципе, смысл в такой организации перемещений был – мало ли куда можно угодить? И с настройкой гораздо проще… Только учитывай, что в нужном тебе месте может оказаться несколько телепортов. И следовало еще иметь в виду темп того времени, в которое отправляешься. Лунин сообразил это не сразу и элементарно запутался. Сперва он прыгнул не к тому выходу, который был ему нужен. Затем, повторив попытку, забыл второпях указать, что направляется в «хронопогреб». И только с третьего захода сумел, наконец, попасть туда, куда надо.
Правда, мерзавец Витька забыл его предупредить кое о чем.
Санаторий представлял из себя примерно тридцатикилометрового диаметра участок девственного леса, скопированного не иначе как с сибирской тайги. И в этом лесу была зима. Градусов под двадцать пять мороза… И еще ночь. И снега по колено. А выходная мембрана традиционно располагалась на холме, оформленном под очередной Стоунхендж. Романтично, конечно, слов нет… Но сейчас Вадим впервые усомнился в правильности такого дизайна. Поскольку, пока он добывал через «сетевое окружение» теплую одежду и обувь, пока переодевался – чуть не поморозился за это время…
Затем последовала еще одна серия приключений по пути. Клинику-то Вадим с холма видел – светящиеся в отдалении окна – но никакого транспорта среди заваленных снегом менгиров не имелось. Хотя бы лыж – смеха ради… Удивляться не приходилось: со способностями «аборигенов», продемонстрированными ему недавно Башкирцевым, ничего не стоило перелететь по воздуху на любое расстояние. Вот только Вадим пока не рискнул бы проделывать этот трюк. Хотя и поискал на всякий случай в меню. Но в готовом виде ничего похожего не обнаружилось. Предлагалось вызвать экранолет, снегоход или те же самые лыжи. А вот левитация в ассортименте отсутствовала.
Так как с экранолетом Вадим управляться не умел, а лыжный поход занял бы слишком много времени, пришлось остановиться на снегоходе. Можно, конечно, было вызвать помощь: как во всякой программе опция «Хелп» имела место – но идея разбираться в мануале посреди сугробов Вадима как-то не вдохновила. Впрочем, снегоход оказался очень даже уместным средством передвижения. Что-то вроде просеки – а может, и дороги, сейчас занесенной снегом – через лес все-таки проходило. И одно удовольствие было прокатиться по снежной целине под уверенное урчание мощной «ямахи», высвечивая фарой по-ночному контрастный черно-белый подлесок. Хотя и не так-то просто было обнаружить проезд, шедший не прямо, а по какой-то прихоти разработчиков, петлявший из стороны в сторону. Но опасность заплутать здесь ему не грозила, и, в конце концов, Лунина даже увлекла эта своеобразная игра, и он перестал сожалеть о неожиданном приключении. Но, видимо, он где-то свернул в потемках не туда: хотя Вадиму и казалось, что направление он выдерживает правильно, санаторий никак не появлялся. Дорога постепенно становилась шире и даже прямее, однако, продолжала изгибаться то в одну, то в другую сторону. И только когда деревья по бокам внезапно исчезли, а снегоход выкатился на ровную белую плоскость в обрамлении лесистых берегов, до него дошло, что ехал он все это время по замерзшему руслу реки, а никаких рек на карте между телепортом и санаторием не имелось.
Но это же помогло и сориентироваться. Клиника стояла на берегу пруда, и Вадим в темноте, объехав практически половину периметра парка, оказался с противоположной стороны от того места, с которого начал путь.
2
На этот раз заблудиться больше не получилось.
Да и мудрено было бы куда-то деться с единственного во всей округе пруда. Разве что под лед провалиться… Но этого Вадим – тьфу, тьфу! – не боялся, резонно предполагая, что при морозе в минус двадцать пять лед давно уже набрал безопасную толщину. Ничего под гусеницей не трещало и не выдавало собой ненадежность дороги. Проехав вдоль берега относительно узкого, но вытянутого в длину пруда, за очередным мыском Вадим увидел светящиеся окна санатория. Немного погодя зажегся свет в вестибюле, выхватив из тьмы сбегающую до самого льда широкую лестницу, и из распахнувшихся дверей вышел человек в расстегнутой летной кожанке. Вгляделся в подъезжающего и поспешил вниз по ступеням.
– Во, блин! А я-то думаю – кого это несет на ночь глядя?! – сообщил Тимур, пожимая Вадиму руку. – Ты чего, Ермак Тимофеевич с непечатной фамилией? Позвонить не мог?
– А я виноват, что дороги тут такие? – возразил Лунин. – Думал, нормально еду. Да и доехал ведь?
– Ага! Тридцать километров вместо пяти! Всего-то-навсего надо было автоматический выбор маршрута включить! А ты, как я понимаю, по старинке, как Иван Сусанин! Хорошо еще – в болото не угодил!
– А здесь есть? – запоздало осведомился Вадим.
– А то! Тут даже медведи есть! Уголок же дикой природы, па-анимаешь. Не что-нибудь! Хорошо – промерзло все по случаю зимы. А то бы наверняка завяз где-нибудь… Ладно, фиг с ним – пошли в дом. Я тебе чего-нибудь налью. Наверняка ведь промерз, пока ехал.
– Да нет, ничего… Седло же с подогревом.
– Зато морда без! – резонно возразил летчик.
– Уговорил…
Лунин отправил снегоход в то же небытие, из которого тот был вызван. Это все еще было ему непривычно. Хотя и понимал умом, что когда выбирал раньше в меню гардероба одежду или делал заказ кухонному комбайну, занимался по сути тем же самым. Но там была хоть какая-то видимость внешней формы… А здесь… Материализация духов и раздача слонов!
– И вообще, мог бы и сам себе налить по дороге, – говорил между тем Тимур, не догадываясь о мыслях Лунина. – Или вообще костюм с подогревом организовать! Это ж раз плюнуть!
– Ну, ты разогнался! – взбегая вместе с Тимуром по лестнице, ответил Вадим. – Я лишь час назад прочухался! Еще толком не соображаю, что оно и как!..
– Ничего, – утешил Тимур. – Вот здесь и разберешься. Делать-то больше нечего! Я тут тем только и спасался, что возможности этого встроенного интерфейса изучал…
– В одиночку? – удивился Вадим.
– Так, а кому чего тут делать? – Тимур зашел в вестибюль следом за Вадимом и выключил наружное освещение. – Больных нет. Операция на нас с тобой закончилась. Все и умотали в салон – в замедленном темпе чтоб полет прошел… Ну, куратор, правда, регулярно появляется, – признал он самокритично. – Живая душа, не так скучно. Завтра, думаю, точно будет. Тебя осматривать: «дышите – не дышите», скажите «А!» – ну, и все такое прочее…
– Зачем? – не понял Лунин. – У нас же полный аппаратный контроль?..
– А это из-за апгрейда! – Тимур, стосковавшийся тут без собеседника, вываливал на Лунина информацию, не давая никакой передышки. – Контрольный, так сказать, способ. Живьем. Меня уже несколько раз осматривала и еще обещает. Чтоб удостовериться, что аппаратура правильно показывает. Ну, и тебе – то же самое будет!
– Ага, – сказал Вадим, оглядывая новое место своего обитания.
Судя по всему, здесь и в самом деле не было ни души. Везде горело лишь дежурное освещение. Не доносилось никаких звуков, характерных для присутствия людей. И только гулкое эхо отражалось от стен и потолков.
– Однако… – сказал Вадим, остановившись и прислушавшись. – И ты в этих хоромах еще не спятил?
– Была такая мысль! – хмыкнул Тимур. – И я уже куратору нажаловался на одиночество.
– И что? – полюбопытствовал Вадим.
– На будущее обещают в проект внести изменения. А пока… – Тимур развел руками. – Чем богаты – тем и рады! Надеюсь, вдвоем будет веселей!
3
Ночь Лунин провел оригинально.
В смысле – отличным от привычного способом.
Сперва, конечно, он лег спать, как обычно. Но быстро сообразил, что уснуть не может. В чем не было ничего удивительного: он и так уже проспал несколько часов. С полчаса Вадим проворочался с боку на бок, не зная, что делать. Потом его осенило. Вызвав «рамку», он «ушел в себя», на темп в десять раз более быстрый – быстрее было некуда, он и так находился на уровне «год за день» – и занялся делом. Сперва – изучением мануала к интерфейсу. А когда малость разобрался – своими непосредственными обязанностями: техпроцессом производства андроидов. Просмотрел всю технологическую цепочку, прикинул несколько вариантов… Хлопнул себя по лбу и сообразил запросить через вновь установленный девайс отчет о состоянии дел в проекте. Что, несомненно, было правильно: как выяснилось из отчета, Генрих со Стрельцовым перешли уже непосредственно к отладке схемы на практике. И, в принципе, в предложенном ими варианте все было спланировано грамотно и работать должно было нормально. Что не могло не радовать…
Вадим испытал, тем не менее, смешанное чувство. Удовлетворения и досады… Поскольку обошлись без него. И еще, пожалуй, некоторой растерянности. Ведь, собственно, кто он был в этом новом мире? Тот же механик по андроидам. Вся ценность которого заключалась только в том, что он помогал этих андроидов делать Горчинскому. Любой нормальный инженер теперь мог легко разобраться как с конструкцией, так и с эксплуатацией. И Лунин становился совершенно не нужным. И куда ему тогда деваться?
То есть Вадима страшила не перспектива остаться без средств к существованию: в Новой Утопии это было просто смешно. Но чем он будет заниматься, когда экспедиция закончится? Положим, еще какое-то время для него найдется дело на Земле и в связи с проектом в поясе астероидов – а дальше? Лунин отлично понимал, что с его уровнем образования не со здешними специалистами тягаться. Следовало куда-нибудь перепрофилироваться. Но куда? Вадим даже позавидовал своему оригиналу – Лунину № 1: тому-то уж точно решение принимать приходилось при меньших вариантах выбора. С одной стороны, карьерный рост, от которого трудно уклониться, а с другой – приличная денежная премия за участие во всей этой истории. Над чем тут размышлять?
А здесь? Возможность в перспективе стать кем угодно! Да еще сумасшедшие планы Башкирцева – хотя Вадим подозревал, что они совсем даже не сумасшедшие – про достижения ХОТЯ БЫ ближайших звезд! От такого вообще могла поехать крыша, стоило только посерьезнее углубиться в тему… Уж чего-чего, а того, что обычное человечество – хм, любопытный термин получился, одн