-- В это можно поверить, Рольт: убивать друзей не очень-то приятно.
-- Увы, но многих мне придется уничтожить.
-- Но мы близко к берегу.
-- Не будьте детьми. И берег для вас не стопроцентное спасение, да и потом-то -- лодки останутся в море.
-- Так куда ты клонишь?
-- Я хочу всего один раз внести разумное предложение. И ответа сейчас я не жду. Тем более если кто-то из вас вдруг сразу может дать ответ, приятный мне, я не хочу ставить его в неловкое положение перед другими -- разговор-то общий.
-- Рольт, выкладывай!
-- Я не то чтобы предлагаю вам сдаться, нет. Я предлагаю вам подумать о вашем воинском долге (с акцентом -- перед кем этот долг), вашем долге перед квистором или перед всеми политорами. Я глубоко убежден, что это очень разные вещи, и я определил, каков мой долг. К тому же я убежден, что многие из вас еще не уверены до конца, что долг, противоположный моему, -- это именно его долг. О командах я уже не говорю, там много простых политоров, и я не уверен, что они влюблены в Горгонерра. Мне кажется, я сказал достаточно ясно. Если я нащупаю вас, а вы меня, я буду взрывать вас не сразу: будет пять минут после предупреждения, а до них -- несколько часов, когда у вас появится возможность дать кодовый сигнал: "Перехожу на вашу сторону". Вот и все. Поскольку есть понятие воинской чести по отношению друг к другу, я полагаю, что давший кодовый сигнал не откажется потом от своих слов. Давайте прощаться. Хочет ли кто-нибудь что-либо сказать мне?
-- Мы все поняли, Рольт!
Капитан Рольт прервал связь, тут же выяснил, что работы в одиннадцатом отсеке закончены и, назвав курс, скомандовал: "Полный вперед". И, пока не вернулся папа, Рольт и Орик связались со всеми группами повстанцев на берегу, куда мы шли, и сообщили, что вскоре может быть высадка с моря войск противника и пересадка их на летательные машины. Все решайте по ситуации, но на земле свои летные машины скройте и ждите их пополнения.
Тут же вернулся папа, тщательно скрывая довольную улыбку.
-- Благодарю вас, уль Владимир, -- сказал капитан Рольт.
-- А я -- вас, -- сказал папа. -- За возможность хоть как-то помочь вам. Ки-лан сказал капитану Рольту:
-- Уль Владимир обнаружил две лишних детали и даже один лишний узел в сварочном аппарате, не просто лишних, но несколько снижающих эффективность устройства.
-- Что я тебе говорила? -- строго сказала мне Пилли. -- Со стороны виднее. С Земли. Разные подходы в технике, чужой взгляд свежее.
-- Пожалуйста, Пилли, переведи мне текст на чертеже крыльев "планирования", который мне подарил Ир-фа, а Оли сохранила, -- сказал я.
-- Переведу, -- сказала Пилли. -- Сложись ситуация при отлете благополучной, мы вообще подарим вам с папой два комплекта крыльев. Кстати, видишь: идея крылышек проста, а вы на Земле их не придумали. Другой взгляд. Обратная ситуация.
-- Пилли! -- заорал я, не сумев сдержаться. -- Это же гениально -подлинные образцы! Ты -- добрая фея, Пилли!
-- Я добрая -- "кто"? У нас вроде нет эквивалента.
-- Фея, это, ну, такая... фея. Как мне кажется -- хорошенькая женщина... Волшебная.
-- Я -- красивая женщина! Еще чего -- "хорошенькая".
-- Да. Фея -- это красивая и хорошенькая женщина из сказок, и, по-моему, она иногда живет в лесу. Хотя в лесу, скорее, живут маленькие сказочные существа -- эльфы и гномы...
-- Но я -- фея, да? Волшебная? Волшебница? -- Да! Сверхволшебница!
... Еще в Калихаре, собираясь в это путешествие и вынимая коммуникатор из сумки шпиков, я обнаружил книжку. Да, книжку. Они, эти шпики, стояли с сумкой и книжкой для меня, и в одного из них летел нож Олуни. Но все могло быть по-другому. Не найди меня Оли и будь у меня лазер, думаю, я вынужден был бы пустить его в ход. Чик-чик -- и тех двоих нет. А они мне книжку принесли! Я понимал, это была их игра в добрых повстанцев, но все же они могли бы ее и не принести, а принесли, а я бы их... Что-то в этом сочетании было для меня едким каким-то, с оттенком нытья в душе, неуютным.
-- Кажется, не один я ломаю голову над машиной в квистории, -- сказал мне Ир-фа, и я забыл о шпиках.
-- Если идти не от захода Орика к квистору, а от другого политора, то от кого, как? -- сказал я.
-- Надо думать, -- сказал Ир-фа.
-- Если дверь в кабинете -- в стене, в сейфе, то, скорее всего, она явно связана с сигнализацией.
-- В этом можно не сомневаться, -- сказал Ир-фа.
-- А как вы думаете, Пилли, -- сказал папа, -- если машина несколько разлаживается, но влияние ее поля на геллов так же сильно в Тарнфиле, то не может ли оно ослабнуть на больших расстояниях настолько, что геллы почувствуют, скажем, половинное раскрепощение?
-- Нет. Если поле все же сильное, передатчики его сохранят.
-- Машины-передатчики не имеют такого "ухода" за ними, как главная, та имеет, так сказать, двух ученых-"врачей", а армия передатчиков -- нет. Почему?
-- Я думаю потому, что передатчики, как устройства, значительно проще, грубее и надежней.
-- Но они соединены между собой, чтобы охватить всю Политорию? Они не только автономны, но связь идет и от одной к другой? -- спросил папа. Пилли кивнула. -- Значит, случись поломка одной из них, это может привести к нарушению всей цепи? Всего луча?
-- Думаю, да, -- сказала Пилли.
-- Уль Орик, -- сказал папа. -- На рудниках, на этом берегу, работают геллы?
-- Да, это богатый район, и геллы там обязательно работают.
-- Значит, на каком-то расстоянии от рудника должна находиться машина-посредник?
-- Разумеется, -- сказала Пилли. -- Но -- поди знай -- на каком.
-- Орик, -- сказал папа. -- Есть ли здесь один-два ближних рудника, которые связаны с повстанцами?
-- Да, конечно, -- сказал Орик.
-- Рудники -- это стационары? Маленькие поселки?
-- Да. В них живут и рабочие-геллы.
-- А ваше появление на руднике нормально?
-- Как члена правительства и при наличии аппарата управления рудником -- вполне.
-- А вы что, допускаете, что в каком-то руднике аппарата управления нет? -- спросил папа.
-- Да, я это допускаю. Теперь -- вполне.
-- Тогда вывод такой: там, где на руднике есть начальство, можете появиться и вы, и я. -- Орик кивнул. -- А ваша связь с квистором с помощью малого коммуникатора возможна?
-- Да, но достаточно ослабленная по силе.
-- Ясно. А передатчик Рольта, с помощью которого он говорил с другими подлодками, у него всего один?
-- Уверен, что не один.
-- Очень хотелось бы "обнаружить" такой рудник, где начальства, возможно, уже нет.
Орик улыбнулся:
-- Я намерен кое-что выяснить завтра.
-- И заодно поклянчите у Рольта сильный коммуникатор.
-- Ир-фа, -- спросил я. -- А в лесах, там, куда мы плывем, -- есть кольво?
-- Да. И крупные, -- сказал он. -- Здесь поглуше.
-- Пилли, я не первый раз на вашем море, но не видел ни одного паруса, -- сказал я.
-- А откуда им взяться? -- сказала Пилли.
В ее вопросе что-то было, раз уж она не спрашивала: "А что такое парус", и я спросил:
-- А куда им деться?
-- Все это было, -- сказала Пилли. -- Были когда-то и торговые, пассажирские, гоночные, большие, маленькие, средние. Но их вытеснила со временем "доска".
Я прекрасно понял ее: так нужное ей слово оказалось понятным сразу же.
-- Уль Ир-фа, кстати, в свое время был, и не раз, чемпионом Политории по гонкам на доске с парусом, -- добавила Пилли.
-- Вы какие-то уникальные! -- сказал я. -- Рядом с вами даже сидеть как-то неудобно, честное слово. Все-то вы умеете!
-- Не думаю, что ваша мама хуже. Даже если она только кормит и поит вас с папой, то и этого вполне достаточно.
-- Она у нас -- высший класс! -- сказал я и поглядел на Ир-фа. Он, улыбаясь, кивнул мне. Мне не объяснить это словами, но, по-моему, Ир-фа был великий старик, нечто вроде Малигата на свой манер. Вот ведь мы минут пять говорили о доске под парусом, он был неоднократным чемпионом Политории, но в разговор не включился. Не то чтобы не сказал, кем он был, а просто не принял никакого участия в беседе о парусах вообще -- только слушал и улыбался.
Тут же мы все почувствовали, что подлодка "ускорилась", и одновременно появились капитан Рольт и Ки-лан, тащивший большой коммуникатор.
-- Почти подходим, -- сказал Рольт. -- А вы не почувствовали, что лодка с полчаса назад сбрасывала скорость?
-- Ага, -- сказал я. -- А зачем?
-- Это одна из тех подлодок нашла нас.
-- Каким это образом, милый Рольт?! -- сказала Пилли. -- Мы же как призрак -- бестелесны.
-- Поздравляю всех. Этот экипаж принял нашу сторону и шлет беззвучный прощальный поцелуй Горгонерру, его окружению и всем его женам, -- сказал Рольт.
Все, как малые дети, обрадован но загалдели.
Поднявшись к поверхности и прощупав небо, Рольт приказал всплывать, все мы, остающиеся на берегу, с новым коммуникатором, Сириусом и всем прочим направились к выходу.
Мы поднялись на борт всплывшей лодки и увидели чуть вдалеке берег (впадения реки не было видно); море "дышало", подымая и опуская свою поверхность, и при опускании впереди нас обнажались острые зубцы барьерного рифа. Опять мы распрощались с капитаном Рольтом и Ки-ланом, сели в машины и гуськом "выплыли" в воздух, сделали прощальный круг над подлодкой, она наконец ушла под воду, а мы через пару минут были на правом берегу реки, лучше сказать -- широкой речки; было ощущение полной дикости вокруг, и, достав каждый свои пистолеты, мы начали искать, чуть удалившись от моря, удобные площадки для машин и палаток под склоном каньона, среди высоких густых деревьев:
7
Ночью мы слышали, как вдалеке рычали хищники. Через стенки палаток было легко переговариваться, и Ир-фа сказал, что это, похоже, кольво. Сириус пыжился, зашипел пару раз, а шерсть его вставала дыбом. Ир-фа всех успокоил, и ночь прошла нормально.