Вадим не заржал тогда во все горло только из вежливости.
6
Что именно хотел Горчинский сказать этим анекдотом, Лунин понял уже только после его смерти. Когда Вадима «уходили» из института, а он ругался с директором, сдавал дела и, доходя до мата, требовал составления официальной описи на оставляемые в качестве «лабораторного имущества» образцы. Происходившее было до отвращения наглядно…
А мышцу он сделал. За вдвое большее время, чем требовал Горчинский, но сделал. Сам. Правда, Горчинский все же выдал ему начальную установку.
– Не пытайтесь копировать уже существующие модели, – сказал он. – Они нас не устраивают. Если бы можно было применить что-либо из того, что есть, незачем было бы и огород городить… И не знакомьтесь с их конструкцией. Этим вы только себе мозги зашорите. Просто выясните: какое действие производит мышца? И каким угодно способом воспроизведите этот эффект в тех же рамках. Единственные ограничения – агрегат должен быть абсолютно безвреден для здоровья людей и иметь себестоимость равную нулю. И впредь всегда из этого исходите, что бы вам ни пришлось изобретать. Вам понятно?
Он любил такие парадоксальные формулировки. По его словам, они помогали уяснить задачу с максимальной контрастностью. Он вообще был большим любителем совмещать несовместимое, математик-теоретик по специальности и изобретатель-практик по необходимости, Саул Иосифович Горчинский…
… – Да просто очень, – ответил Вадим настырному скептику. – Даже до смешного просто. Если материал плохо работает на растяжение, но хорошо на сжатие – так и нужно было всего лишь заставить его на сжатие и работать. И все.
После внезапно возникшей паузы уже чей-то другой голос недоверчиво спросил:
– И что, никто до такой умной мысли до вас не додумался?
– Представьте себе – нет… – Лунин развел руками. – Но если быть честным, так я ведь уже говорил: такой задачи не ставилось на уровне официальных разработчиков. Им ставилась задача СКОПИРОВАТЬ живую мышцу. Как наиболее совершенный двигательный агрегат в природе. Такие несуразности регулярно случаются в науке – что поделать, мы, люди, существа не очень совершенные…
– Погодите-погодите! – опомнился «скептик». – Принцип-то понятен! Но как вы осуществили его на практике?
– Да это-то совсем элементарно, – ответил Лунин. – Грубо говоря – тот же самый гидроцилиндр, во внутренней полости которого размещен резинопласт. При пропускании тока резинопласт расширяется и движет шток и цилиндр навстречу друг другу… Корпус цилиндра не дает пластику потерять форму и таким образом сберегает его от разрушений. Пришлось, правда, повозиться, чтобы сделать конструкцию эластичной без применения металлов – там дакроновый чехол и тяги из углепластика – но схема, в сущности, совершенно классическая. И внешне работа выглядит в точности как сокращение мышц под кожей…
– А если резать придется? – раздался голос Мальцева.
– Ничего страшного, – сказал Лунин. – В стационарных условиях нити подложки просто отодвигаются в сторону за счет упругости, гель выдавливается. Проверено неоднократно, – добавил он уже специально от себя. – А в полевых… Какая там разница? Главное, заштопать повреждение мышцы, сосудов, каркаса или внутренних механизмов, чтобы хватило добраться до стационара. На полигонах мы это тоже проверили, конечно.
– А разрез на коже?
– Можно наложить обычную повязку. Или скотчем залепить. Да зашить просто нитками! Потом заваривается СВЧ или ультразвуком – практически без следов, если постараться.
– Угу… – непонятно отозвался хирург и замолчал.
– Собственно, – счел нужным добавить Генрих. – Такой ремонт нам только в полевых условиях нужен. Когда нанозавода под боком нет. На базе же любые повреждения будут исправляться помещением робота в чан с наноэффекторами и компьютерным редактированием. Но приемы первой помощи, конечно, изучить придется – мало ли что…
– Так же, как и правила личной гигиены! – подхватила Юля, которой надоело молчать.
– А что – и такие есть?!
– А как же?! Глаза нужно протирать регулярно, зубы чистить. Горло полоскать на предмет очищения от пыли…
– Зубы чистить?!
– Раз они у вас есть – за ними нужно ухаживать или нет?
– Ну, бли-ин, – протянул кто-то. – И тут от кураторов житья не будет! Механики-то зачем?
– А механики будут заниматься более серьезными вещами!
– Какими, например? Органы размножения испытывать?
– Почти, – не спасовала Юля. – Общая профилактика всех систем, контроль генератора, желудочного реактора, работы гидросистемы…
– А что за гидросистема-то такая? Уже несколько раз ее упоминали…
– Она обеспечивает сверхдавление в гелевом заполнителе – чтобы тело не теряло формы. Ну, и еще увлажнение и внутреннюю терморегуляцию. Вдобавок к системе охлаждения, что смонтирована в ранце скафандра…
– Но конструкция-то вроде электромеханическая?
7
– Одно другому не противоречит… – ответил Генрих. – Мышечный механизм действительно электромеханический. Но все материалы имеют неприятное свойство терять со временем содержащуюся в них воду. Высыхать то есть. В вакууме – особенно сильно. Кроме того, всякая конструкция при работе греется. А в нашем случае греется особо сильно: температура в реакторе пятьсот градусов. Тут без системы охлаждения не обойтись. Пришлось создать что-то вроде кровеносной сети, распределяющей тепло более-менее равномерно по всему объему андроида и отдающей его в пространство через поверхность. В результате температура тела у нашего кибера лишь немного выше, чем у человека: сорок градусов по Цельсию.
– Получается, он у вас и на ощупь как человек? – прозвучал женский голос.
– Именно!
– То есть – тело… Оно тоже как настоящее? – спросил тот же голос.
– Конечно! – ответила Юля. – А вы думали, что тут только лица человеческие? Так ничего подобного! Сейчас сами увидите! Гена, помоги мне снять эту пластмассу…
Вадим в душе был против такого стриптиза еще при обсуждении сценария демонстрации. Но показать андроида «а натюрель» все равно требовалось. Потому Юлькина идея устроить шоу была принята единогласно – даже Лунину пришлось смолчать. Хотя и несколько не по тем мотивам. И вот настала пора расплачиваться за свою уступчивость…
Генрих помог Юле отщелкнуть замки креплений бронещитков и снять ранец. Затем настала очередь шнуровки высотно-компенсирующего костюма. Потом – термобелья системы охлаждения… По ходу процесса зрители все более оживлялись, издавая подбадривающие реплики. И даже привставали с мест. Когда Юля осталась в весьма смело открытом купальнике, со всех сторон грянул одобрительный гул, усиленный восторженным свистом.
– А дальше?! – крикнул кто-то.
– А фига! – ответила Юля и весело показала по направлению выкрика означенную фигуру из трех пальцев.
– У-у!.. Так нечестно! – донеслось в ответ.
– А у нас здесь не лига сексуальных реформ!
Осторожно переступая босыми ступнями, Юля перебралась в зал и побежала по рядам, демонстрируя всем желающим качество изготовления конструкции вблизи. Женщинам она охотно давала потрогать себя руками. Мужские же попытки пресекались энергичными шлепками. Все это сопровождалось охами, ахами, смехом и жизнерадостным возмущением ущемленной сильной половины экипажа. Впрочем, кажется, кому-то все же удалось произвести органолептическое исследование кожного покрова андроида…
Лунин с Генрихом наблюдали за этим проходом, стоя на арене и не вмешиваясь. Впрочем, во что было вмешиваться? Семенов восторженно крутил головой, от души наслаждаясь происходящим вместе со всеми зрителями. Лунин внешне сохранял на лице каменное выражение. Но в душе матерился последними словами: было на что посмотреть… Да и сама Юлька будоражила толпу со всем присущим ей артистизмом, хорошо знакомым Вадиму еще с института. Когда она, закончив «круг почета», возвращалась на арену, весь амфитеатр, как один человек, встал и приветствовал ее аплодисментами.
– Ты чего? – спросил Генрих, посмотрев в этот момент на Лунина.
«Черт!» – подумал Вадим, быстро подвигав лицевыми мускулами.
– Не отвлекайся, – сказал он Генриху. – Работаем…
– Ну, так я…
– Все! – отрезал Вадим. – Проехали!..
Генрих, покосившись на Вадима, помог Юле облачиться обратно в марсианские одежки, проверил функционирование СЖО и отошел на свое место. В этот момент у Лунина на «рамке» активировался вызов связи. Вадим недоуменно скользнул в «боковое» время – только затем, чтобы узреть на виоме довольную физиономию Кремера.
– Ну, как оно? – заговорщически подмигнул Витька. – Нэ дэвушка – пэрсик! А?
– …твою мать! – сказал Лунин. – Я из тебя из самого персик сделаю!
– Ой-ой! Как страшно! – притворно запищал Витька и тут же снова стал обычно-агрессивным: – Вешай-вешай, белогвардейская морда! Всех не перевешаешь! Наше дело правое!
– Блин! Витька! – сказал Лунин. – Ты что, только за этим позвонил?
– А что? – сделал наивные глаза Кремер. – Не вижу, почему бы одному благородному баю не выразить другому восхищение его дамой!
– Что, вот прямо сейчас?!
– А почему, собственно, нет?
– Да достал ты уже с твоими приколами! – в сердцах сказал Вадим. – И комитет ваш женский тоже! Отцепитесь вы от меня! Сколько можно повторять?!
– А вот фиг тебе, товарищ генерал-лейтенант! – сбить Витьку было невозможно. – Они от тебя не отцепятся! Как честному человеку тебе теперь придется жениться!.. На благо Новой Утопии!..
Глава 5. Бомба
1
Лунин лежал на горячем, как печка, граните набережной, подставив солнцу грудь, свесив ноги в воду, и блаженствовал, закрыв глаза. Лениво плескались мелкие волны. Звенели моторы водных мотоциклов, раздавались хлесткие удары по мячу, удалые выкрики и женские визги… Лето.
Несколько месяцев пролетели, слившись в один сумасшедший поток. Обучить тысячу человек обращаться с кибертелами было не так-то просто. Не из-за сложности материала. Сам курс длился всего две недели. Проблема была в том, что санаторий не мог вместить всю тысячу сразу. Максимум сто человек. На большее количество народу никак не хватало мощности. Вадим, Генрих и Стрельцов натурально замучились два раза в месяц повторять одно и то же. А еще имелась куча проблем с производственниками, которые так же требовалось решать. В общем, работы хватало. Даже внутренний интерфейс не очень помогал… Но вчера, наконец, все закончилось. И сегодня три кибернетиста заслуженно валялись на берегу, жарясь на солнце, ныряя с набережной в теплую, как парное молоко, воду и ничего больше не делая. Приходили в себя от сумасшедшего марафона. Чего здесь забыла остальная марсианская группа – сказать было трудно. Скорее всего, они действовали исключительно из халявных соображений: после завершения обучения санаторий предполагалось перевести из быстрого времени на «чердак» – из экономии все тех же вычислительных мощностей. Так что народ можно было понять…