Пак пожал плечами.
— Они могли позвать ее, потому что она — семейный врач. Там еще два доктора.
— И доктор Бинг. Почему доктор Бинг?
Он покачал головой. Она видела, что он уже отвлекся. Пак не любил людей и разговоры. Он предпочитал ферму, где выращивал репу.
Терра заорала:
— Почему. Мне. Никто. Не поможет? Мама не отвечает на ком-линк. Папа не отвечает на вопросы, а вам двоим плевать!
Судя по лицу Пака, Терра разбила обычное спокойствие их брата.
— Нам не плевать, — сказала Луна, — но крики не помогут. Хочешь поиграть в «Бинго Ньютон», пап?
Папа покачал головой.
— Поиграйте сами.
Терра сказала:
— Ни за что! Вы меня за дуру принимаете.
Пак протянул руку за картами.
— Ох, звучит как хорошая идея.
Через минуту Терра странно посмотрела на них и пошла за ними к спальной зоне.
— Если думаете, что я — ребенок, которого можно отвлечь игрой…
— Помолчи минуту, — сказала Луна. Она рассказала о карте.
— Покажи, — сказала Терра. Она долго смотрела на карту, и Луна уже хотела спросить у нее, что не так. Терра заморгала и сказала. — Мама двигается не так много, как другие.
— Давай сдвинем шкалу поудобнее, — сказал Пак, и Луна настроила карту, дважды нажала на мамину точку, чтобы сфокусироваться на ней.
Это было правдой. Мамина точка оставалась на месте, в то время как точка доктора Бинг двигалась больше всех, в небольшом полукруге. Две другие точки время от времени двигались, но мерцали.
— Это может ничего не означать, — сказал Пак через миг. — Может, она собирает вирусы и должна оставаться на месте.
— Помнится, ты говорил, что она там как доктор, а не из-за биотерроризма, — рявкнула Луна.
— Биотерроризм? — сказала Терра.
О, точно. Луна не упомянула это. Когда она закончила рассказывать Терре, ее младшая сестра была готова украсть лунный джип и поехать за мамой. Она закричала:
— Нужно спасти ее!
Луна помнила курсы оказания первой помощи. Нельзя было спешить спасать кого-то, можно было ворваться толпой в комнату без давления, тогда все задохнулись бы. Может, один челочек мог вытащить жертву, пока команда чинила давление.
— Нам нужно узнать, что происходит.
— Но она не отвечает нам! — сказала Терра.
— Посмотрим, — Луна закрыла все, чтобы перезагрузить систему.
— Что ты делаешь? — спросил Пак.
— Очищаю данные. Шанс на то, что сработает, десять процентов, — она не упоминала, что при этом отключала режим проекции, чтобы войти как папа. Он менял пароль раз в два дня, но основной пароль оставался прежним, и она раскрыла его месяц назад. Она проверила его новости, охнула и открыла проекцию для них.
0820: Вспышка на северном полюсе из-за столкновения/взрыва.
0823: Камеры измеряют размер места крушения у 104x2831. Ближайшая локация: кратер Кабея.
0829: Крушение потерпел космический корабль. Инфракрасное излучение подтвердило наличие органической материи с температурой 37.9 градусов Цельсия.
Терра охнула.
— Там человек!
Они переглянулись. Пак медленно сказал:
— Или пришелец.
— С человеческой температурой тела? Ага, как же! — сказала Терра.
Вряд ли другой разумный организм обладал человеческой температурой тела. Или произошла эволюция? Луна помнила, как читала о том, как виды могли выглядеть одинаково или развивать схожие черты, но не потому, что имели близкое генетическое родство. Просто они развивались одинаково. Так рыбы в Антарктиде выработали своего рода антифризный гликопротеин, чтобы они не замерзали насмерть, точно так же поступили и арктические рыбы на противоположном полюсе планеты.
Может, 37.9 было хорошей температурой для разумного существа.
Может, мама была с пришельцем.
Луна просмотрела оставшуюся часть новостей так быстро, как только могла, пропуская скучные части, например, о дроне-роботе, подтверждающем наблюдение и решившем предупредить школу и прекратить всю работу на день. Доктор Бинг была первой, кто прибыл на место, поэтому она установила прямую видеотрансляцию.
Существо все еще дышало и двигалось более двух часов после крушения. Именно тогда следственная группа начала обмениваться сообщениями с остальной колонией. Их тоже беспокоило, было ли это существо человеком, особенно учитывая его выживание в таком экстремальном состоянии.
Луна переключилась на прямую трансляцию, чтобы они могли смотреть и слышать все, что могли, до того, как папа снова подключился к сети.
Мама помогла им извлечь существо, предполагая, что оно умерло, но оно, казалось, только было без сознания, его сразу же опознавали как человека в чрезвычайно огнестойком костюме.
Они охнули, увидев его размытое лицо. Даже сквозь шлем было видно старика с широким острым носом. Его кожа была в следах сыпи и шрамах, напоминала поверхность луны.
Среди колонистов не было никого старше сорока, и многие были куда моложе. Луна еще не видела такого старого человека.
— Может, он пришелец, — пошутил Пак, а потом отец прервал их связь.
Луна повернулась к их отцу. Его темные глаза были нечитаемыми.
— Что вы втроем делаете на моем аккаунте?
Луна едва могла дышать. Она еще никогда так не попадала в беду. Она попыталась сделать шаг вперед, но ее биопротезы подвели ее. Ее ноги сильно дрожали.
Терра расправила плечи.
— Нам нужно узнать, что случилось с мамой.
Даже Пак сказал:
— Мы не можем так ее бросить.
Луна, самая старшая и теперь наиболее смущенная, призналась:
— Наши ком-линки годятся только для учебы. И я взломала твой аккаунт. Прости.
Папа покачал головой с разочарованием на лице.
— Если думаете, что нужно нарушать правила, а не говорить со мной, то мы не так вас воспитали.
— Я говорила с тобой! — сказала Терра. — Прошу, пап, мы примем любое наказание, но расскажи, что это за мужчина, и почему они вызвали маму?
Папа посмотрел и в глаза.
— Вы уже много знаете?
Луна кивнула.
— Вы знаете, что ваша мама — врач. Вы можете не знать, что ваша мать — специалист по биоэтике. Они позвонили ей для рассмотрения этого дела. Этот человек, кем бы он ни был, может желать нам зла. Он был опасно близок к тому, чтобы нанести вред базе. Мы не знаем, кто он, и некоторое время не сможем получить записи с Земли. Забота о нем потребует много человеческих и планетарных ресурсов и, возможно, поставит под угрозу здоровье нашей колонии. Два человека в команде считают, что разумнее было бы оставить его на месте. Один человек хочет попытаться вылечить его любой ценой
Луна и ее брат с сестрой посылали сообщения их матери со своих аккаунтов, хоть они знали, что она не слышала их.
И мама выбрала привести незнакомца на базу — в зону транспортировки, временное убежище, где он будет изолирован, и роботы будут ухаживать за ним. Она установила ограничение на количество рабочих часов и количество драгоценных кубов воды для него, а потом они позволят природе решать.
Луна видела в этом логику, но она уже мечтала о другом мире. О новом мире, где детям будет позволено учить то, что они хотели, а не только полезное. Где жизнь незнакомца не несла опасность. Мир мог быть непростым, но не был скучным.
Прия Шридар «Память»
— Ты — отец этого живого и неживого мира, а еще величайший гуру.
— «Бхавагадгита»
Комары еще гудели за сетками на балконе. Аниш Матам сидел снаружи, одетый в белые пижамные штаны, с чашкой кофе в руке. При движении жир перекатывался на его животе, и он поглаживал складки. Он отпил из маленькой белой кружки. Его подбородок покрывала щетина, а в волосах была проседь.
Солнечные лучи мерцали оранжевой рябью на водах Кералы. Возле реки пробежала бездомная собака, шерсть была в странных розовых полосах. Она подошла к Анишу, виляя хвостом. Аниш полез в карман и вытащил несколько западных угощений для собак. Собака ловила одно за другим, когда Аниш бросал их с балкона в воздух. Собака радостно лаяла.
На этот раз протестующие пришли не так рано; они обнаружили орды москитов, которые охотились по ночам, если на них не было москитных сеток. Когда они были пришли, Аниш предложил им кофе и чай, а также множество идли, приготовленных его поварихой Миной.
— Ее кокосовый чатни — пальчики оближешь, — сказал он. — Вынести миску?
— Мы не хотим чай или чатни, — крикнул кто-то. — Мы хотим, чтобы эта ШТУКА продолжала тут быть!
— Нельзя зарабатывать на этом, — сказал другой. — Этого не хотел бы твой отец. Это богохульство.
— Я беру только десять рупий с человека, — сказал раздраженно Аниш. — Я уже говорил, это только за еду. Хотите остаться на ночь? Вам всем должно хватить места.
Но протестующие кричали и отказывались от его предложения. Их таблички хлопали, пока они трясли ими в душном воздухе утра. Аниш порой выносил кокосовую воду и лимонад. Он говорил гостям, что протестующие не были опасными, но стоило сохранять осторожность.
— Хватит одного жестокого поступка, — сказал он. — Это лишь вопрос времени.
Дети смотрели на это с интересом, они учились музыке в старой комнате его матери. Их учитель, один из бывших друзей Аниша из университета, изумленно глядел на группу.
В отличие от детей, взрослые нервничали. Многие были фанатами его отца, проделали долгий путь из Европы и Америки, чтобы увидеть его дом в Индии.
«Странно, — подумал он, глядя, как собака убегает к причалу. — В Америке большинство — христиане, и они во всем. Но тут они — гонимая раса. Не потому ли мой отец поменял религию, хотя его растили как католика?».
Голова повернулась к нему. Аниш напрягся, посмотрел в стеклянные глаза. Копия черных глаз его отца, раскрашенных Анишем, чтобы в них была искра, какая бывала, когда Аппа решал поиграть в шахматы или солитер. Он использовал силиконовую кожу с темными родинками, копиями морщин.
— Не переживай, — сказал Аниш тихо, чтобы гости не слышали. — Я разберусь со всем, Аппа.