Тимур, облокотившись на лопату, махнул рукой вокруг:
– Мне вот это не нравится! – сообщил он. – Сколько нам тут еще ковыряться?! Могли ведь сообразить!
– Да ты ж сам всех торопил! «Трубка допустимых траекторий!.. Трубка допустимых траекторий!..» Вот и забыли все про ударную деформацию. Считали-то прочность конуса при парашютировании, а не в момент приземления…
– Финиша, – сухо поправил Тимур.
– Что? – не понял Вадим.
– Приземляются – на Землю. Во всех остальных случаях финишируют. Или садятся, если неофициально говорить…
Недовольство Тимура можно было понять. Ошибку допустили практически детскую: забыли, что при ударе о поверхность по конструкции пойдет волна деформации. Вот она и прошла… Порвав растянутый до миллиметровой толщины жидкий материал в клочья. И в результате – тупая долбежка льда от рассвета до рассвета… Поскольку никакого другого способа запустить нанозавод инженеры предложить не смогли: нужно было соединить между собой как можно больше луж сетью канавок… Для обеспечения контакта и перетекания вещества… Хорошо еще, что в центральной воронке, выбитой амортизатором, где скопилось самое большое количество наносмеси, хватило материала на кирки с лопатами. Трудно было сказать, что бы они делали в противном случае. Может быть, копали канавы досками от разобранных ящиков с грузом… Вот уж была бы романтика!
Только вот расстояния получались… От воронки ошметки конуса разбросало в радиусе полукилометра. И чем дальше от центра, тем «каналы» приходилось копать длиннее. В частности, сейчас Вадим с Тимуром как раз и прокладывали стометровое русло для объединения целой россыпи «озер» на максимальном удалении от свежеобразованного кратера. Из которого, на манер центральной горки, торчала груда ссыпавшихся туда грузовых контейнеров.
– А пока мы тут валандаемся, – сказал Тимур, – у «Пегаса» в любой момент может ресурс гикнуться. И какой тогда смысл во всей этой затее?
– Ну… – возразил Вадим. – ЦУП вроде сообщил, что эту проблему они решили…
– Решили… – проворчал Саитгиреев. – Тебе обогатители в полевых условиях восстанавливать не приходилось? Да еще так, как у них: из шестерых человек четверо лежачих… Как они вообще справились…
– Как у них – нет, – Лунин передернул плечами без всякого энтузиазма. – Но вообще – доводилось… И уж лучше так, чем вообще ничего. Я эту систему знаю – неделю она точно протянет…
– А если, не дай бог, песчаная буря зарядит? Сейчас ведь весна, самый сезон!
– Типун тебе на язык!
2
– Тимур, Вадим, что у вас там? – раздался голос Кремера с маячившего в двух километрах, наподобие белого призрака, «Кузнечика».
– Перерыв у нас! – сообщил Тимур. Подумал и добавил: – Эксплуататор трудового народа…
– Ладно-ладно! – донеслось в ответ. – Вам до смены всего два часа осталось. Подожди немного – отдохнешь и ты! Копайте давайте!
– Да мы уже третьи сутки копаем! Без толку! Инженеры там хоть что-то сказать могут?!
– Инженеры говорят, что общая масса завода приближается к расчетной. Скорее всего, завтра заработает…
– Я это «завтра» с позавчерашнего дня слышу! – не желал успокаиваться Саитгиреев. – А что имеем?
– А копаете медленно, – Витьку смутить было невозможно. – Вот и не имеем ничего. И вообще, напомню, что все приключилось оттого, что кто-то – не будем пальцем показывать! – сжег всю горючку при посадке!
Тимур аж чуть не подпрыгнул. Вовремя удержался – не то б имел все шансы растянуться на земле… в смысле, на марсе.
– Скажи спасибо, что вообще сели! – возмутился он. – А копать – как здесь можно быстро?! Сила тяжести маленькая, сцепления с грунтом нет, ноги скользят… Усилия толком ни к чему не приложишь… Кирка в снегу вязнет, как в глине! Полную лопату набрать не получается!
– Ну, так какие претензии? Вот и выходит вдвое медленнее, чем на Земле! На Луне ты и вовсе бы как детским совочком ковырялся! И вообще – ты чем недоволен?
– Всем, – проворчал Тимур.
– Это чем это – всем? – Кремер на «Кузнечике» прекрасно расслышал его бормотание.
– Никак нет – всем доволен! – рявкнул Саитгиреев, снова налегая на лопату.
– Вот то-то же…
Какое-то время они молча занимались своим делом.
– Слушай, а вот объясни мне… – начал Тимур, выкидывая в сторону очередную порцию битого наста.
– Что именно? – спросил Вадим, сосредоточенно тюкая киркой. Ударить в полную силу не было никакой возможности: при замахе инерция норовила опрокинуть человека навзничь. А удар все равно получался слабым – из-за меньшего веса инструмента. В отличие от отдачи, которая, наоборот, возрастала…
– Да вот как специалист…
– Ну?
– Мы же ведь роботы?
– Ну… – повторил Вадим.
– Так как же так получается, что мы устаем?
– У-у… – сказал Лунин. – А вот баржи ведь – железные? Да еще, бывает, песком груженые выше бортов! Верно?
– Ну. И что? – теперь настала очередь Саитгиреева говорить кратко.
– А в воде не тонут!
– Действительно… – Тимур хмыкнул. – Не обращал внимания как-то. Вопиющее нарушение закона Архимеда! – признался он. – Ну, и почему?
– Да не тонут они потому, что у них между двойными бортами воздушные полости. Герметичные. И никакого нарушения закона нет. Но речь-то не о них. Ты спросил, почему мы устаем, хотя мы роботы.
– И какая связь?
Вадим покосился на Тимура.
– Так ты ведь практически то же самое сказал, – сообщил он: – Роботы железные, потому уставать не могут!
– Ну-у… – протянул Саитгиреев. – Да. Получается так. А разве нет?
– Да так, так, – подтвердил Вадим. – Только мы-то с тобой не роботы. Забыл?
– А ведь и верно! – рассмеялся летчик. – Совсем из головы вылетело!.. Андроид же управляется нами непосредственно – как скафандр…
– Именно! – сказал Вадим. – И нам для этого приходится прилагать усилия. А раз усилия прилагаем – мышцы устают. И каков результат?
– Аденозинтрифосфорная кислота превращается в аденозиндифосфорную, – с умным видом отозвался Саитгиреев. – Школьную программу я еще помню…
– Молодец! – похвалил Вадим. – Умный киндер! Хотя, конечно, – он не удержался, – сказать, что роботы совсем не устают, нельзя…
– Это как?..
– Да тоже ведь просто! С чего-то техобслуживание мы им делаем? В материалах накапливаются остаточные деформации, поверхности деталей снашиваются, контакты окисляются и все такое прочее… Не, ты точно заработался! Должен бы знать, что такое регламентное обслуживание!
– Да ладно! Надо же о чем-то трындеть, пока руки заняты…
– Тоже верно. Но можно, например, о марсианах…
– Какие тут марсиане?! – немедленно подхватил тему Тимур, подтверждая, что весь разговор затеял со скуки.
– Ну, сейчас вряд ли какие есть!.. А вот миллион-другой лет назад…
3
– Да фигня это, – отмахнулся Саитгиреев, выгребая из канавы лед.
– Почему это фигня?! – возмутился Вадим. – Атмосфера вроде имелась, вода была жидкая, уровень инсоляции вполне приличный… Почему бы там в древности и не появиться жизни?
– Да уровень инсоляции тут и сейчас такой же. А где все? Марсианские зайцы съели? Или это марсиане свою природу до ручки довели?
– Ну, мало ли… Астероид упал, ядерная зима настала, все умерли… Я ж не говорю про цивилизацию! Но жизнь-то могла быть!
– Да вряд ли… Хотя, конечно, до сих пор толком не известно… Но, скорее всего, Марс всегда был таким, как сейчас. Планета вечной мерзлоты…
– А откуда тогда высохшие русла?
– А ты, как и все читатели бульварной прессы, думаешь, что это реки? И там, поди, рыба водилась?
Вадим не то чтобы так думал… Просто других версий у него не было.
– А что тогда? – спросил он.
– Ну, ты сам же про астероид сказал… Ты карту Марса помнишь?
– Ну… Помню, – сказал Вадим.
– То, что южное полушарие более гористое и возвышенное, чем северное, в курсе?
– Ну… да.
– А на средних широтах там такая впадина Эллада – глубиной аж под девять километров?
Впадину Вадим, конечно, тоже помнил.
– Эллада эта, – Саитгиреев вонзил лопату в ледяное крошево. – Кратер от падения астероида. Прикинь, какой величины он был, если кратер больше двух тысяч кэмэ в поперечнике?
– Ну, большой, – вынужден был согласиться Вадим. – И что?
– А то! – Тимур, навалился на инструмент всем весом. – Все горы южного полушария – это результат осколочного выброса из кратера. Оцени энергию столкновения. И какая волна ударной, мать ее, деформации, прошлась по планете!
Вадим еще раз вспомнил марсианский глобус и присвистнул.
– Во-во! – подхватил Тимур. Выкинул снег прочь и принялся нагребать следующую порцию. – Если и были там какие марсиане, то закопало их всех глубже, чем Помпею с Геркуланумом. И «лишь печальные ветры седые панихиду поют», так сказать… Может, когда-нибудь и удастся до тех слоев добуриться… Но я лично сомневаюсь, что там что-нибудь найдут. Потому как с доказательствами наличия жизни на Марсе тут получается нестыковка. Улавливаешь?
– Честно говоря, не очень… – признался Вадим.
– Да весь рельеф, существовавший до того, был полностью уничтожен. Понимаешь? Все эти «речные русла» – появились уже позже. Они просто не могли пережить такой катаклизм.
– Но если они все-таки есть… – попытался возражать Вадим.
– То откуда они взялись? – закончил за него фразу сообразительный летчик.
– Ну, да… – подтвердил Лунин, в принципе, уже сложивший два и два. – Астероид растопил вечную мерзлоту?
– Не совсем. Там, конечно, тепла выделилось до хренячьей мамы… Но это была кратковременная вспышка, довольно быстро рассеявшаяся. Однако направление мысли у тебя верное.
– И что же там приключилось?
– Не столько там, сколько по всему Марсу. А особенно на другой стороне планеты… Ты давай – лед-то долби! А то мне выгребать нечего…
– А, да… – Вадим снова принялся колотить киркой. – Так что там было? И почему на другой стороне?
– А на другой стороне находится основное последствие этого столкновения. Возвышенность Фарсида как тебе – сборище самых больших вулканов в Системе?