Лилли сделала шаг вперед почти до того, как мисс Дэвис успела закончить свою речь.
– Я согласна.
Спустя мгновение к ней присоединилась Констанс.
– Я тоже, – сказала она. Краем глаза Лилли увидела, как Анни, потом Бриджет, а потом и все остальные сделали шаг вперед.
Глаза мисс Дэвис стали подозрительно влажными, и она снова откашлялась.
– Ваше желание помочь фронту весьма похвально, дамы. Мне будет жаль расставаться с вами.
– Вы знаете, куда нас отправят? – спросила Констанс.
– Моя помощница сейчас выясняет подробности. Я полагаю, вы будете где-то близ Сент-Омера, это к югу от Ипрского выступа. Я предлагаю вам вернуться в отель и собрать свои вещи. Мисс Блайт сообщит вам о следующих шагах, как только получит информацию. Ждать здесь нет нужды. Она знает, где вас найти.
Она встала и пожала каждой руку.
– Все вы – слава ЖВК. Желаю вам всем удачи, и до свидания.
Женщины покинули кабинет мисс Дэвис и направились в гостиницу. Все, кроме Лилли.
– Не ждите меня, – сказала она подругам. – Я скоро приду.
Она пошла назад и поспешила к коридору, где в Скорнклиф-Кэмпе располагались кабинеты администрации ЖВК. Неподалеку от офиса мисс Дэвис находилось помещение размером едва ли больше, чем кладовка для швабр, отведенное для помощницы администратора. Лилли тихонько постучала в дверь.
– Извините, что беспокою вас, мисс Блайт. Я хотела увидеться с вами перед отъездом. Вы меня помните? Лилли Эшфорд…
– Конечно, помню. Рада видеть вас снова.
– Вам нравится ваша работа здесь?
Эллен Блайт улыбнулась Лилли.
– Я от нее в восторге. Почему я решила, что буду счастлива в моторизованном корпусе, понятия не имею.
– Вы многого добились…
– Очень малого, мисс Эшфорд. Да и то лишь потому, что вы мне помогали. Но хватит обо мне. Должна вас поздравить с переводом. Я как раз печатаю все документы.
«Тебе нужно только спросить, – сказала себе Лилли. – Просто спросить как можно вежливее. Худшее, что может случиться, – тебе ответят “нет”».
– Спасибо огромное. Я вот подумала…
– Да?
– У меня к вам огромная просьба. Такая огромная, что я пойму, если вы не сможете мне помочь.
– Я вас слушаю, – участливо сказала мисс Блайт.
– У меня есть друг, он работает в одном из полевых лазаретов. Очень дорогой для меня друг. – Она говорила осторожно, стараясь не выдать пол этого друга. – И я понадеялась, может быть, если это не слишком сложно, вы сможете…
– Прикрепить вас к этому лазарету?
– Да. Но только если это не слишком затруднительно.
– Это ничуть не затруднительно. Я не забыла, как вы подменили капрала Пайка в тот день. Такой сварливый человек, – сказала она, морща нос при этих воспоминаниях. – Давайте посмотрим, есть ли в моем списке ваш лазарет.
– Пятьдесят первый. Кажется, он расположен близ Эр-сюр-ла-Лис.
– Ммм… Пятьдесят первый… Так вот он, здесь. Только они больше не в Эре. Они в Мервиле, если вас устроит.
– Вероятно. Шел разговор, что их могут перевести.
– Так. Что у них здесь написано? Ага, они ждут водителей из Булони.
– Понятно, – сказала Лилли. Ее надежда рассеялась как дым. – Извините, Бога ради, что побеспокоила вас.
– Не сдавайтесь вы так легко. Я это без труда могу поменять. Нужно только телеграфировать в наш офис в Булони.
– Огромное вам спасибо. Вы не представляете, как я вам благодарна.
– Это самая малость, какую я могу для вас сделать, мисс Эшфорд. – Она протиснулась мимо Лилли, направляясь в коридор. – Я через минуту, – весело сказала она, исчезая.
Мисс Блайт вернулась через полчаса с пачкой бумаг под мышкой.
– Извините, что так долго. У них трудности с прямой линией, и телеграфному оператору пришлось предпринять какой-то сложный обходной маневр.
– И?.. – осторожно спросила Лилли.
– И все устроилось, – подтвердила мисс Блайт. – Мы отправим четырех водителей в Пятьдесят первый, а они – в двадцать второй, куда поначалу должны были ехать вы. А теперь скажите, кто из ваших подружек поедет с вами?
Все оборачивалось как нельзя лучше. Гораздо лучше, чем надеялась Лилли.
– Констанс Эванс, Анни Дауд и Бриджет Галахер, если вы не возражаете. Спасибо.
– Как я уже сказала, мисс Эшфорд, для меня это не составляет труда.
На следующее утро ровно в девять часов корабль Его Величества «Инвикта» покинул гавань Фолкстона со строевыми частями на борту и небольшим контингентом рекрутов ЖВК. Лилли, Констанс и остальные женщины общим числом тридцать на время двухчасового пересечения Канала разместились в маленькой столовой. Предположительно их разместили там для их же удобства, но Лилли подозревала, что намерение состояло в том, чтобы как можно дольше отделять их от мужчин.
Через несколько минут воздух загустел от безошибочно узнаваемого запаха морской болезни, а также от выдыхаемого нервными курильщицами дыма. Констанс нашла пару сидений возле иллюминаторов, но изредка прорывавшийся внутрь порыв свежего воздуха почти не уменьшал неприятных ощущений Лилли, и вскоре она уже спрашивала себя, не следует ли ей запастись эмалированным ведерком, какие раздали ее недомогающим товарищам по несчастью. Даже Анни и Бриджет примолкли, укачанные морским недугом и не способные теперь ни на что, кроме как стонать и склоняться над одним общим ведром на двоих.
И когда Лилли уже решила, что больше она этого не вынесет, до них донесся крик мужчин с палубы.
– Что это? Кто-то увидел подводную лодку? – с тревогой в голосе спросила она у Констанс.
– Нет, глупая. Мы входим в гавань Булони. Если бы ты только оторвала голову от рук и посмотрела в окно, ты бы поняла, о чем это я.
Лилли посмотрела в ближайший к ней иллюминатор, приоткрытый Констанс, когда они разместились здесь, и увидела обещанное. Они и вправду были уже во Франции.
– Который час? – спросила Констанс.
– Четверть двенадцатого. А вернее, четверть первого. У нас теперь континентальное время.
Лилли перевела часы. Потом опять откинулась к спинке своего сиденья, когда ей в нос ударила вонь, от которой спастись здесь не представлялось возможным.
Прежде чем их выпустили из чистилища на верхнюю палубу, где к тому времени уже не осталось солдат, прошел еще один невероятно долгий час. Представительница ЖВК построила женщин в аккуратную колонну по двое, и они, покинув корабль, отправились на железнодорожный узел в нескольких сотнях ярдов от порта. На территории порта, по которой они шли (некоторых женщин еще немного покачивало), их ждало еще одно потрясение – отовсюду до них доносилась французская речь. Наконец они оказались в другой стране, всего в нескольких часах езды от места их назначения.
– Все внимание!
– Тихо, девушки, – это помощница местного представителя нашей службы. Тишина, пусть она говорит.
Констанс следовало бы стать офицером, подумала Лилли, слушая ее повелительный голос.
– Пожалуйста, поднимите руки те из вас, кто дальше направляется в сторону Сент-Омера и места к западу от него. Ага, вижу. Пожалуйста, вам на платформу три. Там вас встретит один из наших сотрудников. Что касается остальных, то вы все, кажется, остаетесь в Булони. В Этапль никто не едет? Значит, все. Кто в Сент-Омер, идите вперед по указателям, все остальные со мной.
С этими словами она развернулась и пошла, не поворачиваясь, оставив Лилли, ее друзей и четырех других их спутниц там, где они стояли.
– Она сказала, идти по знакам…
– Она сказала, третья платформа?
– Я не вижу ни одного знака, который показывал бы на третью платформу.
– А если мы не сможем ее найти до отъезда поезда? Что тогда будем делать?
– Я знаю, куда идти.
Поначалу только Констанс услышала Лилли.
– Ты о чем, Лилли?
– Я знаю, куда идти. Я читаю по-французски. Нам нужен знак, на котором написано ‘quai numéro trois’ или какие-то похожие слова. Это может быть слово quai с последующей тройкой и буквой «е» после нее. О, постойте… Кажется, я вижу!
– И чего ты тогда ждешь? – Констанс рассмеялась. – Пошли все. Лилли нас спасла. Следуем за ней.
В считаные секунды они оказались на нужной платформе, где их встретила молодая представительница ЖВК, которая явно испытала облегчение, увидев, что ее подотчетные прибыли более или менее вовремя.
– Всем привет. Займите, пожалуйста, ваши места в поезде, ваши вещи уже погружены.
У нее приятное лицо, подумала Лилли, и четкое, немного в нос произношение человека, который учился в хорошей школе, а возможно, даже в университете. Она была точно такой женщиной, какой когда-то хотела стать и сама Лилли.
Когда они устроились в вагоне, в котором были ряды скамеек, а не отдельные скамьи, представитель ЖВК хлопнула в ладоши и замерла в ожидании, на ее лице появилось непроницаемое выражение; наконец все смолкли.
– Огромное вам спасибо. Как вам всем известно, мы сейчас направляемся в Сент-Омер. Это в тридцати милях отсюда по прямой, так что мы доберемся до места к вечеру. Если вам нужно по делам, я вам предлагаю сделать это, пока мы стоим. Туалет в дальнем конце вагона.
Более важным, по крайней мере для Лилли, был вопрос о том, что они будут есть, хотя время обеда прошло более часа назад. Возможно, порядочной пищи они не увидят до Сент-Омера. В животе у нее заурчало, но поделать она ничего не могла; даже Констанс, обычно девушка организованная, взяла с собой только плитку шоколада.
Она обхватила себя за живот и, глядя в окно, погрузилась в созерцание французского ландшафта, такого похожего на английский и в то же время неуловимо неповторимого. Может быть, дело было в домах, подумала она, с их черепичными крышами и белеными стенами.
Погода стояла отличная, и Лилли, восхищавшейся сочными полями, на которых здесь и там паслись упитанные овцы, показалось, что война идет где-то совсем в другом мире. Как иначе могла она примирить эту лесистую благодать, неторопливо уплывающую назад за окном, с тем знанием, что где-то во Франции, менее чем в сотне миль отсюда, идет стрельба, палят пушки и тысячи людей сражаются, убивают друг друга и умирают?